Мэтью Джонсон - «Если», 2009 № 08

• Название: «Если», 2009 № 08
• Автор: Мэтью Джонсон
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Мэтью Джонсон. САМАЯ ХОЛОДНАЯ ВОЙНА, рассказ

Владимир Данихнов. АДСКИЙ ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ПЕКАРЬ, повесть

Генри Лайон Олди. СЕМЬ СМЕРТНЫХ, рассказ

Видеодром

*Хит сезона

*****Аркадий Шушпанов. ГОТОВО БУДУЩЕЕ МНЕ… (статья)

*Рецензии

*Сериал

*****Евгений Харитонов. NO END (статья)

Рик Нойбе. МОЙ ДРУГ БОБ, рассказ

Алексей Калугин. ВЗГЛЯД СВЕРХУ, рассказ

Грегори Бенфорд. ТЁМНЫЕ НЕБЕСА, повесть

Валерий Окулов. РАССЛЕДОВАНИЕ НЕ ЗАКОНЧЕНО… (статья)

Рецензии

Николай Калиниченко. ПРИГЛАШЕНИЕ НА МАСКАРАД (статья)

Миниатюра

Марина и Сергей Дяченко.

*Змей

*Пробный шар

*Скафандры

Конкурс

Ольга Моисеева. ФЛИВИЙСКИЙ ЛЕС, рассказ

Вл. Гаков. ВЕЛИКАН-ЛЮДОВЕД ИЗ СЕНТ-ПИТЕРСБУРГА (статья)

Владимир Данихнов. НЕ ГОНИТЕ ВОЛНУ! (статья)

Курсор

Personalia

---

Маккенна двинул напрямик к Мобильскому заливу, где устраивали рыбную вечеринку, и по дороге заглянул в тростники. Там, разомлев на солнышке, дремали похожие на бревна аллигаторы. Один заворочался в роскоши теплой грязи и с закрытой пастью простонал-прохмыкал «умф-умф-умф». Потом разинул пасть в зевке и исторг хриплый зычный рев. Таких аллигаторов Маккенна когда-то видел в заливе Уикс-Бэй при впадении в него Рыбной речки, под арками старого моста. Крокодилы, похоже, питали слабость к мостам. Они безбоязненно спали там во влажной жаре, главные местные хищники. Маккенну восхищали эта небрежная уверенность в том, что никто их не тронет, это бездумное высокомерие.

А потом, всего несколько столетий назад, пришли люди с ружьями. Маккенна вдруг задумался, не таковы ли и центаврии. Они ведь земноводные, не пресмыкающиеся. Как они отнесутся к крокодилам?

Аллигатор развернулся и снизу вверх посмотрел на Маккенну. Взгляд был пристальный и долгий, словно рептилия старалась разгадать намерения человека. Потом аллигатор фыркнул, отполз, потоптался в грязи, устраиваясь поудобнее, и закрыл глазищи. Маккенну ни с того ни с сего пробрала дрожь. Он шустрее заработал веслом.

Другая ветвь семьи Пицотти оглушительно галдела на длинной песчаной косе на краю залива Уикс-Бэй. Маккенна подплыл к берегу, выволок ялик подальше на сушу, чтобы не унесло, и рискнул влиться в их ряды. Ручеек формальных приветствий мало-помалу иссяк, и Пицотти вернулись к светским забавам.

Он горячо любил Линду, но этих людей истинно родственными душами не считал. Линда безмятежно наслаждалась жизнью, пока та была ей отпущена. Прочие Пицотти вечно были на марше. В последнее время алабамский Золотой Берег так и кишел Властителями Вселенной. Они щеголяли великолепными стрижками и старательно блюли стройность, небрежную элегантность и безупречную мускулистость. Лишь бы не выглядеть деревенщиной (неважно, чем добывали себе пропитание наши деды). У женщин оттенок волос менялся в гамме блонд, от платинового к клубничному, строго в соответствии с требованием момента. Пластическую хирургию применяли с большим вкусом: капельку разгладить у глаз и, пожалуй, незаметно подоткнуть второй подбородок. У стороннего наблюдателя Пицотти рождали впечатление не столько энергичной, полной сил юности, сколько высококлассного техобслуживания — так «роллс-ройсу» благоговейно меняют масло каждые полторы тысячи миль пробега. В кильватере у Пицртти рабочий класс за редкими исключениями чувствовал себя малость обтерханным.

Одна из блондинок воззрилась на Маккенну и разыграла восторг при виде настоящего детектива. Маккенна не остался в долгу и расхвалил жареную камбалу и окуня, привезенных кем-то из кузенов. Уловка удалась, хотя в рыбу переложили масла. Вежливые десять минут он терпел, а потом отправился к грилю, где как раз снимали с решетки крабов. И там, в ожидании шкворчащего, с пылу с жару угощения, стоял Герб. Очень вовремя. Маккенна едва его не расцеловал.

Долго ходить вокруг да около не пришлось. Герб, старший троюродный брат Линды, с первых дней их знакомства казался Маккенне белой вороной среди прочих Пицотти. Они автоматически подружились, как только Маккенна начал ухаживать за Линдой.

— Это водная планета, — сказал Герб, немедленно ухватив суть. Он преподавал в фейрхоупской школе Фолкнер-Стейт естествознание, вел химию и биологию. — В яблочко, дружище: я читаю про них все, что удается достать.

— Значит, землей они не богаты? — Маккенна по соображениям дипломатии помахал обожательнице сыщиков и комично пожал плечами. И получил для себя и Герба стакан красного, какого-то кьянти.

— Потому они и земноводные. Удобнее всего пользоваться тем, чего много. Их планета — луна, верно? — летает по орбите вокруг газового гиганта типа Юпитера. Ее согревают два солнца — обе звезды Центавра, плюс инфракрасное излучение газового гиганта. Поэтому там всегда тепло, а тектоники плит вроде бы нет, и мир у них совсем-совсем другой.

Поднаторевший в допросах свидетелей Маккенна кивнул и изобразил заинтересованность. Герб уже вышел за рамки того, что вынес из телепередач, газет и журнала «Сайентифик Америкен». Маккенна старался не отставать. Понял он приблизительно следующее: тектоника плит была чем-то вроде грандиозной универсальной теории геологии. Все на свете, от равнин на дне океанов до горы Эверест, породил вальс материков, когда те сталкивались краями и в бурном кружении исчезали в пучинах мантии. Их танец перекраивал климаты и ландшафты, открывая новые возможности для жизни и порой закрывая прежние. Но это здесь, на Земле.

Прочие малые планеты Солнечной системы вели себя иначе. Марс на миллиарды лет впал в спячку. Венера столь часто извергала мантию, погребая под ней кору, что поверхность оставалась бесплодной.

Итак, планеты не обязательно вели себя по образу и подобию Земли, и водный мир центавриев давал пример иного рода. Их планета вращалась медленно, затрачивая на облет своего соседа-исполина восемь дней. Материков на ней не было, лишь гряды островов. И еще она была старой — на миллиард с лишним лет древнее Земли.

Жизнь там зародилась вследствие обычной встречи химикалий в теплом море, под яростным солнцем, шпарящим сквозь кокон атмосферы.

— Выходит, они понятия не имеют о континентах? — встрял Маккенна.

Герб ответил. Выйдя на пенсию, он тотчас откровенно затосковал по просветительству, и Пицотти отнюдь не рвались зазывать его в гости. Маккенна же до этой минуты и представить себе не мог, что Герб на что-нибудь сгодится.

— Одного центаврия посадили в самолет, шторки на иллюминаторах наглухо задернули, дали ему наушники. Оказалось, ему нравится Бах! Здорово, да?

Маккенна молча кивнул. Никто из остальных не слушал Герба. Они как будто бы даже отошли подальше.

— Шторки, полагаю, чтоб не испугать. Потом шторки раздернули и показали этому созданию горы, речные долины и все такое. У центавриев настоящих материков нет, так, скопления островов. Он еле поверил своим лягушачьим глазам!

— Но, подлетая, они должны были видеть это из космоса. Материки и прочее.

— Да, но издали.

— Ну так, может, они не прочь двинуться в глубь суши, на разведку?

— Сомневаюсь. Им без теплой соленой воды нельзя.

Маккенна подумал: интересно, как там с глобальным потеплением? А вслух сказал:

— Нефти у них, наверное, нет. Хвощи-папоротники в древности не росли, негде было.

Герб моргнул.

— Я как-то не задумывался… Пожалуй. А вот ураганы, говорят, без конца, как сейчас у нас.

Маккенна поднял палец и получил второй стакан кьянти, на двоих. Герб нуждался в дозаправке.

— Астрономы грят, там облака, густые… — через некоторое время продолжил Герб. — И сквозь них ни рожна не видать. Никогда. Вообрази, тыщи лет не знать про звезды!

Маккенна вообразил, что такое ни единого солнечного дня.

— И им удалось запустить космическую программу?

— Капля камень точит. Цивилизация у них древняя — о-го-го! А про сЪои звездолеты они грят, что летают, мол, на электричестве.

Маккенна не мог представить себе электрическую межпланетную ракету.

— И ДНК у них нашего типа.

Герб просиял.

— Ага, кто бы мог подумать. «Сайентифик Американ» считает, ее занесло сюда со спорами.

— Потрясающе. А биология у этих амфибий какая?

Герб пожал плечами, запихнул в рот кукурузную оладью и вдумчиво прожевал. Вокруг, куда ни глянь, бурлила рыбная вечеринка, и Маккенне стоило некоторого труда сосредоточиться.

— Не знаю. Научная пресса молчит. Центаврии про это ни гу-гу. Шифруются…

— В экономических обзорах пишут: техническими секретами они делятся щедро.

— Да-а, разработки новейшие. Занятные электрические штучки-дрючки, на рынке пойдут на ура.

— Зачем же центаврии прилетели? Завалить нас подарками?

— Прям по Карлу Сагану, верно? Обмен культур и прочее.

— Так они туристы? И платят техникой?

Герб залихватски опрокинул в рот остаток кьянти.

— Я так понимаю: им одиноко. Сто лет назад они услышали наше радио и давай строить корабль — на Землю, на Землю… Вылитые мы, если рассудить. Вот зачем бы нам выдумывать призраков, ангелов и иже с ними? Чтоб было с кем поговорить.

— Говорить они не умеют.

— Ну, хоть пишут. Переводить, правда, мучение. Федералы обнародовали пока сущие крохи, но все впереди… Читал центаврийские стихи?

Маккенна смутно припомнил нечто подобное на первой полосе газеты.

— Я их не понял.

Герб расплылся в улыбке.

— Я тоже, но стихи потрясающие. И все про два солнца-близнеца. Вообрази!

Дома Маккенна встал под душ: пусть пар окутает его, выгонит накопленную усталость. Голова лопалась, перегруженная задень. Вытираясь, он прикидывал, не завалиться ли спать (самые удачные соображения частенько посещали его во сне).