Роман Почекаев - Мамай. История «антигероя» в истории

• Название: Мамай. История «антигероя» в истории
• Автор: Роман Почекаев
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91852-020-8

Книга представляет собой исследование жизни и деятельности известного золотоордынского политического и государственного деятеля Мамая. В течение веков в историографии формировался его крайне негативный образ, образ так называемого антигероя истории. Автор книги старается восстановить реальную бииографию Мамая, осветить ее некоторые противоречивые аспекты (включая происхождение Мамая, его статус, отношения с ханами и иностранными правителями), а также проследить процесс создания столь негативного образа этого деятеля в течение нескольких веков.

---

При таком неудачном стечении обстоятельств Мамая утешало лишь одно: он контролировал практически все области к югу и к северу от Сарая, тогда как под властью противостоявших ему ханов находились лишь сама столица и ее округа. Большой удачей для Мамая стало то, что в 1375 г. умер (или был убит) давний недруг Хаджи-Черкес, и к власти в Хаджи-Тархане пришел эмир Салчи, который был сыном эмира Амата б. Исы-гургена и дочери хана Джанибека, приходясь, таким образом, близким родственником потомкам Бату.[196] Поэтому неудивительно, что новый астраханский правитель предпочел признать своим повелителем не чужака из Сарая, а «своего» Мухаммад-хана, монеты с именем которого чеканил до конца своего правления в Хаджи-Тархане в 782 г. х. (1380/1381 г.).[197]

А вскоре и грозный Урус-хан вынужден был навсегда покинуть Поволжье. Токтамыш-оглан, который после подавления его мятежа бежал к Тимуру, эмиру Мавераннахра (Железному Хромцу), не смирился с поражением и вскоре вновь начал готовиться к выступлению против Уруса. Союз Токтамыша с правителем Чагатайского улуса не сулил Урусу ничего хорошего, да и значительная часть эмиров Синей Орды, недовольных властностью хана, поддерживала претендента на трон. Урус-хан был вынужден распрощаться с мыслью об объединении всей Золотой Орды под своей властью, чтобы сохранить хотя бы то, что имеет. Поэтому на рубеже 1375-1376 гг. он окончательно покинул Поволжье и вернулся в Синюю Орду.[198] До самой смерти, последовавшей в 1377 или 1378 г., ему удавалось успешно противостоять и козням Токтамыша, и даже натиску Тимура, который в то время еще не обладал могуществом, которое обрел в 1380-1390-е гг.[199]

Однако эти благоприятные обстоятельства все же не позволили Мамаю сохранить контроль над Средним Поволжьем, который он утратил уже в 1376 г.

Трон в Сарае, опустевший после ухода Уруса, тут же занял Каганбек, сын Ильбека. У этого хана было больше возможностей для укрепления власти: Улус Шибана в это время находился под властью его двоюродного брата Арабшаха, поэтому новый монарх мог всецело сосредоточиться на упрочении своей власти в Поволжье.[200] Он воспользовался тем, что русские князья вскоре после бесславной утраты Мамаем Сарая отказались повиноваться его ставленнику Мухаммад-хану, и решил восстановить власть сарайских ханов над русскими улусами. Правители Северо-Восточной Руси, не желавшие быть между двух огней, решили признать власть менее могущественного сарайского властителя, которому, вероятно, можно было платить меньший «выход». Воспользовавшись благоприятным стечением обстоятельств, Каганбек решил подчинить своей власти Волжскую Булгарию. По его приказу войска Московского и Суздальско-Нижегородского княжеств в 1376 г. выступили в поход против уже знакомого им эмира Асана, и тот после незначительного сопротивления вновь сменил сюзерена: в Булгаре были посажены даруга и таможенник хана Каганбека.[201]

Положение Мамая, рассорившегося с русскими князьями, а теперь еще и потерявшего контроль над столь важным регионом, как Волжская Булгария, оказалось совсем незавидным. Однако вскоре у него появился шанс хотя бы отомстить русским князьям.

Каганбеку стало известно, что москвичи и нижегородцы, выполняя его повеление, не только подчинили Булгар своему новому сюзерену, но и себя не обидели — взяли с эмира Асана немалую контрибуцию, да еще и хорошенько пограбили город. Разгневанный поведением своих вассалов, Каганбек решил их наказать. Однако для похода против русских были нужны войска, а хан не рискнул оставлять без защиты недавно обретенную столицу. Поэтому он обратился за помощью к своему двоюродному брату Арабшаху, который с готовностью откликнулся на его призыв, надеясь захватить на Руси богатую добычу, и пришел во главе войск в Поволжье.[202]

Суздальско-нижегородский князь, получив вести о походе ордынцев, выслал против Арабшаха войска, которые стали лагерем на берегу реки Пьяны и приготовились к обороне. Однако, прежде чем Арабшах успел приблизиться к ним, мордовские князья, сохранявшие лояльность потомкам Бату,[203] сумели провести через тайные броды войска Мамая, которые внезапно обрушились на суздальские войска, не ожидавшие нападения с этой стороны. В кровопролитной сече, а затем и при бегстве множество суздальцев погибло; среди убитых оказались даже предводители войска — князья Иван Дмитриевич (сын суздальско-нижегородского князя) и Семен Михайлович. Разгромив русские войска, отряды Мамая обрушились на оставшийся без защиты Нижний Новгород, разграбили его и сожгли.[204]

Этот рейд позволил Мамаю бы отчасти восстановить пошатнувшийся авторитет. Кроме того, его обнадеживали и последовавшие вскоре события в Сарае. Шибанидский царевич Арабшах, у которого воины Мамая столь бесцеремонно перехватили победу на Пьяне, не пожелал смириться с мыслью о том, что так и не станет обладателем русской добычи. Поэтому вскоре после битвы на Пьяне он совершил успешный набег на границы Нижегородского княжества по р. Суре, где разграбил и сжег практически все поселения. Несколько позднее последовал еще один набег — на этот раз на Рязанское княжество: Арабшах не только захватил немало добычи и пленников, но и взял столицу княжества Переяславль-Рязанский, при защите которого сам великий князь Олег Иванович был ранен и едва успел спастись бегством. После таких замечательных успехов Арабшах стал очень популярен и в войсках, и в Сарае. Это позволило ему в конце того же 1377 г. без особого труда занять трон, свергнув своего двоюродного брата Каганбека, столь опрометчиво призвавшего его в Поволжье.[205]

Мамай ожидал, что приход Арабшаха к власти вызовет новый виток смут, но ошибся. На этот раз к власти в столице пришел не только властный монарх, но и способный военачальник, который не замедлил продемонстрировать свои полководческие таланты. Вскоре после его воцарения, зимой 1377/1378 г., русские князья, вновь признавшие власть Сарая после опустошительных набегов Арабшаха, совершили по его приказу поход на мордву, решая сразу две задачи: помогли сарайскому хану подчинить себе эти области и отомстили мордовским князьям за поддержку войск Мамая в битве на Пьяне.[206] А в 1378 г. сам Арабшах внезапным ударом разгромил Тагая, наместника Мохши, который погиб в бою. Так последний из поволжских регионов, признававший власть Мамая и ханов из дома Бату, был подчинен Сараю.[207]

Мамай, за короткое время утративший несколько важных в стратегическом отношении областей западного крыла Золотой Орды, оказался в весьма затруднительном положении. От окончательного краха его могло спасти только одно — союз с иностранными правителями. К счастью, бекляри-бек оказался не только опытным политиком, полководцем и интриганом, но и неплохим дипломатом, благодаря чему ему в течение ряда лет удавалось поддерживать авторитет Золотой Орды на международной арене.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВОЙНА, ДИПЛОМАТИЯ, ТОРГОВЛЯ

О том, как Мамай восстанавливал союз Золотой Орды и Египта

Мамай прекрасно понимал, что прочность его положения зависит не только от контроля над ключевыми регионами Золотой Орды и многочисленной армии, но и от международного признания. Поэтому прежде всего он решил восстановить дружеские связи с султанатом мамлюков в Египте.

Почему Мамай начал свою дипломатическую деятельность именно с Египта? Надо полагать, что главную роль сыграло то, что египетские султаны уже в течение целого века являлись главными союзниками Золотой Орды в борьбе с державой Хулагуидов в Иране. Правда, практическая польза в этом союзе отпала уже задолго до прихода Мамая к власти: в середине 1330-х гг. государство Хулагуидов распалось в результате смут и перестало представлять военную угрозу для Орды и Египта. Тем не менее правители обеих держав продолжали поддерживать отношения хотя бы с целью укрепления собственного международного престижа. Кроме того, вступая в переписку с египетскими султанами, Мамай тем самым также демонстрировал преемственность в политике от прежних золотоордынских ханов из дома Бату.

В эпоху «Великой замятии» связи Золотой Орды с Египтом стали осуществляться лишь эпизодически. Так, после победной реляции Джанибека египетскому султану о триумфе золотоордынского хана над азербайджанским правителем Маликом Ашрафом от 1357 г. следующий контакт состоялся только через шесть-семь лет: под 765 г. х. (1363/1364 г.) арабские историки сообщают о переписке канцелярии султана Египта с неким Ходжой Алибеком «в землях Узбековых»;[208] идентифицировать этого сановника не представляется возможным, поэтому мы не можем утверждать, имел ли он отношение к Мамаю и «его» хану Абдаллаху.[209] Затем в ордынско-египетских отношениях наступил перерыв еще приблизительно на семь лет, и возобновить их сумел именно Мамай, который в 1371 г. отправил посольство ко двору султана, которым в это время был ал-Ашраф Насир ад-Дин Хасан Шабан II из династии Бахри (1363-1376).[210] Полагаем, что поводом для отправки послов явилось известие о воцарении Мухаммад-хана, которого Мамай как раз в этом году возвел на трон. Однако истинной причиной, по-видимому, являлось желание получить международное признание Мухаммада как хана, а самого Мамая, соответственно, как его бекляри-бека.