М. Грашина - Языческий календарь. Миф, обряд, образ

• Название: Языческий календарь. Миф, обряд, образ
• Автор: М. Грашина
• Издательство: Вече
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5083-9

В языческом календаре почти каждый день был праздником, и каждый день Солнце, восходя над землей, по представлениям наших предков приглашает на свой день рождения. Но среди дней выделяются особенные, когда Земля делится силой со своими детьми. Древние люди знали о них и готовились к ним, встречали эти дни, чтобы «сила не прошла мимо». Проживая эти узлы года — сильные точки, зная их характер и особенности, древние язычники использовали их энергию для того, чтобы идти по жизни в едином ритме с Землей.

Книга знакомит читателей с языческим календарем славян, кельтов, скандинавов и балтов, с важнейшими их праздниками — сильными точками года — Громница, Весеннее равноденствие, Купала, Осеннее равноденствие, Коляда.

---

А вот почему. Женой Эоху Гарба, сына Дуаха Теймина, была Тальтиу, дочь Магмора. Этот Эоху построил Крепости Заложников в Таре. И была она приемной матерью Луга, сына Скал Балб. Попросила она своего мужа расчистить для нее Лес Куана, дабы смогли люди собираться вокруг ее могилы. И умерла она в начале августа, а Лугайд собрал у могилы людей, что оплакивали ее как должно. Оттого и говорим мы Лугназад.

Случилось это за пятнадцать сотен лет до рождения Христа, и, пока не явился в Ирландию Патрик, не бывало такого короля, что не собирал бы людей у могилы Махи (!!). От прихода же Патрика до Черных Празднеств Доннхада, сына Фланда, сына Маэлсех- лайна, было там всего пять сотен собраний.

Три гейса лежали на Тальтиу: гейс смотреть на нее через левое плечо, гейс проезжать по ней, не сойдя на землю, и гейс что‑нибудь бросить на ней без нужды после захода солнца.

Оттого и говорится Оэнах Таилтен. [27]

Таким образом, отличительной чертой всех версий описания праздника Лугнаса (Кармун) являются игры в честь жен–воительниц (Кармун, Тайльтиу).

Кельтский Лугнасад — время воинских игр и состязаний, посвященных, в том числе, поминовению великих женщин. С другой стороны, это королевский праздник, праздник Луга в королевский ипостаси.

В православной Руси одним из самых почитаемых праздников года был праздник Успения Богородицы, который праздновался на Руси 15 августа по старому стилю (см. ниже).

Однако вот вам еще один факт. Начиная с князей Долгорукого и Боголюбского, восстановивших на Руси культ Богини, на протяжении веков все русские княжеские и царские рода проходили свою коронацию в Успенских соборах, сначала Владимира, а потом Москвы; то есть в соборах Успения Богоматери…

Итак, праздник Лугнаса — праздник поминовения Богини, и он же — праздник королей, одним из выражений которых является символ громовержца, высшего божества, соответственно — образ громовника–Перуна…

МИСТЕРИЯ, ОБРАЗ, ОБРЯДЫ

У всех народов август так или иначе был посвящен богине жатвы. В Сицилии в праздник этого месяца увенчивают образ Богородицы колосьями; в Англии первый день августа называется словом lammas — составленный из двух древнесаксонских слов термин, переводящийся как «жатва пирогов»; в это день была традиция приносить в храм пироги из нового хлеба. В южной Исландии и Норвегии, в Германии, Испании и Франции, во всех регионах России эти дни было принято отмечать большими пирушками с песнями и плясками, играми и другими потехами.

Славянская обрядность

В славянской земле начало августа — это двоякий период. С одной стороны, это время жатвы, и, соответственно, обрядов, посвященных празднованию первого урожая. С другой — время почитания бога Громовника, бога воинов и князей, а значит, и более мужественных обрядов. Нетрудно предположить, что последние будут связаны с прославлением побед божества и потреблением мяса его священного животного.

Обряды, ближе всего по времени прилегающие к самой точке Лугнаса, в первую очередь связаны именно со стихией Грома. В этот день заготавливались и освящались сильнейшие обереги — «громовые стрелы», оставшиеся от удара молнии в песок, части дуба, подожженного молнией или камня, расколотого грозой, спилы можжевельника, «куста Перуна», славного ароматом и целительными свойствами.

Как и весной на Юрьев — Ярилин день, Перун, давший начало- живой воде, почитается на родниках. Особенным почтением пользовались источники, которые, по местным преданиям, возникли от удара грома в землю. Вода из них, взятая «на Илью», почиталась за оберег.

Уже в летописные времена Ильин день был одним из самых популярных дней общих братчин. Для такой братчины заранее выбирали и всем миром кормили быка, сообща варили пиво. Братчина справлялась обычно под открытым небом, для того чтобы вместить практически все взрослое население деревни. Подобные братчины справлялись не только в это время, но и несколько ранее — на Петров день, и позднее, при окончании жатвы, на Успение и т. п., но обычай собираться на пир в Ильин день встречается наиболее часто. Сам Ильин день на Севере Руси является сроком начала жатвы, после него идет двухнедельная полоса, отведенная под страду и большими общими обрядами не отмеченная.

По легендам, отмеченным как в летописях, так и в этнографических записях, на подобные братчины выбегал из лесу олень. Боги посылали его людям, чтобы те пировали во славу их мясом «звездного» зверя. По некоторым разновидностям легенды, из лесу выбегала пара — олень с важенкой, или лань с олененком. По издавна установленному обычаю полагалось забить для пира олененка, но не трогать мать. Однажды мужики, поддавшись азарту, попытались забить и мать, но та вместе с олененком убежала в лес и с тех пор более не приходила. Тогда‑то и повелось вместо оленя выкармливать для братчины быка.

Женская сторона августовского праздничного цикла связана с обрядами начала жатвы и серией праздников «первых плодов», которые на Руси носят название «Три Спаса»: Медовый, Яблочный и Ореховый.

В различных регионах России в августе праздновались Госпожинки, Оспожинки, Спожинки, или, иначе, Спожиница и Госпожин день (см. далее о сакральной тематике обрядов жатвы). По свидетельству Валсамона, греческого писателя XII века, 6 августа, а в более северных странах — 15–го, приносились плоды на благословение к Патриарху.

Сакральная сторона празднования жатвы — посвящение Богине. Прежде всего, интересно заметить, что в этот день начинается двухнедельный Успенский пост, что наводит на два предположения. Во–первых, есть мнение, что постом этим, по примеру Петровского, «закрыт» некий почитаемый праздник, которому в официальном христианском календаре не нашлось подходящего соответствия. Во–вторых, связь с праздником Успения Богоматери (хоть и не прямая, а разнесенная на 2 недели) снова возвращает нас к кельтским Лугнасад — недельным поминальным играм в честь матери великого бога.

Эти две недели, хоть и закрыты постом, но озарены тремя Спасами, составляющими единую полосу праздников с торжественным потреблением земных плодов и относительно спокойными гуляниями на закате.

Приводим цитату из хорошо известного сборника этнографических данных «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» (Собр. М. Забылиным, 1880):

«В Беларуси, в праздник Успения Божьей Матери, известный под названием «Большая пречистая» и во многих Великорусских губерниях приносят, как говорит проф. Снегирёв, хлеб из нового жита или колосья, а где и соты, а в Малороссии и мясо. Ныне же повсюду медовое разговление считается 1–го числа августа, плодовое 6 августа».

Для нас также интересен связанный с первыми днями августа церковный праздник, перешедший вместе с юлианским календарем на две недели позднее. Под этим числом мы находим малопонятный праздник «Происхождение (изнесение) честных древ животворящего Креста Господня», не относящийся ни к «двунадесятым» ни к «великим», но весьма почитаемый в народном месяцеслове как Первый или Медовый Спас. В месяцеслове праздник посвящен совместно «Спасителю и Богородице». В этот день начинали сбор меда. Первые соты в этом году относили в церковь «на помин родителей», что приближает это действо, хотя и весьма отдаленно, к поминальной тематике Лугнасы.

Первый Спас также — праздник воды. После крестного хода люди шли купаться в реке, а затем загоняли туда скот — на здоровье. Очищали дом от лиха, осыпая его семенами дикого мака, — прежде всего, «от ведьм».

На пять дней отстоит от него Второй Спас, в народе именуемый «Яблочным». С этого дня разрешалось потребление яблок. В ряде мест праздник помимо общих молебнов и освящения яблок на длинных столах завершался гулянием в поле, во время которого пением особых песен провожали закат Солнца и приветствовали приближающуюся Осень.

Наиболее почитаемым из «Спасов» является Третий, или «Ореховый», 28 августа н. ст. О двойственном характере всей полосы славянского Лугнаса еще раз говорит тот факт, что получивший в народе «мужское» имя Спаса праздник официально посвящен не Спасителю, а его матери. Это, как мы уже писали, день Успения — храмовый праздник главного собора Владимира, а затем и Москвы. По данным этнографии, изначально «Третьим Спасом» называлось не Успение, а следующий за ним день Спаса Нерукотворного. Народная традиция сама соединила два праздника в один.

К этому дню старались завершить жатву. Окончание жатвы праздновалось с особым радением и могло — в зависимости от места — отстоять от праздничной даты на несколько дней. Праздник окончания жатвы отмечался в разных местах различными обрядами, объединяет которые тема прославления Хлеба, чаще всего — в образе «последнего снопа», и Земли — сжатой нивы, принесшей плод и теперь вкушающей заслуженный отдых.