Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

• Название: Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»
• Автор: Даниил Тумаркин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03395-5

В самой фамилии Николая Миклухо-Маклая слышится эхо дальних странствий, звучит голос судьбы, отправившей потомка украинских каза­ков и немецких врачей на далекую Новую Гвинею, жители которой до сих пор вспоминают о русском «человеке с Луны». Первым из ученых посетив труднодоступные районы Океании и Юго-Восточной Азии, Миклухо-Мак­лай самоотверженно, порой с опасностью для жизни, изучал их природу и население. Его исследования имеют не только научную ценность — в эпо­ху колониальных захватов он неустанно призывал видеть в «дикарях» людей, беречь их самобытную культуру. «Белому папуасу» посвящено немало книг, вышедших в России и за рубежом, но многие моменты его биографии до сих пор остаются непроясненными. Новое жизнеописание Миклухо-Маклая, созданное известным этнографом Даниилом Тумаркиным, — итог многолетних изысканий, подробно освещающих недолгую, но яркую жизнь выдающегося ученого-гуманиста.

---

Угроза папуасам Берега Мяклая исходила и от Германии. 7 февраля в «Сидней морнинг геральд» появилось сообщение о том, что немецкие официальные лица приобрели земли для устройства угольной станции на островках в проливе между Новой Британией и Новой Ирландией, то есть на ближних подступах к северо-восточной Новой Гвинее. Возрастающая активность европейских держав в океанийском островном мире, в том числе в районе Новой Гвинеи, серьезно повлияла на умонастроения Миклухо-Маклая. Комментируя сообщение сиднейской газеты, он 25 февраля в письме П.П. Семенову выразил мнение, что Россия тоже должна озаботиться созданием морской станции в Океании, но не на Берегу Маклая, и проявил готовность «способствовать сколько-нибудь исполнению этого плана»[687].

Глава пятнадцатая. ПО ОСТРОВАМ МЕЛАНЕЗИИ

Плавание на шхуне «Сэди Ф. Коллер»

Американский шкипер и торговец Эмос Уэббер в 1876 — 1878 годах занимался добычей гуано у северо-западного побережья Австралии и перевозкой этих удобрений на принадлежавшей ему шхуне «Сэди Ф. Коллер» в австралийские порты и гавани португальского острова Тимор. Поссорившись со своими компаньонами и оказавшись перед угрозой судебного разбирательства, он решил сменить поле своей деятельности и снарядить торгово-промысловую экспедицию в южные моря. Уэббер отремонтировал шхуну в сиднейском доке и набрал команду из бывалых моряков и торговцев, уже участвовавших в «островных рейсах». Как видно из списка, сохранившегося в бумагах Миклухо-Маклая, в команду входили уроженцы разных стран и континентов — США, Англии, Германии, Швеции, Дании, Индии и даже острова Святой Елены. Наиболее колоритной и вместе с тем зловещей фигурой был суперкарго — «кавалер» Аугусто Бруно, бывший офицер итальянской армии, набивший руку на меновой торговле с островитянами и охоте на «черных дроздов». Для успеха экспедиции Уэббер решил включить в нее человека, хорошо знакомого с обычаями и нравами обитателей южных морей. Сиднейские судовладельцы посоветовали ему обратиться к «знаменитому русскому путешественнику и исследователю барону Маклаю», и Николай Николаевич принял это предложение.

27 марта 1879 года в газете «Сидней ивнинг ньюс» появилась заметка о предстоящем плавании шхуны «Сэди Ф. Коллер». «Экспедиция преследует научные и коммерческие цели, — говорилось в заметке. — Барон Маклай, исходя из своего опыта, обещает богатый урожай, и выражается надежда, что будут сделаны некоторые важные открытия». Далее излагался предполагаемый маршрут экспедиции, включавший Новую Каледонию, Новую Британию и некоторые другие острова, после посещения которых шхуна должна была подойти к Новой Гвинее. «Прежде всего будет посещен залив Астролябия, а затем обследовано все побережье и, если удастся, приняты меры для налаживания торговли с туземцами, для чего, как надеются, весьма пригодятся знания и опыт барона Маклая»[688]. На следующий день, 28 марта, путешественник опубликовал опровержение в «Сидней морнинг геральд». В нем он утверждал, что не имеет «никакого отношения к этому плаванию как коммерческому предприятию».Миклухо-Маклай был не вполне точен в своем опровержении. В договоре, заключенном им с капитаном шхуны, говорилось, что «капитан Вебер обязывается дать всякое содействие <…> г. Миклухо-Маклаю, связанное с его научными работами, в котором случае г. Миклухо-Маклай обещает содействовать экспедиции своим знакомством с островами, нравами туземцев и т. д.». Другое дело, что путешественник не имел коммерческой заинтересованности в успехе экспедиции и обязался по договору «платить 30 шиллингов в неделю, которая плата включает содержание его слуги»[689]. Чтобы принять участие в этом плавании, Николай Николаевич, страдавший, как всегда, от безденежья, вынужден был занять 150 фунтов стерлингов у У. Маклея.

Миклухо-Маклай собирался посетить на «Сэди Ф. Коллер» несколько островных групп (преимущественно те, где ему еще не довелось побывать), чтобы продолжить изучение этнографии и антропологии меланезийцев, ибо, как он писал Вирхову, считал «весьма важным видеть самому как можно большее число ветвей меланезийского племени»[690]. Однако на сей раз, помимо решения чисто научных задач, он поставил перед собой цель: собрать материалы о похищении людей в рабство и работорговле, чтобы по возвращении в Австралию с фактами в руках развернуть борьбу против этого гнусного торга, все более угрожавшего и обитателям Берега Маклая. Об этом сообщает австралийский друг и первый биограф Миклухо-Маклая Э. Томассен. По его словам, русский путешественник предпочел шхуну «Сэди Ф. Коллер» потому, что она «участвовала в этом торге, постоянно имела на борту множество островитян южных морей, нанятых для добычи трепанга и раковин-жемчужниц, и собиралась совершить вояж, в ходе которого ей предстояло встретиться в нескольких гаванях тихоокеанских архипелагов с "рабочими" судами, пришедшими из Квинсленда, Фиджи и Новой Каледонии»[691].

Плавание обещало быть опасным, так как Миклухо-Маклай не собирался отсиживаться на борту шхуны, а намеревался при малейшей возможности съезжать на берег. Между тем островитяне, возмущенные рейдами охотников на «черных дроздов», мстили первым попавшимся европейцам за своих увезенных силой или обманом сообщинников. Так погиб, например, глава англиканской миссии в Меланезии епископ Джон Паттесон, который приложил немало усилий для распространения христианства, но выступал против работорговли и других злодеяний европейцев. В 1871 году он в маленькой шлюпке отправился с миссионерского судна на островок Нукапу, расположенный в Соломоновом архипелаге, и был убит из засады отравленной стрелой. Как установил командир английского военного корабля, присланного для расследования причин трагедии и наказания убийц, Паттесон погиб через несколько дней после того, как шхуна «Эмма Белл» похитила с Нукапу нескольких молодых меланезийцев. Николай Николаевич знал об этом и других подобных случаях, а потому включил в договор со шкипером «Сэди Ф. Коллер» такой пункт: «В случае, если г. Миклухо-Маклай будет убит туземцами одного из островов, капитан Вебер обещается не делать никаких насилий относительно туземцев под предлогом "наказания"»[692]. Этот пункт убедительнее многословных деклараций демонстрирует гуманизм нашего героя.

Выйдя 29 марта из Сиднея, «Сэди Ф. Коллер» за девять с половиной месяцев посетила Новую Каледонию, несколько островов в архипелаге Новые Гебриды, остров Вануа-Лава (в группе Банкс), риф Канделярия (Ронкадор), группы Хермит и Ниниго, островки Андра и Сорри у северного побережья острова Манус (острова Адмиралтейства), острова Тробриан, остров Симбо (Соломоновы острова), несколько островов в архипелаге Луизиада, дрейфовала у побережья Новой Ирландии и некоторых других островов. Везде, где представлялась возможность, Миклухо-Маклай съезжал на берег и поселялся в прибрежных деревнях. Он изучал антропологические особенности, культуру и быт местного населения, фиксировал изменения, происшедшие под воздействием контактов с европейскими моряками, торговцами и плантаторами, а там, где действовали миссионеры, выяснял их влияние на местный самобытный жизненный уклад. Не отказывался он и от наблюдений за островитянами, которые приезжали на лежащую в дрейфе шхуну для меновой торговли.

Первую остановку «Сэди Ф. Коллер» сделала в апреле в Нумеа — административном центре Новой Каледонии, аннексированной в 1853 году Францией и превращенной в место ссылки и каторги. Здесь Миклухо-Маклай вник в особенности французской колониальной политики, с которой он впервые познакомился во время плавания на «Витязе». В 1878 году, незадолго до прибытия «Сэди Ф. Коллер», на Новой Каледонии произошло восстание коренного населения, которое охватило те районы острова, где наиболее интенсивно шла французская колонизация. Жители этих областей больше других страдали от изъятия общинных земель, от передачи все новых и новых территорий французским колонистам и отбывшим свой срок каторжникам, от засилья католических патеров и постоянного вмешательства администрации в традиционную социальную структуру и взаимоотношения между племенами. Колониальным властям удалось внести раздор в ряды восставших и через несколько месяцев сломить их сопротивление. Как вспоминала участница Парижской коммуны Луиза Мишель, сосланная на Новую Каледонию, восстание «было подавлено в крови, мятежные трибы (племена. — Д. Т.) были наказаны расстрелом каждого десятого»[693].

Помимо уголовников в эту отдаленную колонию отправляли политических заключенных. В 1872 — 1873 годах сюда было доставлено около четырех тысяч парижских коммунаров. Тех из них, кто по приговору суда должен был отбывать каторгу, поместили в тюрьму на островке Ну, где, по высказываниям другого коммунара, Ж. Алемана, они, нередко скованные попарно, носили на ногах тяжелые цепи и подвергались жестоким истязаниям. Большинство коммунаров разместили в охраняемых поселениях на полуострове Дюко, недалеко от Нумеа.