Николай Чиндяйкин - Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

• Название: Не уймусь, не свихнусь, не оглохну
• Автор: Николай Чиндяйкин
• Издательство: Зебра Е
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94663-164-8

Дневник — это особый способ разговаривать: говоришь — и тебя не перебивают, не переспрашивают. Необходимость такого разговора возникает при появлении редкостного счастливого сочетания внешних обстоятельств и внутренних возможностей человека. Когда жизнь дарит окружение талантливых личностей и человек, чувствуя удачу судьбы, воспринимает это не как возможность интересной жизни, а ищет свою роль в данной композиции, осмысливает свое положение. У Николая Чиндяйкина хватило внутреннего такта и благородства вовремя понять значение мощных личностей, с которыми довелось ему жить и работать.

Дневник Николая Чиндяйкина — иногда просто хроника, с повседневными наблюдениями, мемуарными вкраплениями, разного рода созерцаниями и зарисовками, но чаще всего «течение ежедневного воображения».

Обрывистые, короткие записи — это состояния, запечатленные на бумаге, важные и случайные, подчас не совсем отчетливые. Но сквозь эти состояния ощущаешь жизнь времени, его ритм.

---

30 мая 1988 г.

Первое впечатление от Вены — полицейский с автоматом наперевес. Входим в аэропорт.

Утро третьего дня. Идет дождь. Пришлось остаться в гостинице до репетиции. — Hotel Darkahof, Breite Gasse, 9. — Очевидно, по местным меркам, отель средний (по нашим — люкс), зато в самом центре, совсем рядом с залом, где мы будем играть. Утром, до репетиции, и вечером, после, ходим по городу. Описывать бессмысленно. Даже при какой-то душевной отрешенности, с которой существую последние дни, такой массированный «удар» ощутим сильно. Другая жизнь, другая — закрытая — культура, мир другой! Писать о красоте, чистоте города — тоже как-то наивно и глупо… Как смехотворно желание наше учить других жить. Право, даже не смешно, именно глупо, сумасбродно, абсурд! Это мы-то — знаем, как жить, как сделать мир лучше, богаче, справедливее? Сон дурной. Бессмыслица.

I июня 1988 г., Вена

Только что пришел с репетиции. Еще остался там 2-й акт. Меня отпустил. Расписание в эти дни было такое: 10.30 — сбор в гостинице (завтрак с 7 до 10). Идем в театр. 31-го и утром 1-го работали в холле Тhеа1еr ипder Wien (музыкальной комедии) и в музее театра. 11.00 — тренаж Скорика и тренаж Гладия. 12.00–15.00 — Васильев. 15.00–18.00 — перерыв, обед, отдых, обязательно в гостинице. 18.00 — тренаж. 18.30–23.00 — Васильев. Сегодня в 18.00 пришли уже в зал, где будем играть. Бывший королевский манеж. Messepalast (Наllе Е).

Репетиция тяжелая. Опять та же история, что и в Сокольниках… Среда увеличилась, уровень игры тот же, что и в подвале. А. А. страшно нервничает, матерится и проч. Писать не успеваю. Событий много — времени нет совсем. Все уплотнилось, час — как сутки.

I июня, 3 часа ночи

Премьера 2 июня превзошла все ожидания. Играли мы действительно неплохо. После первого акта были такие аплодисменты, как в Москве в финале спектакля. Это еще подстегнуло. 2-й акт прошел блистательно, прием, будто в студенческой аудитории, на капустнике. В 3-м — резкий разворот, и, кажется, «добили» венцев. Мощно, с резервом играли акт, на сдержанности и экспрессии. В финале — овации. Нескончаемые, я такого не помню, по-моему, в жизни такого не было. Кто-то приблизительно засек время, во всяком случае, больше восьми минут длились аплодисменты, крики. Еще как-то по-особенному венцы махали руками, вроде как желая потрогать нас. А. А. раз пять выходил. Шли вперед-назад и т. д. и т. п. Тут уж, как говорится, двух мнений быть не может — УСПЕХ!

Сразу после спектакля, тут же, в фойе Messepalast, прием театру устроителей фестиваля. Вино, пиво, вкусностей — сколько хочешь…

Госпожа (конечно, фамилию не запомнил), глава фестиваля, говорила очень красиво, образно и, я бы сказал, грациозно. В частности, заявила, что наш спектакль — одно из самых сильных событий в культурной жизни Вены последних лет!! Хочется не отказывать в искренности госпоже, да и нет никаких оснований.

Все наши были в пике восторга, радости, победы, не знаю, чего еще. Вечер незабываемый. Потом шли по ночной Вене, счастливые, открытые, и все принадлежало нам, и витрины не подавляли, и все было естественно, нормально, легко.

Еще сидели у нас в номере с бутылкой вина — Сергей Тишкин, Ваня Даничев, Витас… Уснуть было просто невозможно, хотя утром (в 12) — тренинг, который никто не собирался отменить в связи с победой. Наоборот. Шеф уже стоял в зале и смотрел так, как он может, — на тех, кто подбежал в последнюю минуту.

Все дни — работа по полной программе. Т. е. походить по городу можно только утром, часов с 7. В 12 — тренинг. Отпускал после 3-х, с обязательным условием отдыхать в гостинице. В 6.30 — тренаж, и в 8 — спектакль.

На втором (3-го) спектакле в первом ряду сидел Питер Штайн. На следующий день он имел беседу с А. А., двухчасовую. Спектакль ему понравился.

К счастью, познакомились с нашим парнем из торгпредства. У него машина. Вот это был вечер! Ночной Кертц-штрассе, Мулен Руж… чудо.

4-го с утра — никуда не денешься! — магазины. Купил двухкассетный магнитофон. Вещи дорогие. Что купить — просто не знаю. То, что мне нравится для Тани, — стоит 2, 3 тысячи шиллингов. Наши суточные — если всё сложить, 3200!

Стараюсь пропустить мимо себя туристские советские неврозы. Трудно.

Спортивный клуб. Бассейн с голубой водой. Повезло, что появился новый знакомый, Сережа, работник нашего торгпредства. Только теперь, когда смог объездить всю Вену на машине, с человеком, знающим город (он уже 4 года здесь), появляется действительно цельное представление.

Поездка по ночному городу. Проститутки на Gurtel Strasse. Впечатление сильное, в первый раз увидел это, «чуждое нашему строю», явление загнивающего Запада. Километра два по улице — бордели, красные фонари и падшие женщины. Все очень эффектные, но не обязательно красивые. Kartner Strasse. Ночь. Центр ночной жизни. Сидим в уличном кафе. Кругом огни, красивые люди, многоязыкость, улыбки, приветствия, кажется, что — все-все счастливы этой ночью на Картнерштрассе.

Чумная колония.

Вчера сыграли последний спектакль. Гром оваций и т. д. Пресса хвалебная, хотя пишут не так много (как в других странах — по рассказам товарищей), говорят, что у них здесь вообще не в традиции писать много.

Big-biat-88. Какая-то югославская группа, ничего подобного не видел и не слышал. Не записать.

В какое-то мгновение стало жутковато в огромном зале, переполненном буквально орущими детьми, сильными, здоровыми, агрессивными, переполненными инстинктами и эмоциями.

У нас в это время шел 2-й акт, в соседнем Наllе.

Бранко и Сергей повезли нас (8 артистов) в югославский кабачок. Официант — партизан. По долинам и по взгорьям.

Случай!! Артисты Питера Штайна в соседнем кабинетике, мы поем русские песни — они гурьбой появляются. — Schauspiler!! — и т. д. Перевод не нужен. Все сидим за одним столом. Мы узнаем их по видеозаписи «Трех сестер». Буря восторгов.

Штайн — Васильев!!! (Что они говорили друг другу о нас — артистах — открывается.)

Переходим в другой кабачок.

Ночь. Сильный ливень!

Олег Либцин: «О! „БМВ“… по-моему, это наш!!»

«Кому это памятник?!»

«Туморро! Туморро!!»

Прощание под дождем, обязательно увидеться завтра.

Отто — Вершинин!

Юта — Маша.

Тина — Наташа.

Рональд — Соленый.

Эрнест — Тузенбах.

Почти не сплю. Хочется уместить в сутки всю Вену, всю жизнь, невозможно, невозможно… Сколько подарков судьбы. Так не бывает!

6 июня

Вылетели из Вены сегодня утром, прямым аэрофлотовским рейсом. Рано утром вскочили с Юрой и побежали последний раз по городу. Было часов 7 утра. Грустно. Наверное, такое состояние еще и оттого, что понимаешь: уже никогда не увидишь… Вот это никогда особенно как-то волнует, пугает человека…

В венском аэропорту встретились случайно с Отто (он летел в Берлин), еще раз обнялись, до «September— Вегlin!!».

Москва — Шереметьево.

Сразу — контраст резкий, просто жуткий.

Привезли в Теплый Стан, какое-то общежитие, сказали, что здесь будем жить теперь. Комната с кухней, с ванной, тараканы, грязь… А главное, ужасно далеко.

Завтра лечу к Тане.

7 июня. Москва

Танюша встречала в аэропорту. Очень красивая. Четыре дня пролетели просто… пролетели — и все… Жили в гостинице ЦК, чудесный номер, никто нам не мешал. Пробовал рассказывать всю поездку. Приходили в гости Е.И. и Лиля, выпили бутылку коньяка, опять рассказывал о Вене. Они мне что-то о театре. Честно говоря, у меня какая-то атрофия произошла. Слушать про то, что Г. — мудак, не умеет, не тянет, не способен… Сколько можно. Жалко, конечно, театр! Искренне жалко. Загубить такое дело — большой грех, но… печально, печально… все идет к этому. Боюсь — необратимо.

Немножко поболтал с актерами о том о сем… о ценах… Ю. все время был «под», так что тоже не очень побеседуешь… Да и не о чем. Беда! Одиноко.

8–12 июня 1988 г., Кишинев

К Теплому Стану надо привыкать — кажется, здесь застрянем не на один день или месяц. Езжу через Юго-Запад. Первое время уходило на дорогу 1 час 15 минут, теперь уже час, даже меньше часа.

Была замечательная репетиция сегодня (15-го) «Импровизируем». Действительно, сымпровизировали целый спектакль.

А. А. этого и добивается, полной свободы, легкости пребывания в теме, в материале. Растворить театр в теме, а тему в театре, в игре. Все остальное — притворство, остальное — неискреннее искусство, подтасовка, и фальшь видна. Всегда.

12–15 июня 1988 г., Москва

Прилетел ночью. Сижу на набережной, у ротонды. Смотрю в море. Днем был на киностудии. Апасян — это видно, — хочет снимать меня. По времени — все против. У него с 1 июля мои сцены, а я только в августе могу быть свободен. Станет ли он менять сроки из-за сцен Магриджа?

Когда сижу здесь, смотрю на море, корабли… у самого возникает желание сниматься. А вообще… много суеты. Временами просто раздражаюсь на себя… черт дернул, ну зачем нужно было лететь, опять — самолет, аэропорты и т. д. Хожу по Одессе… одиноко. Вот здесь когда-то сидели с Танюшей… давно-давно… в 79-м! Одесса постарела. Странно, никогда не думал, что города стареют, как и люди. В самом житейском смысле.