Инна Симонова - Федор Чижов

• Название: Федор Чижов
• Автор: Инна Симонова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-235-02478-8

Федор Васильевич Чижов — крупный промышленник и финансист, строитель русских железных дорог и организатор московского купеческого сообщества, но вместе с тем и талантливый публицист, издатель, ученый-математик, искусствовед и щедрый меценат.

Предлагаемая книга — это первое обширное исследование и жизнеописание одной из самых колоритных и замечательных фигур русской общественной, экономической и культурной жизни.

---

25 апреля 1862 года Александр II обнародовал специальный Указ, по которому предписывалось с 1 мая приступить к размену кредитных билетов на золото и серебро по курсу 1 рубль 10 копеек бумажных денег за металлический рубль, а с 1 августа того же года — по 1 рублю 8,5 копейки. В дальнейшем размен должен был производиться по неизменно повышающемуся курсу — до полного совпадения курсов бумажных и металлических денег.

Достаточно трезво оценивая финансово-экономическую ситуацию в стране, Чижов сдержанно отнесся к этим мероприятиям правительства. «…Мы не имеем прочной уверенности в том, что размен будет не временным и не искусственно поднятым средством, а стойким, способным довести наш курс до нормального высокого положения», — писал он в газете «Акционер»[359]. А в оставшейся неопубликованной статье «О финансовом положении России» он был еще более непримирим в оценке действий министра финансов: «Лучше, если бы седьмой заем наш был употреблен на южную железную дорогу, а не на размен кредитных билетов. На полученную нами сумму почти 20 миллионов мы могли бы иметь больше 300 верст!»[360]

Неизменно ратовавший за гласность в любом деле, касающемся общественно-политической и экономической жизни страны, Чижов одним из первых приветствовал начавшуюся в 1862 году практику обнародования государственного бюджета. Распечатка во всеобщее сведение росписи доходов и расходов казны могла стать еще одним шагом к упорядочению государственных финансов.

Однако уже в 1863 году попытка Чижова подвергнуть критике преданный гласности Всеподданнейший доклад министра финансов и роспись государственных доходов и расходов была решительным образом пресечена цензурой. По представлению председателя Московского цензурного комитета М. П. Щербинина министр внутренних дел П. А. Валуев счел невозможным допустить к печати передовую статью «Акционера», в которой обращалось внимание на отсутствие полных отчетов по расходным статьям, вследствие чего публика лишалась правильного представления о бюджете. «Совершенно непозволительными» были признаны министром и допущенные нападки на сословную направленность финансовой политики правительства, при которой основная тяжесть всех налогов и сборов ложилась на податное население. Требуя пропорциональной разверстки налогов, автор передовицы подчеркивал: «Казалось бы, что чем кто более имеет, тем более должен и платить… У нас же подати падают исключительно на рабочий класс народонаселения… Питейный сбор почти исключительно падает на него же, то есть на простой народ, потому что зажиточные классы употребляют вино виноградное… Соляной доход тоже надобно отнести на бедное население… И выйдет, что почти исключительно одно самое бедное и самое трудящееся сословие в государстве приносит 143 миллиона из всех 198 миллионов <рублей> налога».

К сожалению, статья Чижова не увидела свет и осела в одной из архивных папок фонда Особенной канцелярии министра народного просвещения[361].

О необходимости расширения внутреннего рынка России за счет включения национальных окраин в орбиту великорусских рыночных отношений славянофилы заговорили еще в начале 1858 года. Тогда в журнале «Русская беседа» была опубликована статья И. С. Аксакова «Украинские ярмарки». В ней на примере Украины раскрывалось значение окраинных областей России в общем торгово-промышленном развитии страны[362].

Продолжая в «Вестнике промышленности» эту тему, Чижов живо откликнулся в конце 1859 года на известие об учреждении Беломорского и Северо-Двинского акционерного общества, приступившего к разработке богатств Северного края: «Устройство <акционерного> общества… должно радовать, как доказательство, что деятельность и предприимчивость проявляются не в одних столицах, которые до сих пор почти исключительно работали и за себя, и за провинции. Подобная сосредоточенность, вредная во всех отношениях, в особенности вредна в деле промышленности тем именно, что, стягивая все силы и выгоды к одним центрам, препятствует образованию в провинциях… новых капиталов, останавливает… дальнейшее развитие отдаленных от столиц краев… Многочисленным областям России… пора… пробудиться и приступить к промышленной деятельности»[363].

Особенно внимательно следил Чижов за ходом развития южных окраин России. Но оттуда приходили малоутешительные известия: «Мы знаем, что наш юг, способный производить все, приносимое нам чужими кораблями из чужих стран, остается исполненным степями и пустопорожними, невозделанными землями; толкуем об этом чуть не десятки лет, а двинуло ли нас хотя на шаг это знание, покупаемое дорогою ценою бедности нашего народа и нашими ежедневными лишениями?»[364]

Как шелковода, много сил отдавшего распространению нового подсобного промысла среди сельского населения, Чижова интересовало, насколько широко и прочно вошло шелководство в быт малороссиян. В одном из номеров «Акционера» он напечатал статью, критически оценивающую ситуацию с шелководством на Украине: «…в нашем южном крае воспитание шелковичных червей имеет много в будущем, — говорилось в ней. — Жаль, что Министерство государственных имуществ… решило, что вопрос этот вовсе не стоит внимания. Мы вообще любим везде только то, что быстро приносит выгоды или что дает возможность блеснуть отчетами. Поэтому и за шелководство сначала мы принялись, <думая>, что оно вот сейчас и откроет нам Калифорнию, даст сотни и тысячи пудов шелку. На деле вышло иначе — нельзя сказать неудачно, а просто-запросто… пошло так же, как шло оно и в других странах: медленно, то удачно, то с перемежками неудач; мы и встали в тупик. У нас не достает ни терпения, ни настойчивости, и кому же, как не тем ведомствам, которым близко сельское хозяйство, поддерживать частных деятелей?»[365]

С началом Гражданской войны в США Россия почти полностью перестала получать американский хлопок, составлявший три четверти потребляемого русскими ткацкими фабриками сырья. Это не замедлило сказаться самым отрицательным образом на состоянии отечественной промышленности. В создавшейся ситуации «Вестник промышленности» предложил выход — закупать хлопок в пограничных с Россией азиатских государствах. «Авось теперь мы больше подумаем о хлопке в тех странах Азии, которые у нас под рукою… Пойдет в ход хлопок хивинский…»[366]

Но среднеазиатский хлопок-сырец уступал американскому по качеству. Чтобы его улучшить, торговый дом Быковских в 1859 году послал в порядке эксперимента через бухарца Саида Маруфа два пуда американских семян, и уже через два года обратно в Россию было привезено десять пудов высококачественного хлопка нового урожая. Рассказывая об этом, «Акционер» советовал заинтересованным лицам шире внедрять машины Эли-Уайтнея, в тридцать раз сокращающие трудоемкие работы по очистке хлопка. Наладить производство этих машин предлагалось в самой России и затем вместе с обслуживающим их персоналом и необходимым для установки и ремонта слесарным инструментом отправлять в соседние азиатские страны.

Помимо торговли хлопком, обоюдную выгоду также представляло расширение вывоза из Средней Азии в Россию дешевых, по сравнению с ценами на европейских рынках, марены и шелка и экспорта из России в Среднюю Азию мануфактурных и заводских изделий, пользующихся большим спросом у местных жителей[367].

Чижова отличала способность чутко улавливать насущные потребности и тенденции в развитии страны. В прошлом педагог, он был хорошо знаком с проблемами, стоящими перед системой народного образования и просвещения в России. Еще в 1840 году выступая за «народное, русское направление» в воспитании подрастающего поколения, он убеждал высшие слои общества в том, что «гувернантка — существо уродливое в быту человеческом»; рядом с ребенком в первые годы его жизни должна быть мать. Спустя семь лет эти мысли, высказанные в книге «Призвание женщины», получат дальнейшее развитие в его статье, опубликованной в «Московском литературном и ученом сборнике». На этот раз речь шла о роли воспитателя. «Истинно хорошим наставником… может и должен быть свой соотечественник, — писал Федор Васильевич. — Только он… собственным <своим> примером вольет в воспитанников непродажную любовь к родине, и только он будет уметь во всем открыть прекрасные стороны народа, особенно у нас, где иностранцы не могут видеть в нашем добром, прямодушном народе ничего, кроме грубости, невежества и даже, по их выражению, совершенного скотства. Пока наши молодые русские не будут воспитываемы русскими, до тех пор… многого будут стоить усилия, чтоб <они> в каждом из народа <смогли увидеть>… своего собрата, а не животное, не имеющее ничего с ними общего, кроме человеческого образа»[368].

Вместе с тем Чижов был солидарен со своими соратниками-славянофилами, которые отнюдь не отвергали несомненную пользу благотворного заимствования западноевропейских достижений и опыта. «После совершившегося соприкосновения России и Европы, — говорил И. В. Киреевский, — уже невозможно предполагать ни развития умственной жизни в России без отношения к Европе, ни развития умственной жизни Европы без отношения к России. Задача русского просвещения состоит в том, чтобы „общеевропейское“ совпало с „нашею особостью“»[369]. Об этом же было заявлено в программе славянофильской «Русской беседы», опубликованной в «Московских ведомостях» накануне выхода в свет ее первого номера: «Заимствовать как можно более у богатого сведениями Запада, с самобытностью усваивать себе все полезное»[370].