Николай Егоров - Каменный Пояс, 1980

• Название: Каменный Пояс, 1980
• Автор: Николай Егоров
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Литературно-художественный и общественно-политический сборник подготовили Курганская, Оренбургская и Челябинская писательские организации. В него включены повести, рассказы, очерки, статьи, раскрывающие тему современности.

Значительную часть сборника составляют произведения молодых литераторов из городов и сел Южного Урала.

---

— Я только взгляну, неудобно…

— Не понимаю, зачем тебе? Да знаешь ли ты этого Петра Дорофеевича?

Но ничего Киреев не ответил, только подумал:

«Хорошо Лене в турбюро. Продавай себе путевочки, и никаких хлопот. А тут почти тысяча человек в цехе…»

…У подъезда стоял оранжевый ЗИЛ, в кабину уже карабкалась Бормотиха. Киреев подхватил ее за сухонькие плечи и почти подбросил на сиденье. Увидев Зырянову за рулем, он вначале удивился, но тут же вспомнил, что она еще совсем недавно гоняла по заводу на грузовике.

Он забрался в кузов. Машина рванула, все повалились, и Киреев поднялся, когда уже мчались по улице. Позади, на перекрестке, мелькнула меховая шубка.

Неловко получилось… Вчера он встречал Лену на перроне вокзала и завистливо косился на ярлыки заграничных отелей, порхающие на длинных шнурках, как пестрые бабочки. Такую же путевку Лена и ему пообещала. И вот — эта Зырянова! Ведь правда же, что совсем не знает Бормотиху. В глаза ее не видел.

…Теперь он выполнял машинально все, что от него требовали. Снес с другими гроб в какой-то подвал, минут через сорок этот же гроб, но тяжелый, вынесли наверх, подняли в кузов и повезли.

В квартире гроб поставили на стол, сняли крышку. Женщины обступили покойника, а Киреев, молодой и здоровый, еще только собирающийся жить, отвернулся и выбежал на улицу.

4

Первыми к Кирееву явились Зоя и Ольга Петровна. Они деловито простучали каблучками на кухню, выложили из сумок свертки, выставили бутылки и, нацепив фартуки, принялись накрывать на стол в большой комнате.

Лидия Федотовна, тетка Киреева, приветливая и не совсем еще старая, сразу прониклась к женщинам уважением и с удовольствием им помогала: то стол подвинет, то пересчитает приборы…

В этот день Зырянова появилась в конторке-«аквариуме» без обычного шума. Стояла на высоком пороге и торжественно оглядывала всех. На ней были все та же замасленная куртка, лыжные штаны и грубые ботинки. Только синий берет был новый, и губы накрашены оранжевой помадой.

— Платоша, — притаенным голосом проговорила она, подплывая к Кирееву, — все женщины да и я тож… Как бы это поскладнее сказать, — она оглянулась на Ольгу Петровну. — Одним словом, уважаем мы тебя как сурьезного мужчину… А отдельно скажу — спасибо за блок. Механик вчера поставил. Прямо благодать! Одним словом, поздравляем и желаем тебе всего, всего! Да вот тут написано…

Зырянова протянула Кирееву электрические настольные часы и открытку. Будто из сияния звезд выплыл снежно пухлый торт с воткнутыми в него свечами.

— Ну, — удивился Киреев и, машинально перевернув открытку, узнал, что ему желают добрых лет жизни, крепкого здоровья «и вскоре найти себе справную жену». Последнюю фразу, конечно же, приписала Зырянова.

— Хочешь ай нет, Платоша, а сегодня нагрянем к тебе всем гомозом.

— Я что ж, — спохватился Киреев. — Я пожалуйста… Спасибо вам всем, — он кивнул Зое и поклонился Ольге Петровне. — Приходите со своими друзьями. Часам к семи.

И Зырянова пришла. Да не одна. Громко тыкая в пол ногами, спутник ее добрался до дивана и на нем засел, за столом не снял кожаную перчатку, не очень прислушивался к разговору и налег на «Российскую». Валентина Ивановна придержала его за руку: «Хватит тебе»… Он отставил бутылку и смиренно проговорил:

— Ну, значит, хватит…

Его седые жесткие волосы и насупленные брови напоминали о солдате, высеченном на стене. И в глазах мелькнуло что-то знакомое Ольге Петровне, где-то она видела этого человека. Где?..

— Знаете Петю Лунева? — рассказывала Зырянова и хитровато постреливала взглядом то в Киреева, то в Зою. — Оператором на пятиклетьевом работает. Помните, недавно лист у него под крышу пошел? Такой аккуратный был, а тут на тебе — авария. Вот и подумалось, что неспроста все это. Расспросила дружков его, и Венька Дорош проговорился, что буза у Пети с женой: откалывают какие-то тихие номера. Что еще, думаю, за тихие номера? И пошла к Пете домой. Он на кухне, а жена, учителка, в комнате заперлась. Дочка в третьем классе учится, за почтальоншу. Записки друг другу шлют. «Дай денег на обед», «Сегодня приду поздно. Собрание». И так далее. Моду какую взяли! Ну и разозлилась же я… Совсем, говорю, грамотные стали, а дочка онемела. Вот, говорю, полюбуйтесь, до чего ребенка довели. Тут Петюня и его учителка кинулись к дочке, целуют ее, тискают, спрашивают, а она молчит. Потом как заплачет — и ко мне…

— Одну минутку! — громко через стол сказал Женя Колосов, добывавший для Киреева старые пластинки. — Тут какая-то логическая осечка. Девочку-то, уважаемая, вы учили притворству!..

Всем сделалось неловко. Киреев не пропустил усмешечки Лены, которая сидела рядышком с Женькой и азартно с ним перешептывалась.

Стоп! Ленка ведь с ним за границу ездила. И не случайно сегодня сюда заглянул. Это она его притащила…

— Ты, парень, случаем не фокусником в цирке работаешь? — тяжело навалился на стол знакомый Зыряновой. — За логикой все гонишься… Глаз у тебя такой вострый…

— Почти угадали, — осклабился Женя. Его маленькая белобрысая голова подалась вперед, навстречу непонятной опасности. — Лечу гипнозом. Хотите, могу усыпить.

— Ладно вам, — примиряюще сказала Зырянова.

«Догадлив солдат: именно фокусник, — подумал Киреев. — Скачет по деревням на собственном «Жигуле», почти задарма собирает старые книги, иконы, патефонные пластинки. А в городе втридорога перепродает…

Но от выпитого вина Кирееву сделалось так легко и весело, что меняла Женька не мог задержаться надолго в его сознании.

Высоко подняв рюмку, он предложил тост за настоящую дружбу, когда в ней не выгоды ищешь, а такого прекрасного, здорового, чудесного…

Киреев тянул и тянул, видел, что от него все ждут какого-то необыкновенного слова насчет этой самой дружбы.

— А ты не тяни, не тяни, — съехидничал Женя. — Уточни, пожалуйста, что же люди ищут в дружбе?

И в наступившей тишине Платон обыкновенным спокойным голосом произнес:

— Духовного обогащения.

— Вот так! — горделиво воскликнула Зоя и победоносно взглянула на Женю.

— Пропаганда! — Женя обвел всех взглядом и самому себе усмехнулся. — Не в дружбе сейчас дело. Времени, времени не хватает. Ни на друзей, ни на детей, ни на отдых… Вот вам и научно-техническая революция. Человек ее повелитель, но и ее раб! Разве не так? И жизнь стала смахивать на какой-то упрощенный стереотип. Там, на западе, и словечко для этого придумали: имедж — готовенький образ жизни. Чтобы человек не ломал зря голову.

— Так ты за этот самый имедж или против? — быстро спросил Платон. — А то, знаешь, не всегда овес по зубам. — За столом грохнули, особенно раскатисто залилась Зырянова. — А нам тот, западный, образ жизни не подходит. У нас свой, советский! Правильно я говорю, други?

— Правильно! — крикнул знакомый Зыряновой и так хлопнул по столу рукой в перчатке, что рюмка опрокинулась.

— Пропаганда! — бубнил Женька.

— А хотя бы и так! Свое от дурного глаза чистим, — подытожила Зырянова.

— Платоша, — вмешалась в разговор Леночка, затянутая в плотный, блестящий и будто кожаный материал. Обнаженные плечи ее прикрывала какая-то сетчатая накидка. — Всем известно низкое качество наших товаров. Разве нет? Возьмем обувь. Смех! За границей и на упаковку любо поглядеть. Какие краски! Что, нет?

— Вот и врешь, рыбонька! — сказала Зырянова. — Часики на тебе советские, и самолетом, поди, летела нашим…

Лена не уступала:

— На черном рынке с нами и говорить не хотят!

— Спекулянты? — громким шепотом спросила Валентина Ивановна. — Сказала бы я тебе, рыбонька, да Платона Александровича уважаю…

— Танцевать, танцевать! — кричал Киреев. — Всем танцевать!

Платон подошел к Зое, и та, положив ему руки на плечи, спросила, почему он сегодня какой-то непонятный: то веселый, то рассеянный?

— Я должен отвечать? Это ты сегодня какая-то не такая. Хочешь поехать со мною в круиз?

— Нет… Не знаю…

Они были одинакового роста, и Киреев впервые увидел так близко ее зеленоватые глаза.

— Хочешь вина?

Он повел ее к столу, налил вина в бокалы, и они выпили. Лена встретилась с Зоей взглядом, вскинула голову и, протянув Жене руку, пошла с ним танцевать. Киреев ободряюще улыбнулся Зое и, обняв ее за плечи, что-то стал ей говорить, будто забыв и про Лену, и про гостей.

И только когда Лена и Женя пошли одеваться, а Лидия Федотовна начала упрашивать Лену остаться, Киреев, словно очнулся, тоже к ним подошел.

— Неудобно получается, — сказал он.

— Смотря для кого, — бросил Женя. — Чао! — И подхватил уже одевшуюся Лену.

За ним захлопнулась дверь, и Зоя весело сказала:

— Перевернем пластинку!

А Ольга Петровна увела Валентину на кухню и прикрыла за собою дверь.