Джудит Тарр - Огненный столб

• Название: Огненный столб
• Автор: Джудит Тарр
• Издательство: Крон-пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00259-7

Если бы девочка Нофрет из древней страны Хатти, попавшая в рабство к египетскому фараону и ставшая служанкой царицы Египта, могла заглянуть в будущее, она увидела бы себя на берегу Средиземного моря, рядом с пророком Моисеем, который, по преданию, освободил еврейский народ из неволи. Но дар предвидения приходит к ней намного позже…

---

«Ага, — подумала Нофрет, — трещина в броне. Сожаление».

Анхесенамон, наверное, не заметила этого. Она не знала происхождения ниже царственного, не знала, что значит стремиться подняться выше места, определенного для тебя богами.

— Мужчине не обязательно иметь царское право по рождению. Он может приобрести его, женившись.

Взгляд его стал острым.

— Ты хочешь сказать, что я мог бы попробовать?

Царица попыталась встать, но он слишком крепко держал ее за руки. Она спросила сквозь зубы:

— Зачем ты сегодня явился сюда?

— Я пришел утешить тебя, — ответил он.

— Ах, утешить, — сказала она, скривив губы. — Знаю я эти утешения. Зачем они мне?

— Затем, что тебе нужен сильный мужчина. Ведь у тебя никогда такого не было. Твой первый муж был чересчур одержим богом, второй слишком юн. Ты уже не девочка, какой была, когда выходила за них. Теперь ты женщина. Настало время, чтобы рядом с тобой был настоящий мужчина.

— Будет. Господин Аи.

— Твой дедушка. — Хоремхеб покачал головой. — Хороший человек, но старый. В нем не осталось жизненных сил.

— А вдруг ты его недооцениваешь?

— Вряд ли. Ты думаешь, что с ним будешь в безопасности? Он слишком стар, чтобы беспокоить тебя в спальне. На крайний случай у него есть другая жена. А как по-твоему, каково это, когда некому согреть тебя по ночам?

— У нас ночи и так слишком теплые.

Хоремхеб засмеялся коротко, словно взлаял, и веселья в его смехе было мало.

— Я взял бы тебя в Азию. Там на высоких горах лежит снег. Ты знаешь, что это такое?

— Мне рассказывали. А видеть его я не хочу.

— Почему? Разве тебе никогда не хотелось путешествовать?

— Я много путешествовала по Двум Царствам.

— На все у тебя есть ответ, — заметил он. Казалось, ему нравится этот разговор. — Ты знаешь, конечно, что твой будущий супруг стар и скоро умрет. Кто же тогда будет царем?

— Без сомнения, ты полагаешь, что это будешь ты.

— Наследника нет. Или ты постараешься подарить ему сына?

— Если я не способна, — ответила она с восхитительным спокойствием, — выносить сына или вообще дитя, которое выживет и вырастет, почему ты думаешь, что я смогу подарить наследника тебе?

— Может быть, потому, — серьезно произнес он, — что я не твой близкий родственник. Я видел такое у лошадей и охотничьих собак. Можно скрестить силу с силой и получить еще большую силу, но слабость, скрещенная со слабостью, может ослабить линию так, что она вообще прервется.

— Ты называешь слабой меня?

— Я хочу сказать, что, если ты хочешь продлить свою линию, надо об этом позаботиться. Когда господин Аи умрет, она прервется, госпожа, что бы ты ни делала.

— Тогда ты можешь потребовать меня, если сумеешь.

— Я бы предпочел не ждать. Египту нужна сила сейчас. Ему необходим человек молодой, полный сил, который может сражаться сам и вести к победе войско. Страна Хатти видела нашу слабость. Будь уверена, они воспользуются ею.

— Но господин Аи был и воином, и полководцем. И есть ты, чтобы сражаться за нас в Азии. Что мы потеряем, если я откажу тебе?

— Время. Мудрость. Возможность иметь сына, рожденного тобой, чтобы взять его на руки.

Хоремхеб нанес верный удар, Нофрет заметила, как царица вздрогнула. Но она была твердо настроена против него и отвернулась.

— Иди, — сказала она отчужденно и холодно, как будто он уже не удерживал ее руки и не загораживал дорогу к бегству.

— Нет. Я не собираюсь уходить. Такая преданность тебе к лицу, но это неразумно. Будь же царицей и подумай. Что лучше для Египта?

— Лучше, если ты оставишь меня.

Его терпение иссякло внезапно, застав Нофрет врасплох. Хоремхеб вскочил, подняв вместе с собой царицу, как будто она вообще ничего не весила, поставил ее на ноги так резко, что у нее, должно быть, лязгнули зубы, и припал к ее губам. Нофрет почудился лев, хватающий за горло жертву: так же быстро и так же резко.

Она хотела броситься к ним, но все было бы бесполезно. Ее госпожа оказалась в ловушке. У Нофрет не было ли оружия, ни сил, чтобы освободить ее. Оставалось только смотреть и в напряжении ждать. Анхесенамон изогнулась, сопротивляясь, но он держал крепко. И его голос тоже напоминал рычание льва, но слова должны были привести в ужас женщину, которую он держал в объятиях.

— Маленькая шалунья. Маленькая львица. Ты можешь ненавидеть меня, бояться меня, но тебе придется уступить. Ты же знаешь, что нет больше никого, кто мог бы потребовать твоей руки.

— Есть, — выдохнула она едва слышно, — и я приму этого человека.

— И сделаешь глупость.

Царица засмеялась. Это было жестоко, неразумно лицо его исказила ярость.

— Глупость? А что же тогда твои поступки? Ты не имеешь права требовать меня. Ты всего лишь простолюдин. Как ты смеешь даже мечтать стать царем и богом?

— А может быть, боги осмеливаются за меня. — Его голос звучал не менее холодно, лицо побледнело, но спокойнее не стало. — Я буду царем, госпожа. В этом ты можешь быть уверена.

— Возможно, но не сейчас, пока я жива и могу противостоять тебе.

Хоремхеб посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом. Краска совсем отхлынула от его щек, он был бледен под загаром и очень спокоен.

— Это ты говоришь теперь. А что ты скажешь, когда твой господин Аи будет мертв?

— Что ты убил его. Как и двух царей перед ним.

— Мне не понадобится делать этого. Мне помогут время и боги.

— А их, значит, убил ты. — Анхесенамон уловила момент, когда он отвлекся, вырвалась и убежала во внутреннюю дверь, что было явной глупостью, если он вздумает преследовать ее, — здесь хотя бы Нофрет могла послужить щитом. Солдат может посчитать, что лучше всего покорять упрямую женщину грубым насилием — но тогда придется начать с рабыни. У царицы будет время убежать.

Но Хоремхеб продолжал стоять на том же месте, озадаченный или даже обиженный.

— Ты убил их, — повторила Анхесенамон из-за двери. — Именно ты. Я нижу это по твоим глазам. Но третьего царя ты не убьешь. Я позабочусь, чтобы этого не случилось.

— Как? Раньше убьешь меня?

Она засмеялась, резко и немного безумно.

— Ах, нет! Живи. Ты нам нужен, чтобы защищать наши земли в Азии. Но мы знаем, чего ты хочешь. Я на страже. Я защищу от тебя всех нас.

— Ты с ума сошла, — сказал он.

Нофрет подумала то же самое.

— Возможно, — согласилась Анхесенамон. — Безумные иногда видят истину там, где ее скрывают боги. Я приду в разум, когда ты уйдешь долой с моих глаз.

— В конце концов, я все-таки получу тебя, — произнес он.

Хоремхеб был солдатом, он знал, когда пора покидать поле боя. Анхесенамон стояла недвижимо, пока он не ушел. И только тогда ответила на его последние слова.

— Вряд ли, — сказала она.

41

После того как Хоремхеб ушел, Анхесенамон долго металась по комнате, ломая руки и что-то бормоча. Вид у нее был вполне безумный. Нофрет не могла уговорить ее остановиться, отдохнуть или хотя бы замедлить свои метания.

Остановившись наконец, она улыбнулась так, что по спине Нофрет пробежали мурашки.

— Сильный мужчина! Мужчина, который может сражаться. И защитить Египет. — Улыбка ее стала шире. Она бросилась к шкафу с одеждой, стоявшему у двери, выхватила плащ. Нофрет пыталась удержать царицу, когда та пробегала мимо, но поймала только край плаща, выскользнувший из пальцев.

Ее госпожа двигалась стремительно, не бежала, но и не шла. Нофрет пришлось перейти на рысь, чтобы не отстать. Бесполезно пытаться вернуть ее. Она была сродни кобылице из собственной упряжки, которая несется, закусив удила, туда, куда несет ее прихоть.

Царица отправилась в дом писцов, прямо в комнату, где они спали, оторвала озадаченно моргающего, гладко выбритого старика от явно заслуженного сна.

— Приведи мне человека, который пишет словами Хатти, — сказала она так властно, как едва ли приходилось слышать Нофрет.

Писец, хотя и захваченный врасплох, соображал быстро. Он встал, завернулся в простыню, поклонился до полу и сказал:

— Пошли, я разбужу Мерира.

Мерира был помоложе, с длинной отвисшей челюстью и глазами, полными всемирной скорби. Он очень напомнил Нофрет пропавшего Эхнатона. Анхесенамон так не думала, а, может, не заметила. Похоже, она видела только тень с пером в руке.

— Напиши для меня письмо, — сказала она.

Человек молча поклонился, достал из-под постели дощечку и палочку. Положив дощечку на колени, он развернул на ней новый свиток папируса. Было непонятно, немой он или просто молчалив. Он приготовился и ждал.

Анхесенамон говорила быстро, как будто выучила произносимые слова наизусть — хотя могла сочинить их только по дороге сюда. Ею руководил бог или кто-то похуже бога.

— Пиши царю Хатти, — говорила она. — Пиши красиво и правильно. Вот что царица Египта говорит тому, кто называет себя царем царей: