Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере

• Название: Рассказы о лорде Питере
• Автор: Дороти Сэйерс
• Издательство: "Фирма "Ф.Грег"
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1993

Эта книга - первое в нашей стране издание детективных рассказов Дороти Лей Сейерс, современницы Г.К. Честертона и Агаты Кристи. Созданный ею образ любителя детектива лорда Питера Уимзи в Англии, на родине писательницы, уже давно занял почетное место в ряду известных героев английского детектива - Шерлока Холмса, мисс Марпл, Эркюля Пуаро. Данный сборник знакомит читателя еще с одним популярным героем английского классического детектива.

Издание и оформление фирмы «Ф. Грег», 1993 г.

---

— Дорогая, — мягко сказал Фробишер-Пим, — по-моему, ты несправедлива к Мартину и к родителям его жены. Из того, что Мартин рассказал мне тогда, можно заключить, что люди они вполне приличные хотя, разумеется, не его круга. К Бердоку они пришли из самых лучших побуждений: узнать о намерениях Мартина. И ты поступила бы так же — будь это одна из наших дочерей. А старый Бердок решил, что они пришли его шантажировать. Такие люди, как он, уверены, что всегда можно откупиться, и он, должно быть, считает, что его сын имеет полное право соблазнить молодую женщину, которая сама зарабатывает на жизнь. Я уже не говорю о том, что Мартин был вправе...

— Боюсь, Мартин весь в отца, — возразила жена. — Во всяком случае, он женился на той девушке, а зачем бы он на это пошел, если бы не известные обстоятельства?

— Но ведь детей у них нет, ты же знаешь, — напомнил Фробишер-Пим.

— Нет, но могли быть. В одном я не сомневаюсь — девушка была в сговоре со своими родителями. Вот с тех самых пор супруги Бердоки и живут в Париже.

— История действительно не из приятных, — подвел итог мистер Фробишер-Пим. — Разыскать адрес Мартина было непросто, но ему все-таки сообщили, и я не сомневаюсь, что он скоро приедет. Хотя, мне говорили, он снимает фильм, так что, вполне возможно, и не успеет вовремя попасть на похороны.

— Будь у него сердце, никакой фильм не помешал бы ему, — сказала миссис Фробишер-Пим.

— Дорогая, существуют такие вещи, как контракты и очень суровые штрафы за их нарушение. А я думаю, Мартин просто не может позволить себе потерять большую сумму денег. Вряд ли отец что-нибудь ему оставил.

— Значит, Мартин младший сын? — спросил Уимзи, из вежливости выказывая к этому довольно избитому сюжету деревенской жизни гораздо больше интереса, чем испытывал на самом деле.

— Нет, он самый старший. Поэтому дом со всей недвижимостью по закону переходит к нему. Но земля не приносит никаких доходов. Старый Бердок сколотил состояние на каучуковых акциях, во время бума. А деньги, кому бы он их ни оставил, могут пропасть, потому что завещание еще не найдено. Скорее всего он оставил их Хэвиленду.

— Младшему сыну?

— Да, он управляющий какой-то компании в Сити, торгует шелковыми чулками. Здесь его видели нечасто, но он прибыл сразу же, как только узнал о смерти отца, и остановился у Хэнкоков. С тех пор как старый Бердок уехал в Штаты — а было это четыре года назад, — большой дом стоит закрытый. И Хэвиленд, наверное, не станет открывать его, пока Мартин не решит, что с ним делать. Вот почему гроб поставят в церкви.

— Меньше хлопот, конечно, — сказал Уимзи.

— Разумеется, хотя, видите ли, я думаю, Хэвиленду следовало бы проявить больше добрососедского внимания. Учитывая положение, которое всегда занимали здесь Бердоки, люди вправе ожидать хороших поминок. Но эти деловые люди думают о традициях гораздо меньше, чем мы, провинциалы. А поскольку Хэвиленд остановился у Хэнкоков, то, естественно, ему не очень-то удобно возражать против свечей, молитв и всего прочего.

— Может, оно и так, — сказала миссис Фробишер-Пим, — но было бы гораздо приличнее, если бы Хэвиленд приехал к нам, а не к Хэнкокам, которых он даже не знает.

— Дорогая моя, ты забываешь об очень неприятном споре, который был у меня с Хэвилендом относительно права охоты на моей земле. Его отец, нужно сказать, понял меня совершенно правильно, но Хэвиленд был чрезвычайно невежлив и наговорил мне таких вещей, которые я едва ли могу ему простить. Как после этого я могу предлагать ему свое гостеприимство? Однако, лорд Питер, мы чересчур докучаем вам нашими пустяками. Не хотите ли пройтись по усадьбе? Жаль, что идет дождь и вы не увидите сада в это время года, но у меня есть несколько кокер-спаниелей, возможно, вам захочется взглянуть на них.

Лорд Питер высказал страстное желание посмотреть спаниелей, и уже через несколько минут они оказались на мокрой, посыпанной гравием дорожке, ведущей к псарне.

— Нет ничего лучше здоровой деревенской жизни, — говорил ему мистер Фробишер-Пим. — Я всегда думаю, как уныло в Лондоне зимой. Приятно, конечно, приехать на денек-другой, сходить в театр, но как вы, горожане, выдерживаете такую жизнь неделями — это выше моего понимания. Нужно сказать Планкетту об этой арке, — добавил он, — пора ее подравнять.

Говоря это, он отломил свисающую ветвь плюща. Растение вздрогнуло и мстительно обрушило за шиворот Уимзи небольшой водопад.

Собаке с ее щенками было отведено удобное, просторное помещение в конюшне. Появившийся молодой человек в бриджах и гетрах поздоровался с визитерами я принес им небольшой щенячий выводок. Уимзи уселся на перевернутое ведро и стал внимательно рассматривать щенков одного за другим. Мать, тщательно изучив его ботинки и поворчав немного, решила, что он заслуживает доверия, и добродушно растянулась у него на коленях.

— Позвольте, сколько же им? — спросил мистер Фробишер-Пим.

— Тринадцать дней, сэр.

— Они хорошо сосут?

— Прекрасно, сэр. Теперь она стала получать солодовый прикорм. И, похоже, он ей пришелся по вкусу.

— Именно так. У Планкетта были небольшие сомнения на этот счет, но я слышал об этом прикорме очень хорошие отзывы. Просто Планкетт не любит экспериментировать. И, в общем-то, я с ним согласен. А кстати, где он?

— Утром он неважно себя чувствовал, сэр.

— Грустно это слышать, Мэрридью. Опять ревматизм?

— Нет, сэр. Как сказала миссис Планкетт, он пережил небольшое потрясение.

— Потрясение? Какое потрясение? Надеюсь, с Элфом и Элис все в порядке?

— Да, сэр. Но дело в том, что... Я понял, ему что-то привиделось.

— «Что-то привиделось»? Что ты имеешь в виду?

— Ну, сэр, что-то вроде знамения, как он говорит.

— Знамения? Боже милостивый, Мерридью, таких мыслей у него и в голове не должно быть. Удивляюсь Планкетту. Я всегда считал его рассудительным человеком. И какое же это было знамение, что он говорит?

На лице Мерридью появилось выражение легкого упрямства.

— Право, затрудняюсь сказать, сэр.

— Странная история. Я должен пойти повидать Планкетта. Он дома?

— Да, сэр.

— Тогда мы сейчас же идем к нему. Вы не возражаете, Уимзи? Не могу допустить, чтобы дело дошло до болезни. Если ему что-то померещилось, самое лучшее обратиться к врачу. Продолжайте, Мерридью, делать все, что делаете, и, конечно, главное — тепло и покой. Эти кирпичные полы имеют свойство пропускать влагу. Я думаю выложить все помещение бетоном, но это, понятно, требует денег. Не представляю себе, — продолжал он, направляясь мимо оранжереи к аккуратному коттеджу, возле которого протянулись несколько огородных грядок, — что могло так встревожить Планкетта? Надеюсь, ничего серьезного. Он стареет, конечно, но все-таки следует быть выше того, чтобы верить во всякие знамения. Вы не представляете, какие странные вещи приходят иногда в головы этим людям. Скорее всего, он заглянул вчера вечером в «Усталый путник», а потом, возвращаясь домой, увидел чье-то развешанное для просушки белье.

— Нет, не белье, — машинально поправил Уимзи.

С его склонностью к дедукции он тут же подметил ошибку в рассуждениях и с некоторым раздражением — дело того не стоило — пояснил:

— Вчера вечером дождь лил как из ведра. Сегодня четверг, а во вторник и среду днем стояла прекрасная погода, значит белье уже успели высушить.

— Ну... ну... тогда что-нибудь еще: столб или белая обезьянка миссис Гидденс. Планкетт, к сожалению, может иногда хватить лишку, простите за такое выражение, но он хороший собачник, так что приходится с этим мириться. Вокруг этих мест сложилось множество суеверий, и, стоит войти в доверие к местным жителям, они порасскажут вам столько странных историй... Вы будете удивлены, как далеки мы от цивилизованного мира. Не здесь, конечно, а в Эбботс Болтон, пятнадцать миль в сторону. Там уверяют, например, что человек, убивший зайца на охоте, непременно поплатится жизнью. Ведьмы, знаете ли, и всякая другая нечисть...

— Ничуть этому не удивляюсь. В Германии есть места, где до сих пор рассказывают о человеке-волке.

— Да, скажу я вам... Ну, вот мы и пришли.

Мистер Фробишер-Пим забарабанил в дверь прогулочной тростью и, не дожидаясь ответа, повернул ручку двери.

— Вы дома, миссис Планкетт? Можно войти? О, доброе утро! Надеюсь, мы вам не помешали? Видите ли, Мер-ридью сказал мне, что Планкетт не совсем здоров. Это лорд Питер Уимзи, мой старый друг, точнее я — старый его друг, ха, ха!

— Доброе утро, сэр; доброе утро, ваша светлость. Я уверена, Планкетту будет очень приятно видеть вас. Входите, пожалуйста. Планкетт, мистер Пим пришел навестить тебя.

Пожилой человек, сидевший у камина, обратил к ним печальное лицо, приподнялся и, приветствуя их, приложил руку ко лбу.

— Ну, так в чем же дело, Планкетт? — осведомился мистер Фробишер-Пим с сердечностью и тактом, напоминающим манеру врача и принятую помещиками при посещении своих подданных. — Легкий приступ застарелой болезни, а?