Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

• Название: Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»
• Автор: Даниил Тумаркин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03395-5

В самой фамилии Николая Миклухо-Маклая слышится эхо дальних странствий, звучит голос судьбы, отправившей потомка украинских каза­ков и немецких врачей на далекую Новую Гвинею, жители которой до сих пор вспоминают о русском «человеке с Луны». Первым из ученых посетив труднодоступные районы Океании и Юго-Восточной Азии, Миклухо-Мак­лай самоотверженно, порой с опасностью для жизни, изучал их природу и население. Его исследования имеют не только научную ценность — в эпо­ху колониальных захватов он неустанно призывал видеть в «дикарях» людей, беречь их самобытную культуру. «Белому папуасу» посвящено немало книг, вышедших в России и за рубежом, но многие моменты его биографии до сих пор остаются непроясненными. Новое жизнеописание Миклухо-Маклая, созданное известным этнографом Даниилом Тумаркиным, — итог многолетних изысканий, подробно освещающих недолгую, но яркую жизнь выдающегося ученого-гуманиста.

---

Находясь в Мельбурне, Миклухо-Маклай опубликовал в местной газете «Аргус» открытое письмо коммодору австралийской морской станции, командующему британскими военно-морскими силами в юго-западной части Тихого океана Дж. Уилсону. Это письмо, датированное 8 апреля 1881 года, было вскоре перепечатано в нескольких австралийских газетах.

«Что вывоз рабов (ибо только справедливо назвать это деяние надлежащим именем) в Новую Каледонию, на Фиджи, Самоа, в Квинсленд и другие места, посредством похищения и увоза туземцев под прикрытием фальшивых утверждений и лживых обещаний, все еще продолжается в значительных размерах, — писал путешественник, — я готов заявить и подкрепить фактами. Поведение многих белых по отношению к аборигенам островов южных морей никак не может быть оправдано, что подтверждается множеством примеров, имеющихся в моем распоряжении, и я не удивляюсь, что имеют место акты возмездия со стороны туземцев. <…> Самое меньшее из того, что черные имеют право требовать от цивилизованных народов, есть не жалость, не сочувствие, а справедливость, и я уверен, что это может быть им предоставлено. <…> Было бы желательно, чтобы в скором времени было достигнуто международное соглашение по этому вопросу»[726].

В развитие процитированного нами письма ученый через несколько месяцев представил Уилсону подробную, тщательно документированную «Записку о похищении людей и рабстве в западной части Тихого океана»[727]. В ней он ополчился против всей системы работорговли и подневольного труда, процветавших тогда в Австралии и Океании. Миклухо-Маклай рекомендовал в записке принять ряд неотложных мер, чтобы устранить или хотя бы смягчить наиболее бесчеловечные проявления этой системы. Что же касается ликвидации самой системы, то, понимая, что для этого необходимы «всеобщее согласие и единообразная политика» держав, действующих на Тихом океане, он вновь, как и в открытом письме Уилсону, призвал заключить международное соглашение по данной проблеме.

Ученый неоднократно возвращался к мысли о необходимости такого соглашения. Будучи недостаточно сведущ в вопросах международного права, он обратился к своему гейдельбергскому профессору И.К. Блюнчли, выдающемуся юристу-международнику, с просьбой указать путь, по которому можно достигнуть «международного принятия правил», касающихся уважения человеческих прав народов южных морей[728]. Но его письмо Блюнчли вернулось нераспечатанным ввиду смерти адресата.

Выступая в защиту всех угнетаемых народов Океании, русский исследователь по-прежнему принимал наиболее близко к сердцу судьбу обитателей Берега Маклая.

Почти одновременно с публикацией в «Аргусе» его письма Уилсону в другой австралийской газете появилось сообщение о подготовке в Новой Зеландии колонизационной экспедиции на Берег Маклая, которую готовил известный авантюрист и наемник «генерал» Мак-Ивер. Это сообщение не могло не встревожить ученого. 13 апреля он отправил новое письмо сэру Артуру Гордону. «Узнав из недавней заметки в "Литтлтон таймс", что в настоящее время выдвинут план поселения на Берегу Маклая, в бухте Астролябия <…>, — писал Миклухо-Маклай, — я хочу привлечь внимание Вашего Превосходительства к факту, что эта часть страны густо населена и что вся земля принадлежит различным общинам, занятым возделыванием почвы, обрабатываемой в течение столетий. <…> Опять же туземцы не имеют представления об абсолютном отказе от своей земли. <…> Будет ли справедливым делом со стороны так называемого цивилизованного народа умышленно выманить у своих простодушных ближних ценное имущество за несколько бутылок рома, старых гвоздей и "торговых" топоров?» Ученый подчеркнул необходимость официально признать «право туземцев Берега Маклая на землю, в самом полном смысле этого слова»[729].

Гордон, находившийся в Новой Зеландии, вскоре ответил русскому ученому, и ответ этот был очень любезен. Он писал, что разделяет чувства Миклухо-Маклая в отношении злодеяний, совершаемых белыми торговцами и моряками на островах Океании. «Мне очень хочется, — продолжал Гордон, — чтобы Вы приехали сюда до возвращения на Новую Гвинею. Я совершенно не в курсе того, что там происходит, и очень хочу принять эффективные меры, чтобы помешать задуманной экспедиции. Вы могли бы мне в этом существенно помочь Вашей информацией и советами». Гордон сообщил Миклухо-Маклаю, что переслал его предыдущее послание британскому министру колоний и ознакомил ученого с текстом своего сопроводительного письма. В этом письме он писал, что разделяет озабоченность и соображения «знаменитого русского исследователя», но сомневается в осуществимости его рекомендаций[730].

Сэр Артур Гордон был младшим сыном известного британского государственного деятеля графа Абердина. Он многие годы служил в колониальном ведомстве, занимая посты губернатора различных английских колоний. Сэр Артур был очень высокого мнения о себе и своем предназначении, считал себя «орудием Промысла Божьего» и утверждал, что само Провидение уготовило ему важную роль в расширении Британской империи. Вместе с тем как истинный шотландский аристократ он относился с некоторым презрением к «торгашам» и испытывал чувство брезгливости, сталкиваясь со злодеяниями европейских и американских моряков и торговцев на островах Океании.

Назначенный в 1877 году британским верховным комиссаром в западной части Тихого океана, Гордон усердно пытался проводить намеченный правительством Дизраэли курс — не прибегая к аннексиям, обеспечивать британское преобладание в океанийском островном мире. Как раз в апреле 1881 года, когда Миклухо-Маклай обратился к нему со вторым письмом, в Лондоне произошла смена кабинета. Победив на парламентских выборах, к власти пришла либеральная партия, лидер которой, У. Гладстон, в своих предвыборных речах резко критиковал экспансионистские акции консервативного правительства и обещал проводить мирную политику. Гладстон, на протяжении многих лет поддерживавший дружественные связи с Гордоном, назначил сэра Артура губернатором Новой Зеландии, сохранив за ним пост британского верховного комиссара в западной части Тихого океана. В этих условиях была бы особенно неуместной новозеландская колонизационная экспедиция на Берег Маклая, ибо она могла вынудить Лондон аннексировать восточную часть Новой Гвинеи и вовлечь правительство Гладстона в международные осложнения. Неудивительно, что Гордон, как впоследствии вспоминал Миклухо-Маклай, получив его письмо, «нашел возможным помешать, чтобы эта экспедиция состоялась бы»[731], и пригласил русского ученого в Новую Зеландию. Переговоры об этом визите продолжались несколько месяцев, но по ряду причин встреча сэра Артура с Миклухо-Маклаем в Новой Зеландии так и не состоялась.

Любезный ответ Гордона, выраженное им сочувствие гуманитарным устремлениям русского исследователя и само приглашение прибыть для консультаций в Веллингтон, по-видимому, произвели немалое впечатление на Миклухо-Маклая. Он начал надеяться на его поддержку. Впервые Миклухо-Маклаю показалось, что забрезжил свет в конце туннеля. В уже известном нам открытом письме коммодору Уилсону ученый писал: «Буду считать большой честью предоставить мое знание положения дел на островах южных морей в Ваше распоряжение»[732]. Вскоре случай для этого представился.

В Сидней поступили сообщения о том, что в деревне Кало, расположенной на юго-восточном побережье Новой Гвинеи, убито несколько христианских «тичеров». Поскольку в австралийских газетах уже критиковали Уилсона за недостаточную «решительность», проявленную во время карательных экспедиций, коммодор решил на этот раз «преподать урок» папуасам: сжечь деревню, срубить плодовые деревья и, если удастся, расправиться с самими жителями. Миклухо-Маклай в марте 1880 года побывал в этой большой деревне, население которой насчитывало около двух тысяч человек. Узнав о намерениях Уилсона, ученый явился к коммодору, с которым, как он писал, «находился в дружеских отношениях»[733], и стал убеждать его отказаться от сожжения деревни и истребления ее обитателей, ограничившись выявлением и наказанием виновника или виновников убийства. Сомневаясь в возможности обнаружить виновных, Уилсон предложил Миклухо-Маклаю сопровождать его на борту флагманского корабля «Вулверин». И хотя это предложение нарушало планы исследователя, он его принял, чтобы спасти от расправы невинных людей. План Миклухо-Маклая в основном удался: «Вместо сожжения деревни и поголовного истребления ее жителей все ограничилось несколькими убитыми в стычке, в которой пал главный виновник убийства миссионеров, начальник деревни Квайпо, и разрушением большой его хижины»[734]. Такой исход дела поднял авторитет ученого, и Уилсон проникся к нему уважением.

Итак, русскому ученому удалось установить дружественные контакты с двумя наиболее влиятельными английскими официальными лицами в Океании. Но он понимал, что это отнюдь не может гарантировать безопасность обитателей Берега Маклая. В начале 1880-х годов охотники за «черными дроздами» уже разбойничали на Новой Ирландии, Новой Британии и некоторых других островах, расположенных вблизи от северо-восточного побережья Новой Гвинеи. Значительно активизировали свою политику в этом регионе Франция, США и особенно кайзеровская Германия. Что же касается правительства Квинсленда, то оно не скрывало своего намерения явочным порядком решить вопрос об аннексии «Восточного Папуа» и даже сделать его составной частью этой самоуправляющейся британской колонии. Такая позиция во многом диктовалась желанием бесконтрольно и без всяких ограничений «вербовать» на этом огромном острове подневольных рабочих для квинслендских сахарных плантаций.