Николай Чиндяйкин - Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

• Название: Не уймусь, не свихнусь, не оглохну
• Автор: Николай Чиндяйкин
• Издательство: Зебра Е
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94663-164-8

Дневник — это особый способ разговаривать: говоришь — и тебя не перебивают, не переспрашивают. Необходимость такого разговора возникает при появлении редкостного счастливого сочетания внешних обстоятельств и внутренних возможностей человека. Когда жизнь дарит окружение талантливых личностей и человек, чувствуя удачу судьбы, воспринимает это не как возможность интересной жизни, а ищет свою роль в данной композиции, осмысливает свое положение. У Николая Чиндяйкина хватило внутреннего такта и благородства вовремя понять значение мощных личностей, с которыми довелось ему жить и работать.

Дневник Николая Чиндяйкина — иногда просто хроника, с повседневными наблюдениями, мемуарными вкраплениями, разного рода созерцаниями и зарисовками, но чаще всего «течение ежедневного воображения».

Обрывистые, короткие записи — это состояния, запечатленные на бумаге, важные и случайные, подчас не совсем отчетливые. Но сквозь эти состояния ощущаешь жизнь времени, его ритм.

---

Ну что? Ну как про это… Приехали в Венецию в 4.30 дня. Разместились в гостинице «Венеция», район Местре, и сразу же бегом в город. На автобусе доехали до конечной станции Гранд-канала. Сели на катерок. И началось!!! Боже! Господи! Спасибо! Спасибо. Невозможное счастье! Сновидение! Да, только так можно отнестись к чуду Венеции. К чуду, что так все случилось, совпало, и вот мы плывем на белом катерке среди гондол, среди вечной красоты. Справа, слева — везде — маленькие каналы, отходят, уводят… Запомнилось мне, когда вышли на стрелку и стал виден Дворец дожей, собор Св. Марка. Пароход из-за угла! Бродили по улочкам. Ели пиццу на берегу канала, слушали песни гондольеров (десять гондол в стайке). Ночью вернулись в гостиницу, а утром опять в автобус.

Долго стояли на югославской границе. Почти два часа. Хотя поток машин шел мимо нас почти без остановки. Пересекли границу. Резко все изменилось. Начиная с самой дороги. Узкая ленточка вьется по склонам гор. Справа море, слева горы. Еще останавливались купаться. Приехали в Сплит в 10 вечера. Отель «Сплит». У самого моря. До театра возят на автобусе. Минут 10.

Играем в сплитском театре. Декорацию выставили прямо на сцене. Спиной к зрительному залу. Театр чудесный, ярусный, богатый. Атмосфера театральная, теплая. 27-го первый спектакль. Шел сложно. Сначала нам казалось, что совсем нет контакта. Глухота полная. 2-й акт — ближе. Раскачали. Третьим взяли окончательно.

В финале гром аплодисментов. Прием.

Слова такие говорят… Сойти с ума можно. Фантастично, гениально и т. д.

27 июля 1988 г., Югославия, Сплит

Спектакль 28-го. Успех (приходится опять писать: грандиозный). Прием. Шеф входит — овации. Цветы. Заслонил собой случайно бюст Иосифа Тито… увидел — отошел чуть в сторону…

События на последнем спектакле далеко идущие: В. — пьян, и заметно. Разговор после спектакля (перед приемом). У И. что-то вроде припадка (на улице).

28 июля 1988 г.

29-го — свободный день. На море. Прошлись с Юрой по городу. Достославный базар посетили. Деньги (динары) под ногами. Поиски луковицы. Жара. Опять на море. Вечером грузимся в автобус. Отъезжаем в Белград в 23.00. Едем всю ночь. Иногда сплю. Иногда смотрю. Дорога горная… Иногда просто страшно за наш огромный неуклюжий автобус на этой вьющейся узенькой ленточке. Едем медленно очень, поэтому в Белград только утром приезжаем. На прогулку меньше часа остается. Тем не менее успеваю купить себе брюки на последние динары. Крестик в соборе. В 10 утра уже в аэропорту. Процедура быстрая, таможенник даже не посмотрел на меня — читал журнал. Летим в Москву. «Аэрофлот». Родной сервис. Родная курица. Правда, вино. Херес.

30 июля 1988 г.

1-го вылетел из Москвы в Ростов. Со всякими опозданиями, но все же добрался ночью. Танюша встречала (3 часа ночи) с Сережей и Толиком. Ростов — мимолетно (в прямом смысле). Мельком повидался с Настенькой. Даже не успели поболтать с ней. Отдал ей джинсы, чашки и на самолет. 3-го вылетели с Таней в Одессу.

Это были замечательные дни. Просто замечательные. Поселились в «роскошных» апартаментах гостиницы киностудии на Пролетарском бульваре. Называлось это — двухкомнатный люкс. Правда… с тараканами, но это мелочи жизни, в остальном все действительно напоминало люкс… цветной телевизор, холодильник и проч. Рядом море. Еще ближе студия. Первые дни я усиленно снимался. Просто даже героически. В 8 утра уже садился на грим. И пошло… целый день. Возвращался поздно, иногда после 10 вечера. Но… кино — удивительная штука… Кто-то там не приехал, и… финита. Всю последнюю неделю мы просто отдыхали. Утром шли на пляж, вернее, спускались по подвесной дороге. Я загорел, даже очень. Бродили по Одессе. Вздыхали, видя, как разваливается на глазах красавец-город. Катались на катере. Радовались жизни. Были даже в гостях. У Юры на дне рождения 9 августа. Познакомились с интересными людьми. И у них тоже гостили на даче (чудесной), у Ксаны и Рудика Феденева. (Его пьеса «Луна в форточке» идет в Пушкинском театре.) У них брали прекрасные книжки (Ю. П. Анненков, 2 тома воспоминаний — упоение).

Август 1988 г.

Собирались из Одессы 23-го, но… без дела сидеть надоело и 19-го вылетели в Москву. Наводим порядок в нашей «московской квартире». Все блестит. Хорошо здесь. Ничего, что Теплый Стан. Свой угол. Нам хорошо. Пусть временный — свой. Вот Танюша спит — я сижу на кухне, пишу.

Были сегодня на выдающейся выставке из собрания барона Тиссена. 39 работ. Гончарова, Ларионов, Кандинский, Бурлюк (Д. и В.), Купка, Поллок, Шагал, Дали. Мы в восторге. Весь день радостный, светлый, необыкновенный. Потом ходили по Москве до одури. Воскресенье — народа нет на улицах, движения почти нет — славно. Хороший, светлый день.

21 августа 1988 г., Москва

Посмотрел несколько спектаклей в рамках международного фестиваля моноспектаклей.

Беккета «Лента крепа» с Тадеушем Ломницким. Очень смешной и остроумный спектакль. «Таblоlot» Голларуа, кажется, Джима Ван дер Вуда, и (на сцене МХАТа старого — нового) «Рассказы служанки Цермены» Германа Броха в исполнении Жанны Моро.

Целыми днями в театре. Работается по-разному. Много еще неразберихи чисто организационной. С деньгами была напряженка, никак не могли нам выдать что-либо, жили все буквально на копейки, вчера, слава богу, дали немного. Над Достоевским пока не клеится работа, хотя каждый день по два часа встречаемся (парень, который делает отрывок, слаб откровенно).

С А. А. ежедневно сидим над «Мы импровизируем». Вчера показали ему кучу материала (подготовленного самостоятельно). Разбирал недолго, буквально крохи были «туда».

Войти окончательно в ритм работы, когда уже ничего другого не замечаешь, пока не удается, думаю о доме, считаю дни до 15-го, когда наконец сяду в самолет.

Встретился с Виталием Павловым. Разговор был не длинным, но конкретным. Есть кое-какие наметки на будущее. Если получится — будет хорошо.

27 августа 1988 г. Москва

А. А. 31-го прилетел в Москву. 1-го вышли на работу. Репетируем. А. А. возобновляет «Серсо». С нами работает с 2-х до 6-ти. Сейчас репетируем «Мы импровизируем».

А. А. — Роль — всегда следствие. Возобновляя, надо восстанавливать причины.

Проводил Танюшу до Омска, да и сам «погостил» дома (с 23 по 31 августа). Что-то пытался успеть сделать, решить и т. д. Поговорил с Ф.Г., отказался от постановки. По-моему, он был готов к такому повороту. Да, все к лучшему.

В театре попросили о встрече, чтобы рассказать о поездках, о театре Васильева. Народу было очень много. Слушали с огромным интересом. Почти три часа говорил безостановочно.

В Омске жарко по-летнему. Самочувствие странное, мягко говоря. 15 лет… и ничего. Пелена какая-то в душе и перед глазами. В театре то же. Был вечер какой-то у нас дома (уже перед отъездом). Е.И., Юра с Надей, да еще Юрчак, молодчина, подбежал. Выпивали, разговаривали… вспоминали. Боже… Боже… как все зыбко… и эфемерно… Ицик нервничает, заметно… Рассказывал свою «эпопею» с «Современником», как показывался, и пр. Черт возьми, а ведь мне бы хотелось работать с этими артистами, с моими омскими друзьями… только с теми, «бывшими» (т. е. какими они были вчера, позавчера… тогда) — но они… «уходят», меняются… меняюсь я, меняются они. Вот ведь как… Вот какая история… время бежит, в этом вся печаль. А работать бы хотел в том омском театре, какой знал, любил.

5 сентября 1988 г., Омск

Проснулся рано. Еще не было семи. В отеле завтрак с 7 до 10. Умылся и сразу пошел завтракать, чтобы с утра побродить по городу. Завтрак напоминает венский… шикарно. Буржуазный. Лучше есть не спеша. Тогда целый день есть уже не хочется. Сначала мясное, немного копченостей, паштетов, сервелата и т. д. Нет, даже не так. Сначала стакан сока! Грейпфрут или что-то такое… потом, значит, мясное… потом сыр… сортов пять-шесть, на виноградных листьях, фруктовый кефир в маленькой серебряной баночке, банановый и там… киви, уже потом — фрукты… фруктовое ассорти в собственном соку. Сладости? Сладости на этот раз пропустим. Лучше взять хорошую сигаретку и налить чашечку крепкого кофе… посидеть, покурить, попивая кофе… Поболтать немного… о том, о сем… Вот завтрак советского актера в Западном Берлине, в отеле Саstоr…

Теперь по утреннему городу, не спеша, мельком оглядывая витрины… мельком — цены… Зайти в несколько магазинов… (нет-нет, пока только посмотреть, спешить нельзя, ни в коем случае не спешить).

А. А. — «Серсо» для меня — огромная книга… Об этом не писали, не анализировали на таком уровне, хотя писанины вообще, хвалебной и проч., очень много. Но это же законченный художественный мир. Там все едино и законченно — эстетика, форма, отношение к миру, к театру — целая философская концепция. Может быть, это говенная концепция — другой разговор. Но она там есть. Я делал это.