Вячеслав Лопатин - Суворов

• Название: Суворов
• Автор: Вячеслав Лопатин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03571-3

Книга В.С. Лопатина «Суворов» — третья по счету биография великого полководца, выпущенная в серии «ЖЗЛ». Можно ли сказать что-то новое о генералиссимусе, стоящем среди первых военачальников мира?

Автор считает, что можно. Ведь если одни называли князя Италийского, графа Суворова-Рымникского полудиким героем, кровожадным Аттилой и вандалом, то другие считали его Рембрандтом тактики, волшебником войны и спасителем Европы. Но кем же был на самом деле этот легендарный полководец?

На основе архивных документов и воспоминаний современников В.С. Лопатин переосмысливает некоторые известные постулаты, убедительно доказывает несостоятельность ряда растиражированных легенд, всесторонне анализирует взаимоотношения А.В. Суворова с его выдающимися современниками — в частности со светлейшим князем Г.А. Потемкиным, императрицей Екатериной Великой, императором Павлом Петровичем. Это позволяет читателю увидеть великого полководца в новом свете, получить более глубокое представление о его жизни и деятельности, о той роли, которую Александр Васильевич сыграл в российской и мировой истории.

---

Четвертого ноября последовал ответ Суворова на запрос императора о причинах поражения корпуса Корсакова при Цюрихе. Как ни был разгневан и удручен этим поражением сам Александр Васильевич, он честно признал, что «нашел верными» распоряжения Римского-Корсакова, «поелику они клонились на низвержение неприятеля, в трех пунктах его атаковавшего», и что Корсаков имел «твердую надежду на прибытие Генерал-Лейтенанта Дурасова, в 18-ти верстах оттуда стоявшего». «Сражались, — писал он, — всюду до наступления ночи; ночью получено известие, что Генерал Готце разбит и все дороги, из Цюриха ведущие, неприятелем заняты. Корсаков, пробиваясь сквозь превосходящего неприятеля, отошел к Эглиазу, где и соединился с Дурасовым. Сей, по мнению моему, причиною происшедшего, поелику занят будучи одною лишь канонадою и угрожанием переправы, не поспешал соединитца с прочими войсками, в бою бывшими». Павел отставил и Дурасова, и Корсакова.

Показательны документы французской стороны, относящиеся к альпийской эпопее Суворова. Приводим даты по юлианскому и григорианскому вместо революционного календаря тогдашней Франции.

18 (29) сентября генерал Лекурб пишет Массена: «Тороплюсь сообщить Вам, мой дорогой генерал, что генерал Суворов с русским корпусом от 20 до 25 тысяч человек лично прошел через Альтдорф, направляясь в Муттенталь по горе Колен (через хребет Росшток). Говорят, в его намерение входит снять блокаду Цюриха. Примите меры на правом фланге дивизии Сульта в Гларисе… Кажется, Суворов намерен объединиться с армейскими корпусами Хотце и Корсакова. Я предупредил генерала Сульта, чтобы он наблюдал за Гларисом и предупредил генерала Мортье за Швицем… Я следую за неприятелем с предосторожностями, так как у меня лишь 800 человек… Если генерал Сульт… генерал Мортье… и я… будем действовать вместе, мы сгноим Суворова в горах».

Мастер горной войны, вынужденный под ударами Суворова отходить с одной неприступной позиции на другую, дает авторитетную оценку сложившейся обстановки: русские заперты в Муттенской долине. Выхода у них нет.

20 сентября (1 октября) начальник Генштаба армии Порсон сообщает генералу Гюдену: «Суворов зажат… Сомневаюсь, что он сможет выйти из Муттенталя, в то время как мы занимаем значительными силами Гларис, Швиц и охраняем Шахенталь.

Мы надеемся, что войска и он сам будут вынуждены сдаться. Сегодня их сильно атакуют».

21 сентября (2 октября) генерал Сульт предупреждает генерала Мортье: «Остатки ваших войск должны быть готовы к походу, и приготовьтесь завтра сражаться… Если потерпите поражение на Вашей позиции в Швице, то отступайте на Ротенурм и на высоты Айнзидельн, где соединитесь со мной». В тот же день Сульт передает генералу Газану: «Кажется, что со дня на день нас атакуют».

22 сентября (3 октября) Мортье отвечает Сульту: «Тороплюсь сообщить Вам, мой дорогой генерал, что неприятель стремительно покидает Муттенталь. Он оставил в монастыре Муттена 600 раненых. За нашими был самый хороший уход… Неприятель понес значительные потери в последних сражениях. Я прикажу его преследовать. Среди раненых находятся офицеры и русский князь». Мортье явно доволен, что ему не придется снова пережить ужас бегства к Швицу, но не торопится преследовать уходящих на восток русских. Короткое признание в хвастливом донесении Сульту говорит о реальном положении дел: «Их потери, по крайней мере, равны нашим».

В тот же день генерал Салиньи информирует генерала Газа-на: «Неприятель покинул после полудня Муттенталь. Можно предположить, что он направится к Гларису и энергично атакует вас завтра». Газану обещаны резервы, но он предупрежден: «Не нужно ввязываться в генеральное сражение!»

В донесении правительству Франции — Директории — Массена вынужден признать:

«Каждый день мы ввязываемся в смертельные сражения, дни 8-го и 9-го [вандомьера] (19 (30) сентября и 20 сентября (1 октября) 1799 года. — В. Л.) были страшны, в схватках сражались целыми часами прикладами и штыками. Пушки, знамена, пленные, поля сражений в течение одного дня переходили от одной стороны к другой. Страшная резня на всех позициях — вот что происходит здесь каждый день.

Переход Суворова от Белинцоны до Глариса уже стоит ему двух проигранных сражений. Дни 3-го и 4-го вандомьера (разгром корпуса Хотце и поражение Корсакова. — В. Л.) дали первый импульс к успеху кампании. Швейцария, как я вам об этом часто говорил, граждане Директора, это ключ от Франции, мишень для стран коалиции».

Как мы помним, Массена и его генералы собирались пленить Суворова и его армию. Вместо этого приходилось доносить о «страшных» повседневных боях, умалчивая о своих потерях. Чуть ли не десять раз в переписке французских генералов упоминается «русский князь», оказавшийся среди оставленных в долине раненых.

Поручик Орловского мушкетерского (генерал-майора Мансурова) полка князь Мещерский 3-й звался Константином. Сочетание слов «князь» и «Константин», учитывая горячку тех дней, могло породить у французского командования смутную надежду на то, что в плену оказался сын российского императора Константин Павлович. Князь Мещерский умер от полученных ран вечером 24 сентября.

23 сентября (4 октября) Сульт выражает Газану свое недоумение: «Я с удивлением увидел, мой дорогой друг, что войска, которые вы имеете в этом месте, никакого движения не произвели».

Французы кинулись догонять уходившую русскую армию, но все попытки разгромить арьергард, которым командовал Багратион, не увенчались успехом. Сберегая последние патроны, русские переходили в штыковые атаки, заставляя противника постоянно останавливаться и даже отходить.

Преследовавший Багратиона Молитор красочно расписал в донесении Сульту от 26 сентября (7 октября), как его артиллерия громила русский арьергард, как в руки победителей попали 1800 пленных и… три маленькие горные пушки (брошенные из-за отсутствия зарядов). Но как он ни преувеличивал потери противника, ему всё же пришлось признать, что «остатки русской армии в плачевном состоянии, умирая с голода, пересекли высокие горы, которые отделяют долину от Гризон» — иными словами, ушли.

Этот последний этап Швейцарского похода оказался самым тяжелым. В.П. Энгельгардт, много сделавший для увековечения памяти Суворова в Швейцарии, в 1890 году записал рассказы местных жителей, слышавших о суворовском походе от своих бабушек и дедушек. Вот одно из таких повествований:

«Бабушка моей жены, жившая тогда в… доме (где теперь находится памятная доска), часто рассказывала мне о происшествиях и пережитом за это время…

По ее рассказам, большинство русских находилось в печальнейшем положении: полуголодные, полунагие и страшно утомленные, преследуемые французами, они должны были выступить в отвратительную погоду и снег через высокую и трудную гору.

Они нападали на местных жителей, разграбили съестное, скот и платье, забрали сено для лошадей и для ночлега; срывали с людей платье и обувь и сожгли все заборы и деревянные покрытия домов.

Несмотря на это, многие, в самой жалкой одежде и даже с босыми ногами, при ужасной погоде, когда почва до самой долины покрыта снегом, совершили поход, бывший для многих последним.

Французы преследовали их… затем возвратились назад.

Это был ужаснейший поход для несчастных русских, которые, застигнутые ночью на горе, в снег и бурю, страшно усталые, холодные и голодные, должны были сделать остановку.

Проводники бежали при первой возможности. Солдаты большею частию растеряли свою амуницию и шли по всем сторонам. Многие падали в пропасти. Большая часть нашла себе смерть на горе.

Много лет спустя в пропастях и оврагах, находящихся возле перевала, встречались их печальные останки».

Конечно, рассказ содержит преувеличения. Большая часть армии перешла Панике и спустилась в Иланц, затем вступила в Кур. Старый и больной главнокомандующий разделил со своими солдатами, офицерами и генералами все тяготы перехода.

Командир швейцарского полка Фердинанд де Ровереа 1(12) октября в Линдау видел спустившиеся с гор суворовские войска. Отметив перенесенные ими трудности, он отметил главное: «И все-таки не слышалось ни малейшего ропота и дисциплина не послаблялась ни в чём».

Правоту решения русского полководца вывести армию через труднопроходимый перевал Панике признал мастер войны в горах Лекурб. «Если горы для него и были губительны, — говорится в составленном Лекурбом историческом бюллетене 2-й дивизии, — то они, по крайней мере, помогли ему увести остатки своих войск. На равнине он был бы полностью разбит, окружен со всех сторон, его бы атаковали с фронта, тогда как его открытые фланги были бы раздавлены».

28 сентября (9 октября) Массена донес Директории: «Я полностью разбил Суворова; его армия потерпела полное поражение». Но он явно преувеличивал успех, скрыв свои потери (около пяти тысяч человек против шестисеми тысяч у Суворова) и не упомянув о том, что основным силам русских удалось вырваться из каменной ловушки. Армия Суворова ушла, уведя с собой 1400 пленных французов, которых потом обменяли на своих.