Энн Райс - Слуга праха

• Название: Слуга праха
• Автор: Энн Райс
• Издательство: М.: Эксмо ; СПб.: Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56528-3

С ним говорили жестокие боги Вавилона, его хотели сделать живым богом во времена триумфа императора Кира, из него пытались сотворить послушного духа-мстителя древние еврейские маги. В результате он сделался могущественнейшим из духов и стал служить самому себе, безжалостно убивая всех, кто его вызывал из тьмы. Однажды, объявившись в современном Нью-Йорке, он становится свидетелем убийства молодой девушки и решает мстить душегубам, поднявшим на нее руку. Результаты оказались непредсказуемы…

Впервые на русском языке роман от автора знаменитых «Вампирских хроник» и других книжных сериалов, принесших мировую славу их создательнице.

---

Злодеи служили объектами не менее пристального внимания соперничающих между собою наблюдателей, чем жертвы.

Лица Эвалов — Билли Джоэла, Доби и Хайдена — были знакомы всем, ибо тоже часто мелькали на телевизионных экранах. Принадлежали ли убийцы Эстер к какой-либо тайной организации? Много говорили о законспирированном движении за выживание, участники которого скрывались в глуши лесов, прячась за высокими заборами с колючей проволокой, под охраной свирепых псов, ибо не доверяли любой власти.

Разнообразные тайные организации существуют везде. Есть, например, общины христиан-фундаменталистов, члены которых заявляют о приближении Судного дня. И имеют на то более веские, чем прежде, основания.

Возможно, братья Эвалы принадлежали к подобной общине.

Грегори Белкин, отчим Эстер, негромко, но вполне убедительно говорил о заговорах против богобоязненных людей. Невинность Эстер имела символическое значение — ее убийц ждала кара небесная. Террористы, бриллианты, фанатики — эти слова чаще всего звучали, когда на экранах появлялось лицо Эстер и упоминалось ее имя.

Случайно или намеренно, но все сообщения — в печати, по радио или телевизору, в Интернете — были полны тревоги, фатализма, страха перед будущим и при этом казались нелепыми и даже смехотворными.

Как я уже говорил, понять все это мог любой призрак.

Однако я не понимал, почему мне вообще приходится думать о чем-то. Почему я пробудился от глубокого, так похожего — лишь похожего — на смерть сна и очутился в компании Билли Джоэла, Хайдена и Доби, чтобы затем стать свидетелем их ужасного преступления?

Как бы то ни было, но я утратил интерес к бесцельному странствованию, желание просто существовать и ненавидеть.

Теперь я хотел все видеть и постигать, в полной мере использовать возможности своего свободного от плоти бессмертного разума, мощь которого увеличивалась с каждым пробуждением. Ведь всякий раз, возвращаясь во тьму, вместе с приобретенным опытом я уносил с собой новые чувства, становился решительнее и смелее.

Конечно, все это дарил мне очередной повелитель — своими ответами, поступками, приказаниями.

Меня, однако, мучил еще один важный вопрос. Да, я вернулся. Да, я хотел вернуться. Но разве своим поведением в прошлом я не исключил возможность возвращения?

При желании я, пожалуй, готов вспомнить, что именно совершил. Нужно позабыть на время об окружающем мире со всей его роскошью и суетой. Я Азриэль. Азриэль помнит собственные поступки.

Я убил своих повелителей.

При желании я могу рассказать о множестве магов помимо тех, о которых уже поведал. Я, например, до сих пор ощущаю запах кожи, слонов и ароматического масла, окружавший меня в лагере Великих Моголов, вижу мерцание огней за колышущимися шелковыми стенами, перевернутую шахматную доску и раскатившиеся по разноцветному ковру крохотные фигурки из золота и серебра.

Крики людей: «Убей его! Это демон! Отправь его обратно в прах!..»

А вот Багдад. Под самыми окнами домов идет битва. И снова крики: «Обратно в прах! Исчадье ада!..» Замок неподалеку от Праги… Комната с ледяными каменными стенами высоко в Альпах… Более того, я словно вновь слышу слова, произнесенные в Париже, в комнате колдуна, где на оклеенных пестрыми обоями стенах плясали отсветы газовой лампы: «Этот Служитель больше не служит!»

Да, я доказал и себе, и всем им, что способен убивать и порабощать.

Так где же таится тот загадочный коварный разум, который вызвал меня и заставил стать свидетелем столь ужасной демонстрации силы?

Я, может, и хотел бы возненавидеть его за свое возвращение в мир, к жизни и ко всему с нею связанному, но — увы. Я не в силах был забыть ни глаза Эстер, ни сверкающие витрины на Пятой авеню, ни тепло, гревшее подошвы моих ботинок, ни руку обнявшего меня доброго незнакомца.

Я был свободен и полон любопытства. Я вновь оказался на орбите жизни. Я попал в самую гущу странных событий. Однако меня направлял отнюдь не Господь Бог.

Эстер узнала меня, но не она меня вызвала. Неужели кто-то сделал это ради нее, а я потерпел столь трагическую неудачу?

Только спустя две ночи я осознал, что вновь пробудился и парю в воздухе. Кто я — ангел силы или ангел зла? Ответа я не знал.

И вот что предстало моим глазам…

16

Город располагался совсем рядом, он был уже в поле зрения. Под дождем ехала та же машина, что привезла Эстер к месту гибели, туда, где девушку встретили вооруженные ножами Эвалы. В других машинах сидели охранники, внимательно оглядывавшие темные безлюдные дома вокруг.

Процессия выглядела скромно и в то же время величественно.

Сквозь струи дождя я видел сияющие небоскребы улицы, где умерла Эстер. Не менее грандиозный, чем Александрия или Константинополь, Нью-Йорк, эта суровая, полная энергии каменная столица западного мира, сверкал во всем своем блеске. Однако его устремленные ввысь здания, прочные и заостренные кверху, напомнили мне ножи братьев Эвалов.

Человек, сидевший в машине, явно гордился ею, равно как и сопровождавшими его охранниками, и своим добротным шерстяным пальто, и аккуратно подстриженными густыми вьющимися волосами.

Я приблизился, чтобы лучше рассмотреть его сквозь тонированное стекло. Это был Грегори Белкин, отчим Эстер, основатель Храма Божественного разума, человек невероятно богатый, чье состояние превышало даже самые смелые мечты правителей древности. К тому же они не имели возможности летать на волшебных коврах-самолетах.

Что касается машины… Это был совершенно нетипичный «мерседес-бенц»: к небольшому седану безупречно присоединили еще три секции, и сияющий черный автомобиль, словно вырезанный из обсидиана и отполированный вручную, стал в два раза длиннее обычного.

Машина проехала несколько кварталов, и шофер, беспрекословно повинуясь жесту Грегори Белкина, остановил ее.

Исполненный гордости священник — а быть может, пророк, или бог знает, кем еще мнил себя этот человек, — не прибегая ни к чьей помощи, вышел на ярко освещенный тротуар, будто хотел, чтобы в сиянии уличных фонарей все увидели его моложавое, гладко выбритое лицо и прекрасные вьющиеся волосы, коротко, как у римских легионеров, подстриженные на затылке.

Направляясь к цели своей поездки, он зашагал вдоль серых домов грязного квартала, мимо запертых темных магазинов с опущенными металлическими жалюзи, мимо надписей на иврите и английском. Капли дождя на его длинном пальто сияли, словно бриллианты. Охранники шли впереди и позади хозяина, старательно вглядываясь в темноту.

Ладно, предположим, что он и есть мой новый повелитель. Но если и так, как мне убедиться в этом? Он мне не нравился. В полусне я видел, как он оплакивал Эстер, слышал его рассуждения о заговорах и не чувствовал к нему расположения.

Почему я оказался рядом с ним, так близко, что мог коснуться его лица? Теперь я понимал, что этот широкоплечий, высокий мужчина в расцвете лет бесспорно красив и величествен, как древний викинг, только волосы его темнее и глаза черны словно угли.

«Не ты ли мой новый повелитель?» — мысленно задал я вопрос.

Властитель дум и лидер интеллектуалов — так легкомысленные продажные репортеры называли известного миллионера Грегори Белкина. Он шел и вспоминал свои слова, произнесенные перед бронзовыми дверями храма на Манхэттене: «Боюсь, это были не воры. Они искали не ожерелье. Они хотели нанести удар по нашей церкви. Это посланники зла».

Странно… О каком ожерелье он говорил? Я не видел никакого ожерелья.

Охранники, наблюдавшие за Белкином из машин, принадлежали к числу сторонников его учения, проповедовавшего мир и добро. Но все они постоянно носили с собой пистолеты и ножи, да и сам пророк не расставался с блестящим, как его машина, маленьким пистолетом. Вот и сейчас оружие лежало в левом кармане его пальто.

Он напоминал мне царя, привыкшего появляться перед толпой и потому тщательно следящего за каждым своим жестом. Но меня он не видел и не знал, что я наблюдаю за ним. Он не ощущал рядом присутствия призрака, своего персонального бога.

Что ж, я не был его персональным богом. Как не был и его слугой. Мне досталась роль наблюдателя. Хотелось бы мне знать почему.

Он остановился перед кирпичным домом с плотно зашторенными окнами и высокой крутой крышей. Дом мало чем отличался от тысяч и даже миллионов строений в этой части города, масштабы которого мне пока так и не удалось осознать до конца.

Я был заинтригован. Великолепные кожаные ботинки Белкина покрылись пятнами влаги. Интересно, зачем он привел нас сюда?

Он спустился на ступеньку и по узкому проходу направился в обратную сторону, туда, где виднелся свет. У него были ключи от маленькой калитки и от двери, расположенной между освещенными окнами полуподвального этажа.