Николай Чиндяйкин - Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

• Название: Не уймусь, не свихнусь, не оглохну
• Автор: Николай Чиндяйкин
• Издательство: Зебра Е
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94663-164-8

Дневник — это особый способ разговаривать: говоришь — и тебя не перебивают, не переспрашивают. Необходимость такого разговора возникает при появлении редкостного счастливого сочетания внешних обстоятельств и внутренних возможностей человека. Когда жизнь дарит окружение талантливых личностей и человек, чувствуя удачу судьбы, воспринимает это не как возможность интересной жизни, а ищет свою роль в данной композиции, осмысливает свое положение. У Николая Чиндяйкина хватило внутреннего такта и благородства вовремя понять значение мощных личностей, с которыми довелось ему жить и работать.

Дневник Николая Чиндяйкина — иногда просто хроника, с повседневными наблюдениями, мемуарными вкраплениями, разного рода созерцаниями и зарисовками, но чаще всего «течение ежедневного воображения».

Обрывистые, короткие записи — это состояния, запечатленные на бумаге, важные и случайные, подчас не совсем отчетливые. Но сквозь эти состояния ощущаешь жизнь времени, его ритм.

---

Поспал часа два и пошли с Витасом по городу (это уже 29-го). Сегодня сбор только в 5 вечера.

Обошли, кажется, весь Берлин ножками. Физическое состояние уже такое… космическое… ничего не ощущаешь, ни усталости, ни восторга. Спектакль 29-го прошел нормально. Зал был переполнен. Я видел, как перед началом ходили люди перед входом в театр с плакатиками «Suchen Harte!» — «Ищу билет!»

Овации в конце. А. А. несколько раз выходил на поклон.

Прием после спектакля. Власти города. По уровню такого еще не было, кажется. Автобус.

1.30 ночи — из гостиницы. Пересекаем границу. Восточный Берлин. Аэропорт. В самолете сплю. Утром 3-го в Москве. Автобус!!! Теперь уже наш! Мы не помещаемся, не говоря уже о вещах. Все возмущены. Едем из Шереметьева стоя, как в трамвае. У самого театра ломается рессора. Приехали.

28–29–30–31 сентября 1988 года, Берлин-Москва

1 октября с трудом вылетел в Одессу на съемки. Безалаберность, глупость и т. д. Снимаем в день жутко мало. Почти ничего. Все сроки летят к черту. Единственное положительное — что сегодня закончил павильон. Теперь у меня только натура осталась, когда это будет… известно одному Богу.

Сил нет, как хочется домой. Страдаю и мучаюсь.

Улечу завтра вечером в Москву, а оттуда билет до Омска на 6-е, на утро. Боже, неужели! Как хочется домой! Ничего, ничего больше не хочу и не желаю. Домой! Так устал.

4 октября 1988 г. Одесса

Из Одессы 5-го до Москвы, утром 6-го до Омска. А завтра уже назад в Москву (утром). Вот такая беготня.

10 октября 1988 г.

А. А. — «Что-то происходит, какое-то чудо, репетиция начинает идти. Что-то, что мы не успеваем зарегистрировать. Если бы я занимался постановочным театром, я наплевал бы на все это».

«Самое страшное испытание, которое может встретить нецивилизованный человек, это испытание свободой!»

«Жизнь спектакля складывается не из творческих взаимоотношений, тот, кто этого не знает, — графоман… (Нехудо было бы написать книжку под таким скучным названием — „Нетворческие взаимоотношения“). Так же, как поэты складываются не из их стихов, а из их жизни».

12 октября 1988 г. Москва

Читаем новеллы Пиранделло.

13 октября 1988 г.

Новелла Пиранделло «Ловушка».

А. А. читает. Потом разбор. Сравнение этой новеллы с Андреевым. В чем общее, в чем различие.

Показываем работы (2-е) по Мопассану. Сестры Рандоли (отрывок).

«Организуя диалог, отдавайтесь больше впечатлению, чем разуму».

«Я вспомнил грандиозную картину Трюффо „Джули Джим“, там играла Жанна Моро».

«Есть одна вещь, которую надо думать, как преодолеть».

«Ближе к финалу история становится чуть пародийной и жанровой… Сквозь нее уже не смотришь, и тогда она становится жанровой зарисовкой».

«Когда начнете играть финал, опять все станет на место».

«Я понял: высокий вкус и окаянность… в картинах, например, импрессионистов. Они ведь не являются жанровыми зарисовками, но ведь всегда там есть история какая-то… она не повествует только благодаря самой себе… уходящие края и т. д.».

«А так… нелогичность. Необходимость конфликта — все это правильно».

14 октября 1988 г.

Вчера был хороший показ Мопассана. Несколько замечательных новелл получилось.

Сегодня что-то вроде разбора, скорее размышления, анализ, разговор о вчерашнем показе.

А. А. — «В Мопассане внутренний мир актера становится его отражением. Но этого мало, это должно иметь отношение к художественной культуре».

«Чувства, которыми вы пользуетесь, должны меняться (окраска), возникает мерцание. Если чувство идет большим слоем, большой, что ли, выкраской, должен дрожать рисунок, рисунок успокаивается — должны дрожать ощущения».

«Природа волнуется при переходе, изменении… в предчувствии утра, вечера… Все это — „волнуется“. Природное качество… предчувствие».

Прочитали новеллу Пиранделло «У вас на спине смерть». Прекрасная новелла, удивительная.

А. А. — «Человек весь появляется только тогда, когда он весь изложен (тогда только мы видим его судьбу, его фотографию и т. д.)».

«Пьеса неясна, пока в ней не поставлена точка».

14 октября 1988 г.

А. А. — «Я не против действия, нет, но против сталинской его трактовки».

«Я утверждаю, что действие дано нам композицией и его не может быть вне композиции; источником действия чаще бывает прошлое, а не будущее; беря источником будущее, мы базируемся на театре европейском, а не русском, потому что источником русского театра является прошлое».

«Притча никогда не занимается прошлым. Притча есть совет на будущее (Мольер, Шекспир, т. е. игровой театр)».

17 октября 1988 г.

Сегодня сыграли вечер «Мопассан». Народишку было много. Впечатление большой работы. Мне показалась замечательной работа Гриши Гладия.

Питер Штайн, вчера почти три часа говоривший с нами по поводу возможной постановки в нашем театре, смотрел тоже, правда, не все, он был уставший и заранее предупредил, что все не сможет посмотреть.

Завтра летим в Испанию. Господи, как спокойно я это написал — завтра летим в Испанию, в Мадрид.

20 октября 1988 г.

Вчера, 21-го октября, прилетели в Мадрид.

Вылетели из Москвы с Божией помощью только в 16 часов (рейс 299, Москва-Мадрид), задержали, долго не могли посадить пассажиров, долго стояли у пограничников, изматывали нервы, не успели даже по чашке кофе выпить перед полетом.

До Берлина — 2 часа 20 минут (разница во времени 2 часа). Знакомый уже аэропорт Schonefeld. Глупое томление в «неволе». Рейс отложили (французы бастовали, не давали прохода). Разменяли по 30 рублей (96 марок) с трудом. Поели, попили пива. Наконец-то дали рейс. Опять в наш «Ил-62». Разница, как командир корабля обращается к пассажирам — у них и у нас (вольность, приятельство).

От Берлина до Мадрида еще что-то около 2500 километров. Три часа лету и… Мадрид! Ночное небо. Луна показалась другой, трудно поверить, что — та же самая луна… Опять задержка с паспортным контролем. Вещи (никаких номерков). Автобус (встречают Марина, помощница мистера Ноймана, еще какие-то господа).

Въезжаем в Мадрид. Аэропорт близко.

Первое впечатление из окна автобуса!!! Красивейший! Грандиозный город.

Поселились в гостинице. В центре. Рядом с улицей Аlkalа. Центр. Огни. Театры. Развлечения. Кафе. Рестораны. Магазины. Пока поселились, третий час ночи (местного), а по-нашему — уже утро. Усталость. Глаза слипаются. Принял ванну и лег. Еще пытался смотреть по ТВ какой-то негритянский мюзикл, который меня поразил (джаз, «танец», пение), но, кажется, до конца не досмотрел. Нет, досмотрел, уснул уже на следующем фильме.

Проснулся сегодня рано (будильник). 7 утра. Прохладно. Ясно. Чудесное ощущение первого утра в новом городе на Западе… Шеф с фотоаппаратом своим, светлой улыбкой: «Ну, хороший город, а?» Игорь Попов, Сергей Тишкин… Завтрак, оказалось, у них с 8, а не с 7… зато роскошный. После завтрака бродил один часа два, сворачивая в узенькие улочки, как в незнакомые маленькие реки. Чудо… чудо… чудо… Утром город пустой (может быть, потому, что суббота). Кафе, кафе… один-два человека, утренние газеты, чашечка кофе… Раскладывают свежие газеты, журналы… Магазинчики закрыты… постепенно прибавляется народу… с характерным звуком открываются витрины… Раскладываются овощи, рыба (ах, рыба!!!). В переходах метро еще спят бездомные на картонках в грязных спальных мешках. Жизнь как бы разгорается… медленно… и когда в 10 утра (били часы) я вышел на площадь старого города, вдруг все загудело, полетели голоса… Солнце ударило… Захотелось запомнить эту минуту на всю жизнь. Наверное, мне показалось, что это и есть — Испания.

К 10.30 вернулся в отель. На автобусе поехали туда, где предстоит играть. Я не пишу — театр, потому что это не театр… Это… Дворец спорта по-нашему.

Репетиция (на фоне леса и двух бассейнов). Надо запомнить эту репетицию на пленэре. Любопытная репетиция. Но описывать ее не хочется, лучше запомню.

Днем. — Музей Прадо. Выставка Гойи!!! Собрание нескольких музеев мира и частных коллекций..

Так. Надо писать холодно. Регистрировать и только, иначе полная мура. Ничего… ничего… Перечитываю культяпые слова и думаю: зачем все это я пишу? Полная бессмыслица, не передается ничего, ну просто ничего!

Ног не хватает. Дня не хватает, сил не хватает.

Немного отдохнул. Сейчас репетиция (тут же, в гостинице, в зале для приемов, где пришлось убрать длинный, метров 25, стол). А. А. анализирует дневной эксперимент: сцена и пейзаж.

А. А. — «Сегодняшний пример для меня невероятный… невероятный…»

Сейчас пойдем в город, после — репетиция. Сейчас 8 вечера, девятый…