Николай Великанов - Мерецков

• Название: Мерецков
• Автор: Николай Великанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03483-9

«Ему исполнилось девять лет, но о том, чтобы учиться грамоте, не было и речи». «Поезжай в Москву, глядишь, в видные люди удастся выбиться». «Салут, хенераль руссо Петрович!» «Если бы вы знали, как меня били…» «Дело, которое поручено вам, является историческим делом…» Это сказано об одном человеке — Герое Советского Союза, кавалере ордена «Победа», Маршале Советского Союза Кирилле Афанасьевиче Мерецкове, участнике пяти войн, сполна проявившем свой полководческий талант на полях сражений и в Советско-финляндскую войну, и в Великую Отечественную против фашистских захватчиков и японских милитаристов. Автор скрупулезно прослеживает трудный путь своего героя от простого деревенского паренька до крупного советского военачальника.

---

Конармию после Варшавской операции сначала вывели в резерв, а затем направили на Южный фронт для борьбы против генерала Врангеля. Осенью 1920 года во взаимодействии с другими войсками Южного фронта она осуществила успешное наступление с Каховского плацдарма в направлении Асканиянова — Громовка. Зимой 1920/21 года вела бои с частями махновцев на Левобережной Украине, а затем уничтожила белогвардейскую повстанческую армию генерала Пржевальского на Северном Кавказе. В мае 1921 года 1-я Конная армия была расформирована.

О своем пребывании на советско-польском фронте Мерецков позже отзовется: «…Ни 1918-й, ни 1919 год вместе взятые не дали мне столько боевого опыта, сколько получил я в 1920 году». Особо он отметит месяцы, проведенные в Конармии. Для него, по его словам, они сыграли очень большую роль в формировании его как красного командира. «Вплоть до середины 20-х годов, — скажет он, — мои взгляды на военное искусство и практическое их воплощение в жизнь определялись опытом, вынесенным именно из боевых операций 4-й и 6-й дивизий 1-й Конной армии».

В БОЛЬШУЮ ВОЕННУЮ ЖИЗНЬ

Женитьба

В январе 1921 года у Кирилла разболелась рана, полученная в боях на Южном фронте. На время болезни он попросил руководство академии отпустить его в краткосрочный отпуск с выездом в Судогду. Просьбу мотивировал необходимостью устройства личных дел.

Кирилл мечтал о встрече с Дусей Беловой. Около трех лет прошло с тех пор, как они в последний раз виделись. Когда летом 1918-го он уходил из Судогды с красногвардейским отрядом на борьбу с врагами революции, они с Дусей сговорились навсегда связать свою судьбу после войны. Война, правда, не кончилась, но Кирилл в этом году завершает учебу в академии и уйдет на фронт. Когда он вернется, и вернется ли?..

Кирилл послал телеграмму Дусе, чтобы она ждала его в городе. Он приехал в Судогду 29 января. Встреча была радостной.

Утром 31-го они пришли в исполком Судогодского совета, где, как и во времена работы Кирилла комиссаром, всё оставалось прежним: родные стены, знакомая обстановка, добрые лица друзей. Объятия. Улыбки. Шумные воспоминания.

Регистрация молодой пары прошла под аплодисменты. После получения брачного свидетельства молодоженов пригласили в Судогодский уком РКП (б).

— Свадьбу отпразднуем у нас, — не принимая никаких отговорок, сказал секретарь укома Малков, давний товарищ Кирилла.

Организовать свадебное празднество в то трудное время было непростым делом. Стол накрывали, как говорится, всем миром. Одному поручили принести хлеб, другому — рыбу, третьему — еще какое-то блюдо. Спиртное доставали всеми правдами и неправдами…

1 февраля молодожены в санях отправились в Ликино к Дусиным родителям. Отец и мать встретили их приветливо, а «оппозиция» выявилась с несколько неожиданной стороны. Младшие сестры Дуси посматривали на командира-«академика» с иронией. Все дело в том, что у новобрачного вид был далеко не респектабельный. На здоровой ноге его был надет аккуратный сапог, начищенный до блеска, а на больной — затрапезный, растоптанный донельзя. Гимнастерка старенькая, местами залатанная. Девушки смотрели на Кирилла пренебрежительно, поддразнивая сестру частушкой: «Наша Дуня — точно роза, а пошла за водовоза». Однако это не повлияло на общее радостное настроение в связи с приездом молодых. Все были счастливы. Особенно Кирилл и Дуся.

В Назарьево Мерецковы не поехали. Там из близких Кирилла почти никого уже не осталось: упокоилась бабушка Лукерья, рано ушел из жизни отец, Афанасий Павлович, а мать, Анна Ивановна, жила у младшего сына. Остальных родственников судьба раскидала по разным селам и городам. Так что показывать молодую было некому.

В Москву Кирилл вернулся с Дусей. Два дня неприютно провели в академическом общежитии, потом сняли недорогую квартиру. В ней прожили до окончания Кириллом учебы.

В октябре 1921 года Мерецков, которому минуло 24 года, выпустился из академии. Он чувствовал себя обретшим крылья. Высокие армейские горизонты, казавшиеся ему раньше почти недосягаемыми, теперь стали значительно ближе. Ничто не мешало достичь их. В путь, Кирилл! В большую военную жизнь!..

Что дала ему академия? Кирилл так отвечал на этот вопрос. «Очень многое. Жизнь моя сложилась так, что я не сумел получить систематического среднего образования. Однако все годы, насколько помню, я тянулся к знаниям, хотел расширить свой кругозор. Возможность приобрести военное академическое образование прямо соответствовала моему желанию стать кадровым военнослужащим, посвятить всю жизнь Красной армии. И я с жадностью ухватился за сбывающуюся возможность».

Мерецков считал, что практика сражений на полях войны и полученная академическая теория переплелись, слились для него воедино. Он говорил: «Я не стал бы… мало-мальски толковым военачальником, не пройдя через горнило боев в течение трех кампаний 1918—1920 годов. Но полагаю также, что из меня не вышло бы ничего путного и в случае, если бы я не получил достаточно серьезной военно-теоретической подготовки. Особенно понадобилась она позднее, в период боев в Испании, в финскую кампанию и Великую Отечественную войну. Здесь опять теория и практика оказались неразрывно связанными».

За два года — семь ступеней

По окончании академии Мерецков был аттестован на должность командира бригады. Согласно распределению Реввоенсовета Республики он должен был ехать служить в Петроград, в Отдельную учебную бригаду. Но начальник академии Тухачевский не поддержал это назначение. Он считал более целесообразным использовать молодого комбрига как бывшего кавалериста в кавалерийской части.

Решение вопроса, куда для прохождения службы направить Мерецкова, затянулось, и Кирилл до января 1922 года находился в распоряжении штаба РККА. Наконец было решено отправить его в Западный военный округ.

Западный округ в то время находился за границей — на белорусской территории. Белоруссия еще не вошла вместе с РСФСР в одно союзное государство. Как известно, СССР был создан в декабре 1922 года. Однако государственному союзу между советскими республиками предшествовал военный союз. Он был заключен в Гражданскую войну для совместной защиты Советской России, Украины, Белоруссии и Закавказья от империалистической агрессии и явился в дальнейшем одной из предпосылок их объединения в СССР. Поскольку западное направление было наиболее опасным для РСФСР, то здесь создавался особый военный округ. Назначение в Западный округ Мерецков оценил как специальное боевое задание и в душе гордился оказанным ему доверием.

По прибытии в округ он сразу получил задачу: заняться формированием штаба кавалерийского корпуса. Для свежеиспеченного выпускника академии было не просто решить ее: во-первых, создание на пустом месте сложной управленческой структуры крупного войскового соединения само по себе дело трудное, во-вторых, было обусловлено, что штаб должен состоять из опытных и знающих работников.

Кирилл энергично взялся за дело. В течение двух с лишним месяцев спешно комплектовались кадры, отбиралась материальная часть. Но потом выяснилось, что торопиться с формированием штаба кавкорпуса незачем, так как в Белоруссию прибывает уже готовый корпус, которым командовал известный герой Гражданской войны Н.Д. Каширин.

Кипучая деятельность Мерецкова прервалась, ему предложили должность начальника штаба 1-й Томской Сибирской дивизии 3-го кавкорпуса Каширина.

Комкор Каширин очень понравился Кириллу. За время службы под началом Николая Дмитриевича он хорошо изучит его, как и его брата Ивана, с которым будет часто встречаться. Позже Мерецков отзовется о комкоре так: «Поскольку с Н.Д. Кашириным я прослужил вместе довольно значительное время, хочу сказать о нем несколько слов. От своего брата Ивана, тоже героя Гражданской войны, Николай Каширин отличался отсутствием наклонности к щегольству, строгостью поведения и чуть более сухим характером. Это был человек беспредельной преданности делу Советской власти, подтянутый, организованный, вдумчивый руководитель войск… Он пользовался… большим авторитетом и… уважением».

Состояние Томской дивизии поразило Мерецкова. Она была совершенно небоеспособна. С потертыми чуть ли не до костей спинами, сильно хромавшие лошади годились только на убой. Чтобы они не падали от изнурения, их в стойлах приходилось подвешивать на ремнях.

Кирилл недоумевал: как комкор мог терпеть такое в одном из своих соединений?.. Свое огорчение Мерецков мягко высказал Каширину, на что тот так же «мягко» ответил:

— Вам не приходилось по несколько суток не расседлывать лошадь и гонять на ней до полусмерти по степи? Бойцы Томской в течение нескольких месяцев не слезали с седел, носились по Таврии, сражаясь с махновцами…