Георгий Адамович - Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску

• Название: Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску
• Автор: Георгий Адамович
• Издательство: Atheneum-Феникс
• Жанр: Филология
• Год: 2003
• ISBN: 5-85042-077-0, 5-85042-082-7

99 из 100 публикуемых писем написаны между 1952 и 1961 и особенно насыщены литературным материалом. Одна из главных тем — судьба журнала «Опыты», где Иваск был сначала одним из ближайших сотрудников, а затем и главным редактором. Адамович хотел видеть журнал лучшим изданием русской эмиграции, которое в 1950-е оказалось бы в состоянии поддерживать самый высокий уровень интеллектуальной культуры. Подробно обсуждаются внутренние дела журнала: круг реальных и потенциальных авторов, планы новых разделов, поиски меценатов. Вступительная статья и подробный комментарий дают множество дополнительных сведений об упомянутых лицах, произведениях и событиях.

Предисловие, публикация и комментарии Н.А. Богомолова.

Из книги Диаспора: Новые материалы. Выпуск V. СПб., 2003. С. 402–557.

---

О Розанове. С этой весны я пишу в парижской «Русской мысли» и только что послал туда статью о Розанове[256], которого от них и получил. Написал, конечно, и о Вашем предисловии (в том смысле, что в него надо вчитаться, чтобы его оценить и понять), но сделал несколько оговорок насчет выбора материала. Не могу сразу же писать о том же в «Н<овом> Р<усском> С<лове>», во-первых, чтобы не повторяться (а если писать немедленно, это произойдет само собой), во-вторых, потому, что обе газеты ревнивы, «Р<усская> М<ысль>» в особенности. Если бы кто-либо в «Н<овом> Р<усском> С<лове>» написал о Розанове и о Вас отзыв, то месяца через два-три я непременно бы к теме этой вернулся. По-моему, так было бы проще. Отчего бы не написать Варшавскому? Он теперь стал «знаменитостью», и я думаю, его охотно бы в «Н<овом> Р<усском> Слове» приняли. До сих пор он, кажется, там не писал[257].

Письма Гиппиус еще не просмотрел. Я сейчас крайне занят, помимо Университета, всякой другой срочной работой. «Будьте душкой», как говорил Штейгер, не торопите меня! 7-й номер еще далек, все будет Вам прислано вовремя. В 6-м меня слегка огорчил Марков: не без развязности (не в том, что обо мне, а вообще)[258]. Крепко жму руку.

Ваш Г. Адамович

46

15/V-<19>56 <Манчестер>

Дорогой Юрий Павлович

Прилагаю статью о Розанове, которая, наверно, будет Вам не по душе. Да и мне не по душе.

«Опыты» дочитываю, в конце недели пошлю статью Вейнбауму. Судя по письму М<арии> Сам<ойловны>, он ждет от меня статьи «поскорее», чтобы поставить Аронсона перед «совершившимся фактом». Но Аронсон, пронюхав козни, может и его (да и меня) поставить перед фактом, если сдаст статью раньше. Очевидно, Вейнб<аум> не решается прямо ему сказать, чтобы не писал.

«Опыты» смущают меня отчасти тем, что там много моего и обо мне. Жаль, что это — не прошлый номер, где я отсутствовал. Конечно, чтобы потрафить издательнице, я нажму на «необщее выражение». Но в сущности, мало о чем есть писать. Поплавский — явно черновик, и не из его лучших[259]. Степун — на тройку с плюсом[260]. Татищев — «темно и вяло»[261]. О Маркове я Вам уже писал: по-моему, скорей бойко, чем умно. Простите, Юрий Павлович, я не критикую редактора и знаю, что ему трудно. Но и Вы, верно, чувствуете сами, что бывали номера лучше этого. О Вас лично я напишу с большей охотой, чем о других, но и Вы — частично обо мне, что меня связывает. И Кантор: кстати, он хорошо написал, и «лестное» в моем суждении ни при чем[262]. Да, Терапиано[263]. И еще мне очень нравятся стихи Гингера[264].

Теперь — ответы на Ваши вопросы.

Письма Гиппиус прочту на днях. Какую Вы хотите от меня статью о Штейгере? Зачем? Впрочем, я не устраняюсь, а если бы написал о нем, то не статью, а так, кусочки, отрывочные соображения на полях, и о нем вообще[265].

«Опыт<ы»> три раза в год? Я думаю, Вам будет трудно, и не только в смысле матерьяла. Но en principe надо радоваться безумию храбрых и жертвенности издательницы[266]. Ремизов: от «Тристана и Исольды» меня тошнит[267]. Что он написал о Розанове, не знаю, но, м<ожет> б<ыть>, хорошо, это его сфера[268]. Статья Г. Иванова? Он в маразме, а статью напишет она. Да и без маразма статьи его всегда были, ребяческие[269]. Стихи — дело другое, у него хоть и разбитый голос, но все-таки голос, и очень чистый. У меня руки чешутся написать о Цветаевой, в пику Вам и всем ее обожателям, в частности, о письмах к Штейгеру[270].

К сожалению, я не могу написать о Штейгере все, что он мне говорил, все его любовные мучения и прочее: невозможно, будет всеобщее возмущение, и Алла возмутится. Жаль! Это был бы лучший комментарий к его стихам[271].

До свидания.

Не опасайтесь, вопреки всем моим reserves[272], я напишу об «Опытах» хвалебно[273].

Ваш Г.А.

47

1/VI-<19>56 <Манчестер>

Дорогой Юрий Павлович

Получил сегодня Ваше письмо (и другое — раньше). Родился я 7 апреля 1894 года в Москве, по старому стилю[274]. Что Вы в заметке напишете — дело Ваше, а сколько будет строк обо мне и сколько о Других, мне, честное, слово, все равно![275] Думаю, что об «Анабазисе» упоминать не стоит: я с удивлением прочел о нем у Татищева. Если бы он знал, как, для чего и зачем мы его переводили![276]

Статья моя об «Опытах», верно, уже появилась и, м<ожет> б<ыть>, Вам мало понравилась. Вы дали мне для отзыва самый неподходящий № — половина его моя или обо мне. Кстати, до меня доходят разговоры о «кружковщине» в «Опытах». Доля правды есть. Поэтому — в частности, в связи со мной лично — я хотел бы, чтобы в следующем № меня во всех смыслах было бы поменьше[277]. Письма Гиппиус я перечту и Вам пришлю. Ну, напишу к ним вступление — и все. Или вместо Гиппиус о Штейгере — что Вам желательнее[278] Знаете ли Вы о существовании человека по имени Шаршун? Он иногда бывает скучно и бездарно плосок, а иногда — удивителен. Напишите ему, м<ожет> б<ыть>,— попадете на его полугениальные проблески (14, cite Falguiere, Paris 15 — Сергей Иванович)[279]. Вы просите не писать о «бойкости» Маркова. Увы, уже написано! Но он, правда, плох очень, а то, что он написал о Моцарте в «Нов<ом> Журнале», — еще хуже[280]. Это вроде Померанцева — все сразу, обо всем, о всех, с тайнами и безднами, и без единой мысли — но, пожалуй, еще бойчее. Померанцев, кстати, не глуп, но «моветон» литературно, и, конечно, Марков много талантливее. Впрочем, «сами все знаем, молчи»: дело Ваше трудное. Отчего исчез у Вас Оцуп? (тоже «сами все знаем, молчу»), но все-таки — Гумилев, плюс все такое[281]. Я тоже, как и Вы, люблю «кусочки», хотя такая любовь — дурной признак, т. е. умственная лень. Но не всякие.

Прилагаю стихи О. Мандельштама, которые получил в письме от неизвестного мне лица, с указанием, что во время войны он записал их со слов какого-то советского офицера-поэта. Документов нет, но по «фактуре» трудно сомневаться, что это подлинник, что не подделка. Конечно, печатая, надо будет дать две строки в примечание и пояснение[282].

Кажется, все. До свидания. Не сердитесь на критику.

Ваш Г.А.

Если Вы сделаете «уголок Штейгера», я бы о нем написал. И единственное мое возражение против Елиты, что опять было бы обо мне.

48

5/VI-<19>56 Manchester

Дорогой Юрий Павлович

Я писал Вам дня три назад, а сегодня пишу потому, что прочел Ваши выборки из писем Гиппиус.

Они меня очень разочаровали (не Вы, а она). В таком виде их печатать — дурная ей услуга, и по общей их сумбурности окажется, что Гиппиус сродни Вашей любимице Цветаевой, — что было бы обидно. Помимо того, в Ваших выборках — много обо мне. Я не хочу ничего о себе, кроме тех случаев, когда пропустить два-три слова нельзя никак.

Давайте сделаем так: я возьму все имеющиеся у меня письма Гиппиус (у Вас ведь была часть) и летом, на досуге, ими займусь, Т; е. постараюсь составить текст для печатания. Надеюсь, удастся подобрать цитаты острее, значительнее, «полновеснее». Цветаева отдает бабой, а Г<иппиус> — дамой: по существу, одно другого стоит. Я хотел бы — если возможно — иначе ее представить. Но не ручаюсь за удачу предприятия. Если к 7<-му> № опоздает, хорошо бы заменить Гиппиус «штейгерианой», в которой я охотно, так или иначе, приму участие.

Вижу, что не ответил Вам еще на то, что имеется «в портфеле Опытов».

Марков — о «большой форме»[283]. Я Маркова люблю, quand meme. Два его последних опуса привели меня в ужас. Посоветуйте ему лучше писать (если не может лучше думать). Сегодня как раз получил письмо от Алданова — по поводу его «Моцарта»: «До чего изысканно, сил никаких нет». Не изысканно нисколько, просто плохо. Сабанеев в Ницце будто бы рвет и мечет. Кстати, Сабанеев — очень был бы подходящий человек. Напишите ему: 10, rue Guiglia, Nice, Леонид Леонидович[284].

Но о Маркове:?? — не знаю.

Ершов об Олеше. Олешу я одобряю, Ершова меньше, но плюс перевешивает минус[285].

Померанцев. Дело Ваше, умываю руки. Не надо только давать ему распускаться и цитировать десять философов в одной статейке[286].

Маковский, стихи. Зачем? Никогда ни о чем ни одного живого слова[287].

Зеньковский. Конечно, да, хотя бы в благодарность за «Ист<орию> русс<кой> фил<ософ>ии»[288].

Никиту Струве не знаю. Сколько этих струвенят на свете?[289]

Одарченко — пьяница, сумасшедший, но первый сорт, кроме стихов. Все мои отзывы, пожалуйста, — «между нами»[290].

Читали Вы Иванникова в «Нов<ом> Журнале»? Смесь Сирина с Белым, но очень талантливо, хотя «воняет литературой» за сто верст[291]. Все-таки Яновский рядом — очень теряет[292]. Кто это Иванников? Если он не стар, это настоящий писатель.

До свидания. La main.

Ваш Г. Адамович

Все писал Вам «Mr.», а вижу, что Вы «Dr.»293. Простите. Но Мария Сам<ойловна> тоже «Dr.»!

49

19/VII-<19>56 <Ницца>

Дорогой Юрий Павлович

Я все собирался ответить Вам на давнее Ваше письмо, но сегодня получил другое. Я в Ницце, до 10–15 сентября. Адрес — наверху.