Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

• Название: Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»
• Автор: Даниил Тумаркин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03395-5

В самой фамилии Николая Миклухо-Маклая слышится эхо дальних странствий, звучит голос судьбы, отправившей потомка украинских каза­ков и немецких врачей на далекую Новую Гвинею, жители которой до сих пор вспоминают о русском «человеке с Луны». Первым из ученых посетив труднодоступные районы Океании и Юго-Восточной Азии, Миклухо-Мак­лай самоотверженно, порой с опасностью для жизни, изучал их природу и население. Его исследования имеют не только научную ценность — в эпо­ху колониальных захватов он неустанно призывал видеть в «дикарях» людей, беречь их самобытную культуру. «Белому папуасу» посвящено немало книг, вышедших в России и за рубежом, но многие моменты его биографии до сих пор остаются непроясненными. Новое жизнеописание Миклухо-Маклая, созданное известным этнографом Даниилом Тумаркиным, — итог многолетних изысканий, подробно освещающих недолгую, но яркую жизнь выдающегося ученого-гуманиста.

---

В Сиднее хорошо знали о Миклухо-Маклае, так как местная печать уже несколько лет знакомила читателей с его путешествиями и исследованиями. 19 июля 1878 года, на следующий день после того, как «Сомерсет» бросил якорь в сиднейской гавани, три газеты — «Сидней мейл», «Ивнинг ньюс» и наиболее респектабельная «Сидней морнинг геральд» — сообщили о прибытии «барона Маклая». Путешественника здесь повсеместно называли бароном — и в устных беседах, и в письмах, и на страницах газет. Николай Николаевич был этому очень рад. Он заказал фирменную почтовую бумагу с буквой «М» под стилизованной баронской короной. Чтобы еще больше поднять свой престиж и познакомиться с наиболее влиятельными личностями Нового Южного Уэльса, Миклухо-Маклай уже через несколько дней переселился из дома русского консула в Австралийский клуб — средоточие местного «истеблишмента». Патроном клуба был сам губернатор, а членами — правительственные чиновники, военные, крупные землевладельцы, в том числе представители всех видных семей колонии.

По своему устройству и функциям Австралийский клуб подражал наиболее известным лондонским заведениям такого рода. Внизу находились читальный зал, курительная комната, бильярд, бар, большая трапезная, которая использовалась также для собраний и приема почетных гостей. Наверху, на третьем этаже, были расположены комнаты для постояльцев. В одной из них поселился Миклухо-Маклай. Путешественник не прогадал: за считаные дни он завел полезные знакомства, которые помогли ему в годы жизни в Австралии. В частности, в клубе Николай Николаевич встретился с сэром Уильямом Макартуром — богатым землевладельцем и меценатом, одним из попечителей Австралийского музея, членом сената университета Сиднея. Макартур знал о русском путешественнике не только из газет. По просьбе Хаксли 14 января 1871 года Чарлз Николсон — уважаемый австралийский политик, землевладелец и археолог-любитель, находившийся тогда в Англии, написал своему другу Макартуру письмо с просьбой оказать содействие «выдающемуся русскому натуралисту»[668]. Сэр Уильям вспомнил об этой просьбе, обещал, если потребуется, замолвить словечко и пригласил путешественника в свое загородное имение Кемден-Парк. Там или в Австралийском клубе произошло знакомство Миклухо-Маклая с Уильямом Маклеем.

Уильям Джон Маклей (1820 — 1891) сыграл важную роль в становлении науки в Австралии. Крупный землевладелец и политик, он был типичным «джентльменом-собирателем». Маклей коллекционировал насекомых, а позже заинтересовался рыбами. В 1875 году он отправил за свой счет экспедицию на бриге «Чеверт» для сбора зоологических коллекций на юго-западном побережье Новой Гвинеи и прилегающих островах. Недостаток специального образования (он лишь год проучился на медицинском факультете Эдинбургского университета) Маклей отчасти возместил усердным чтением научной литературы и перепиской с британскими зоологами. Он публиковал статьи в английских и австралийских журналах, но так и не стал настоящим исследователем. Несравненно важнее была его деятельность как организатора науки, ее патрона и мецената. Главная заслуга Маклея — создание в 1874 году Линнеевского общества Нового Южного Уэльса, которое должно было изучать «все отрасли естествознания». Маклей не просто руководил этим обществом, но фактически его содержал: оплачивал аренду занимаемого им помещения, финансировал публикацию трудов общества. В конце жизни он передал свои огромные коллекции в дар университету Сиднея, где для них было построено специальное здание, названное музеем Маклея.

Кто платит, тот и заказывает музыку. Эта старая пословица вполне подходит к Уильяму Маклею. Властный и нетерпимый к ослушникам, он проводил свою линию в становлении науки и научных учреждений в Новом Южном Уэльсе. На протяжении всей своей жизни Маклей придерживался консервативных убеждений, особенно в вопросах мироздания и происхождения человека. На его совести — изгнание и преследование Джерарда Креффта.

Ближайшим помощником Маклея был Уильям Стивене -один из «профессоров на все руки», который, получив в Англии классическое гуманитарное образование, брался читать в университете Сиднея лекции по самым разным естественнонаучным дисциплинам. Будучи избран по рекомендации патрона президентом Линнеевского общества, он заявил в своем докладе, отредактированном и дополненном Маклеем, что некоторые европейские ученые-эволюционисты, общаясь с «криминальными классами», превращаются в «интернационалистов, социалистов и нигилистов»[669]. Выше упоминалось, что сходные обвинения высказал в полемике с Эрнстом Геккелем Роберт Вирхов. Разумеется, научный калибр Стивенса был несравненно меньше, чем у Вирхова, из выступлений которого он, возможно, черпал свои аргументы.

В 1878 году Линнеевское общество насчитывало около 150 членов, из которых лишь несколько человек можно с некоторой натяжкой считать профессиональными исследователями. Подавляющее большинство составляли врачи, учителя, священнослужители, адвокаты, журналисты, фермеры и просто любознательные горожане, которые, уплатив маленький членский взнос, получили право посещать ежемесячные собрания общества. Поэтому Маклей и Стивене, что называется, днем с огнем искали докладчиков для очередных собраний. Едва познакомившись с приезжей знаменитостью, Маклей постарался привлечь ее к активному участию в деятельности общества. 29 августа, через 11 дней после прибытия Миклухо-Маклая в Сидней, состоялось ежемесячное собрание, на котором русский путешественник и исследователь был избран почетным членом Линнеевского общества Нового Южного Уэльса и был приглашен выступить на следующем собрании с докладом на интересующую его тему[670].

Проницательный читатель, вероятно, уже догадался, с каким призывом Николай Николаевич обратился к членам общества на заседании, состоявшемся 26 сентября. Он выступил с докладом «Проект зоологической станции для Сиднея». Повторив свой излюбленный тезис о том, что развитие биологической науки требует изучения морских организмов в среде их обитания или вблизи от нее, причем в специально оборудованных лабораториях, и кратко рассказав об уже действующих или проектируемых морских биологических станциях, в том числе о своих усилиях, предпринятых на этом поприще, докладчик выразил убеждение, что «Сидней обладает необычайно благоприятными условиями для учреждения первой зоологической станции в Австралии». Проявив изрядную дипломатическую гибкость и знание реальной обстановки, Николай Николаевич предложил в качестве «наиболее компетентного директора» господина Маклея (втайне надеясь, что тот отклонит это предложение) и высказался за устройство станции на побережье, вблизи от усадьбы этого джентльмена. Присутствующие одобрительно встретили его проект и образовали комитет, которому было поручено «рассмотреть предложение барона Маклая и доложить о результатах на следующем ежемесячном собрании общества»[672].

Узнав, что в заливе Порт-Джексон водятся акулы вида Hete-rodontusphillipi, который он давно хотел изучить, Николай Николаевич решил возобновить сравнительно-анатомические исследования, которые он начал еще во время экспедиции на Канарские острова. Этих рыб ему могли поставлять местные рыбаки. Но такие исследования невозможно было проводить в номере клубной гостиницы, пребывание в которой к тому же быстро опустошало его кошелек.

На выручку пришел Уильям Маклей, который предложил Миклухо-Маклаю поселиться в его усадьбе Элизабет-Бэй-хауз в трех километрах от центра Сиднея. Это импозантное здание в классическом стиле было окружено садами и огородами. В доме имелась большая библиотека, состоявшая в основном из книг и журналов по зоологии и другим естественным наукам, в образцовом порядке хранились многочисленные коллекции. Рядом находился лабораторный павильон, снабженный микроскопами и набором необходимых инструментов.

Маклей радушно принял русского исследователя, отвел ему уютную комнату в своем доме, разрешал работать в лабораторном павильоне, пользоваться библиотекой, знакомиться с коллекциями. В просторном, роскошно обставленном кабинете хозяина собирались ученые и коллекторы, группировавшиеся вокруг богатого покровителя. За чашкой чаю (и не только чаю) обсуждались научные вопросы — не только фактического свойства, но и затрагивавшие проблемы мироздания, причем Маклей внушал гостям свои консервативные, антидарвинистские убеждения. Николай Николаевич оставался при своем мнении, но предпочитал отмалчиваться, помня о печальной судьбе Креффта.

Но теоретические расхождения невольно вышли наружу, когда Маклей предложил Миклухо-Маклаю сделать на следующем заседании Линнеевского общества совместный доклад, а потом написать вместе с ним статью (или серию статей) об акулах залива Порт-Джексон. При подготовке краткого доклада, представленного 28 октября 1878 года, серьезных разногласий не возникало. Но когда Миклухо-Маклай попытался в тексте статьи проследить — пусть в слегка завуалированном виде — эволюционную связь между изучаемыми акулами и их ископаемыми предками, это вызвало серьезные возражения. Николай Николаевич, по-видимому, пошел на уступки: сократил свои рассуждения и намеренно сделал их менее понятными, но Маклей не был вполне удовлетворен и 22 февраля 1879 года записал в своем дневнике, что «барон Маклай очень переменчив и слишком настойчив». Пришли к такому решению: каждый напишет свою часть статьи, авторство которой будет оговорено при публикации. В результате появилась статья, «Введение и описание» в которой принадлежало Маклею, а «Анатомические заметки» — его строптивому гостю. В начале своих заметок Николай Николаевич предупредил: «Так как наши точки зрения не всегда совпадали, в тексте могут встретиться значительные противоречия»[673].