Энн Райс - Слуга праха

• Название: Слуга праха
• Автор: Энн Райс
• Издательство: М.: Эксмо ; СПб.: Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56528-3

С ним говорили жестокие боги Вавилона, его хотели сделать живым богом во времена триумфа императора Кира, из него пытались сотворить послушного духа-мстителя древние еврейские маги. В результате он сделался могущественнейшим из духов и стал служить самому себе, безжалостно убивая всех, кто его вызывал из тьмы. Однажды, объявившись в современном Нью-Йорке, он становится свидетелем убийства молодой девушки и решает мстить душегубам, поднявшим на нее руку. Результаты оказались непредсказуемы…

Впервые на русском языке роман от автора знаменитых «Вампирских хроник» и других книжных сериалов, принесших мировую славу их создательнице.

---

Потрясенные, старейшины застыли на местах. Я не знал, что произойдет дальше, но понимал, какое загадочное впечатление производил на них неожиданно появившийся человек с черными волосами и длинной бородой, одетый в красный бархатный костюм с расшитыми золотом манжетами. Впрочем, и эта компания бородатых мужчин в свободных черных шелковых одеждах и черных же шляпах с полями — у одних широкими, у других узкими — выглядела не менее странно.

Старейшины окружили меня и принялись задавать вопросы. Я понял, что мне устраивают испытание. Прежде всего меня попросили процитировать избранные отрывки из Торы. Все, что они называли, было мне отлично знакомо. Я обстоятельно отвечал на вопросы, подкрепляя свои слова цитатами сначала на древнееврейском, потом на греческом и, наконец, дабы сразить их окончательно, на арамейском.

«Назови имена пророков», — велели они.

Я перечислил всех, включая Еноха, вавилонского прорицателя времен моей юности, имя которого было им неизвестно.

«В Вавилоне? — поразились они. — Расскажи о нем».

«У меня нет времени на воспоминания, — отрезал я. — Необходимо остановить Грегори, помешать ему расправиться с Натаном. Я уверен, он убил Эстер, потому что она узнала о Натане и встретилась с ним. Кроме того, меня настораживают и другие вещи».

Тогда они стали проверять мое знание Талмуда и спросили, что такое мицва. Я ответил, что в Торе упоминается шестьсот тринадцать мицв — повелений, предписывающих, как себя вести, что говорить и как совершать добрые поступки.

Вопросы сыпались на меня как из рога изобилия: о ритуалах и обрядах, о необходимости соблюдать чистоту и разного рода запретах, о ребе-еретиках и каббале. Я отвечал без запинки, то и дело переходя на арамейский и снова возвращаясь к идишу. Потом я процитировал по-гречески несколько мест из Септуагинты.[44]

Я обращался то к вавилонскому, то к древнейшему иерусалимскому Талмуду, рассказал все, что знаю о священных числах. Вопросы становились все более частными. Казалось, каждый старейшина старался перещеголять остальных в сложности.

Я начинал терять терпение.

«Неужели вы не понимаете, — наконец возмутился я, — что пока вы экзаменуете меня, словно в ешиве, Натан остается в опасности? Во имя Господа помогите мне спасти его!»

«Натан уехал, — ответили они. — Он далеко отсюда, там, где Грегори не сможет до него добраться. Он в безопасности. В городе Господа нашего».

«Почему вы уверены, что он в безопасности?» — усомнился я.

«На следующий день после смерти Эстер Натан покинул Нью-Йорк и отправился в Израиль, — сказал ребе. — Грегори не найдет его там. Грегори никогда не сумеет его выследить».

«На следующий день? — переспросил я. — Значит, за день до того, как ты увидел меня?»

«Да. Но если ты не злой дух, вселившийся в человека, то кто ты?»

«Не знаю, — ответил я. — Я хочу стать ангелом, но только Господь Бог решит, угоден ли я Его воле. А почему Натан уехал в Израиль?»

Старейшины смущенно переглянулись и посмотрели на ребе. Старик сказал, что и сам точно не знает, почему Натан именно в тот день решил отправиться в путешествие, но полагает, что причиной послужила смерть Эстер, поскольку Натан сильно горевал по девочке. Натан спешил уехать и говорил о необходимости сделать порученную работу и о том, что в Израиле он справится с ней быстрее. Его работа заключалась в переписывании Торы, и он обещал привезти несколько копий. В общем, ничего особенного, обычные дела.

«Вы можете с ним связаться?» — спросил я.

«А почему мы должны сообщать тебе подробности? — резко отозвался ребе. — Тебе достаточно знать, что он недосягаем для Грегори».

«Я не уверен, — возразил я. — А теперь я хочу воспользоваться тем, что все вы здесь, и задать вопрос. Скажите, вызывал ли кто-нибудь из вас Служителя праха? Быть может, Натан?»

Все старейшины покачали головами и снова посмотрели на ребе.

«Натан никогда не совершил бы столь нечестивый поступок», — сказал он.

«Разве я нечестив? — Я воздел руки и обратился к ребе: — Подойди. Я жду тебя. Попробуй изгнать меня. Попробуй сделать это во имя Господа нашего Саваофа. Из любви к Натану, Эстер и Рашели Белкин я буду изо всех сил сопротивляться тебе, ибо хочу предотвратить зло. Я не отступлю. Ну давай же, попробуй! Произнеси свои бессмысленные каббалистические заклинания».

Старейшины принялись перешептываться и что-то бормотать под нос. Разгневанный ребе, и правда решивший изгнать меня, начал громко декламировать подходящие к случаю заклинания. К нему присоединились остальные. Но я лишь молча смотрел на них и, подавив злость и обиду, не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей любви: и к ним, и к моему давнему повелителю Самуилу. Я вспоминал, как когда-то ненавидел его за то, что было лишь проявлением человечности. Я даже не мог сообразить, за что именно. Я вспоминал Вавилон и предсказателя Еноха. Но всякий раз, когда в душе поднималась волна горечи и ненависти, я гнал их прочь и старался думать только о любви: и мирской, и священной. О любви к добру…

Мне по-прежнему не удавалось четко воскресить в памяти образ Зурвана — воспоминания о нем ограничивались только чувствами. Но я с удовольствием повторял его завет, пусть даже своими словами: «Цель жизни — в любви и обретении знаний о загадках мироздания. Путь к Богу лежит через добро».

Старейшины продолжали изгонять меня, а я стоял с закрытыми глазами и старался отыскать в памяти нужные слова, чтобы заставить их успокоиться и подчинить своей воле мир вокруг, как подчинял частички, составлявшие мое тело.

И вдруг передо мной появилась комната. Тогда я не понял, но теперь знаю, что это была мастерская в доме моего отца. Комната показалась мне очень знакомой, и я начал декламировать слова, совсем как в далекой юности, под звуки арфы.

Раскачиваясь в такт, я громко и четко произносил на древнем языке каждое слово:

«Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя!

Господь — твердыня моя и прибежище мое, Избавитель мой, Бог мой, — скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище мое.

Призову достопоклоняемого Господа и от врагов моих спасусь.

Объяли меня муки смертные, и потоки беззакония устрашили меня; цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня.

В тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал. И Он услышал от чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его…»[45]

В комнате воцарилась тишина. Старейшины смотрели на меня удивленно, но без страха. Даже ребе смирился, ненависть покинула его.

«Я прощаю тех, кто превратил меня в демона, — заговорил я по-арамейски. — Всех, кем бы они ни были и какую бы цель ни преследовали. Эстер и Рашель даровали мне умение любить, и я иду к вам с любовью, дабы любить Натана и возлюбить Господа. Аминь».

В глазах старика промелькнуло не то сомнение, не то подозрение, но не в отношении меня. Он скользнул взглядом по стоявшему на столе телефону, потом посмотрел на меня.

«Но разве может демон сделаться ангелом?» — недоуменно спросил самый древний из старейшин.

Ребе не ответил.

Неожиданно он придвинул к себе телефон и стал набирать номер. Ряд цифр был таким длинным, что я не смог его запомнить. Наконец ребе заговорил на идише.

Он спросил, на месте ли Натан и хорошо ли добрался. Он не сомневается, что ему непременно сообщили бы, если бы Натан не приехал, но он хочет лично поговорить с внуком.

Вдруг ребе побледнел, лицо его сделалось растерянным. Все, кто был в кабинете, застыли в напряженном молчании и не сводили глаз со старика, словно стараясь прочитать его мысли.

«Он не сообщил о своем приезде? — уточнил он на идише. — Вы не получали от него никаких известий?»

Старейшины пришли в смятение. Я тоже.

«Его там нет! Его там нет!» — с мукой в сердце повторял я.

Ребе продолжал разговаривать по телефону, подробно расспрашивая того, кто был на другом конце провода. Они понятия не имели, что Натан направляется в Израиль. По их сведениям, он должен был приехать ближе к концу года. Он не звонил и не сообщал, что приедет раньше.

Ребе положил трубку.

«Не говорите Саре», — подняв руку, приказал он.

Все согласно кивнули.

Подозвав самого молодого из присутствовавших, ребе велел ему привести Сару.

«Я сам скажу ей», — сказал он.

Сара оказалась очень красивой, скромной, застенчивой женщиной с миндалевидными глазами и мягким ртом. Ее прекрасные волосы скрывал уродливый бурый парик. Она была воплощением доброты и нежности.

Мельком взглянув на меня, она повернулась к ребе.

«Муж звонил тебе после отъезда?» — спросил ребе.

Она покачала головой.

«Ты провожала его до самолета вместе с Яковом и Иосифом?»

Ответ вновь был отрицательным.

Все потрясенно молчали.