Роберт Энсон Хайнлайн - Чужой в стране чужих

• Название: Чужой в стране чужих
• Автор: Роберт Энсон Хайнлайн
• Издательство: Флокс
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-87198-030-9

«Чужой в стране чужих» (англ. Stranger in a Strange Land, название также часто переводится на русский язык как «Чужак в стране чужой»; рабочее название (в рукописи) The Heretic — «Еретик») — философский роман Роберта Хайнлайна, в 1962 году удостоенный премии «Хьюго». На Западе имеет «культовый» статус, считаясь самым известным из фантастических романов, когда-либо написанных. Сюжет содержит массу историко-философских аллюзий, являясь жизнеописанием Валентайна Майкла Смита, человека, воспитанного марсианами, вернувшегося на Землю и ставшего здесь новым мессией. Публикация романа вызвала скандал, связанный со слишком вольным, по нормам тогдашней цензуры, изображением сексуальной жизни и религии. До 1991 года в США роман выходил в урезанном 25% по сравнению с рукописью виде. Все русские переводы сделаны с сокращённого варианта.

---

— Уж конечно не я, гибкая левантийская блудница! Заходи, детка, поцелуй своего брата Бена.

— Никогда в жизни от этого не отказывалась, — провозгласила женщина, подходя к ним. — Всегда старалась опередить подобные предложения. — Она основательно и умело поцеловала Бена. — Ты есть Бог, Брат.

— Ты есть Бог. Разделим же воду.

— Да не мучает тебя жажда. Не обращай внимания на Дюка. Из того, как он со мной обращается, я заключаю, что это дитя бутылки. — Она поцеловала Дюка даже более продолжительно, чем целовала Бена. Дюк в это время поглаживал ее по весьма основательному заду. Она была низенькой пухлой смуглой брюнеткой с гривой иссиня-черных волос, которые спускались почти до пояса. — Дюк, это ты уволок «Женский журнал»? — Она взяла вилку и принялась за яичницу-болтунью. — Ммм… хорошо. Это не ты готовил, Дюк.

— Это Бен. С чего это мне смотреть «Женский журнал»?

— Бен, разбей еще пару дюжин, а я их поджарю. Там статья, которую я хотела показать Патти.

— О'кей, — согласился Бен.

— Только не надо ничего менять в кухне! И оставь мне поесть! Ты думаешь, что мы, мужчины, способны работать натощак?

— Ну, ну, Дюк, миленький. Вода разделенная — вода приумноженная. Бен, все эти его стенания ровным счетом ничего не значат… поскольку по части женщин он выполняет две нормы, а по части еды — три, и он просто кисонька. — Она подцепила на вилку кусок яичницы и положила Дюку в рот. — Не корчи рожи, братец. Я сготовлю тебе второй завтрак. Или это для тебя уже третий?

— Даже еще и не первый. Ты все слопала. Рут, я как раз рассказывал Бену, как вы с Сэмом совершили прыжок с шестом на Девятый. Его мучают сомнения по поводу сегодняшнего Деления Воды.

Рут прикончила последний кусок с тарелки Дюка, поднялась и занялась готовкой.

— Дюк, я пришлю тебе что-нибудь посущественнее яичницы. Держи свой кофе и проваливай. Бен, я тоже страшно волновалась. Но ты не беспокойся: Майкл не делает ошибок. Ты принадлежишь нам, иначе бы тебя здесь не было. Ты останешься?

— Я не могу. Что, кофе готов?

— Да, наливай. Ты вернешься. И когда-нибудь останешься. Дюк прав… мы с Сэмом совершили прыжок с шестом. Это было слишком быстро для чопорной и благопристойной домохозяйки средних лет.

— Средних лет?

— Бен, одно из преимуществ учения в том, что по мере того, как оно выправляет твою душу, выправляется и твое тело. В этом смысле христианские ученые правы. Ты заметил в ванных хоть какие-нибудь пузырьки с лекарствами?

— Нет.

— И не удивительно. Мы обходимся без них. Сколько людей поцеловали тебя?

— Не знаю точно. Несколько.

— В качестве жрицы я целую каждый день более, чем «нескольких», но в Гнезде не бывает даже легкого насморка. Раньше я относилась к тем женщинам, что постоянно хнычут, что постоянно не в настроении и склонны к женским недомоганиям. — Она улыбнулась. — Теперь я более женщина, чем когда-либо, но я на двадцать фунтов легче, на несколько лет моложе, и мне не на что жаловаться. Мне нравится быть женщиной. Дюк польстил мне, называя левантийской блудницей, но я еще гибче: когда я учусь, я сижу в позе лотоса, а раньше единственное, что я могла — это нагнуться вперед.

Но это случилось быстро, — продолжила Рут. — Сэм был профессором-востоковедом. Он стал посещать церковь, потому что это был единственный способ выучить марсианский. Педантичный профессионал, он не интересовался самой церковью. Я пришла, чтобы держать его под наблюдением. Я была ревнива. Даже очень ревнива.

Так мы дошли до Третьего Круга. Сэм учился быстро. Я угрюмо смотрела на его успехи, но изо всех сил старалась не отставать, чтобы не выпускать его из поля зрения. А потом — бабах! Случилось чудо. Мы начали думать по-марсиански, правда, совсем немного поначалу. А Майкл почувствовал это. Он попросил нас однажды вечером остаться после службы… и Майкл и Джиллиан предложили нам воду. После этого я вдруг поняла, что была всем, что так ненавидела в других женщинах, что презирала мужа за то, что он позволил мне быть такой, и ненавидела за то, что он сделал. Все это на английском с отвратительными вставками на иврите. Поэтому я плакала, стонала и была настоящей обузой Сэму… вместо, того, чтобы подождать, поделиться с ним своими мыслями и снова стать ближе.

После этого все было проще, но не слишком просто, потому что нас протащили через круги экспрессом. Майкл знал, что мы нуждаемся в помощи, и хотел привести нас под защиту Гнезда. Когда пришло время Деления Воды, я еще не могла обходиться без помощи. Я хотела войти в Гнездо… но не была уверена, что смогу присоединиться к семерым его обитателям. Я боялась, как последняя дурочка. По пути к Храму я едва не начала умолять Сэма вернуться домой.

Она подняла глаза, и, хотя она не улыбалась, на лице ее было написано блаженство: пухлый ангелочек с большой вилкой в руке.

— Мы вошли во Внутренний Храм, и свет залил меня, а платье мое исчезло… и все они звали нас из бассейна по-марсиански прийти и разделить воду жизни… и я ринулась в воду, и погрузилась в нее, и навеки осталась там!

И мне это по сердцу. Не трусь, Бен, ты тоже выучишь язык, осилишь учение, и всегда тебе с любовью придут на помощь. Сегодня вечером ты прыгнешь в этот бассейн, и я протяну руки, чтобы встретить тебя. И так сделает каждый из нас, приглашая тебя домой. Возьми, отдай это Дюку и скажи, что он поросенок… но очень миленький. А это тебе. Нет-нет, ты вполне осилишь столько. Поцелуй меня и иди: у Рутти есть дела.

Вен принял поцелуй, послание и тарелку. Выйдя, он обнаружил на одной из кушеток спящую Джил. Он присел в сторонке, глядя на нее, наслаждаясь прекрасной картиной и думая о том, что Доун и Джил более схожи, чем он считал раньше. Загар Джил был сплошным и казался тенью загара Доун. Их пропорции были идентичны. В добавление ко всему даже черты их лиц были похожи.

Он на секунду поднял взгляд! А когда вновь опустил, то увидел, что Джил лежит с открытыми глазами и улыбается.

— Ты есть Бог, милый, и это прекрасно пахнет.

— Ты отлично выглядишь. Я не хотел будить тебя. — Он подошел к ней, присел рядом и поднес кусочек к ее губам. — Это я готовил. С помощью Рут.

— Вкусно. Ты не разбудил меня. Я просто лежала с закрытыми глазами. Я всю ночь не спала.

— Совсем?

— Ни минутки. Но я прекрасно чувствую себя. Только голодна. Это намек.

Пришлось ему покормить ее. Она не стала отказываться от его помощи.

— А ты-то поспал? — спросила она, заморив червячка.

— Немножко.

— А Доун? Часа два поспала?

— О, даже больше.

— Ну, тогда она в порядке. Два часа — это словно раньше восемь. Я знаю, что за прекрасную ночь ты провел… вы оба… но я беспокоилась, что ей могло не хватить времени на отдых.

— Что ж, это была прекрасная ночь, — согласился Бей, — хотя я и был, ну… удивлен тем, как ты подсунула ее мне.

— Ты хотел сказать «шокирован». Я ведь знаю тебя, Бен. У меня было искушение самой провести с тобой эту ночь… я действительно этого хотела! Но ты пришел с ревностью, которая так и лезла из тебя. Думаю, сейчас она исчезла. Так?

— Думаю, да.

— Ты есть Бог. У меня тоже была прекрасная ночь, свободная от забот, потому что ты был в надежных руках. В хороших руках. Лучших, чем мои.

— Не говори глупостей, Джил!

— Да? Я грокаю, немножко ревности все-таки осталось, но мы ее выгоним. — Она села, коснулась его щеки и спокойно сказала: — До вечера, милый. Потому что я не хочу, чтобы твое Деление Воды было менее чем превосходим.

— Но… — Бен остановился.

— Ожидание, — сказала она и потянулась к краю кушетки. Бену показалось, что пачка сигарет прыгнула в ее ладонь. Обрадованный тем, что может сменить предмет разговора, он сказал:

— Ты тут тоже поднаучилась всяким фокусам.

— Не слишком многому, — улыбнулась Джил. — «Я только яйцо», если цитировать моего учителя.

— Но как ты это сделала?

— Ну, я ей свистнула по-марсиански. Сначала ты грокаешь предмет, потом грокаешь, для чего он тебе нужен… Майк! — Она помахала рукой. — Мы здесь, милый!

— Иду. — Человек с Марса подошел к Бену, поднял его на ноги. — Дай-ка взглянуть на тебя, Бен! Как приятно вновь увидеть тебя!

— Приятно увидеть тебя. И быть здесь.

— Как насчет трех дней? Да, именно трех?

— Я ведь работаю, Майк.

— Посмотрим. Девушки все в восторге, они готовятся к твоему Приему. Впрочем, ладно, ни к чему о них и упоминать.

— Патти сменила расписание, — сказала Джил Майку. — Доун, Рут и Сэм позаботятся обо всем, что нужно. Патти взяла на себя matinee,[50] так что у тебя весь день свободен.

— Хорошие новости! — Майк сел, положил голову Джил себе на колени, усадил рядом с собой Бена, положил руку ему на плечо и вздохнул. Он был одет так же, как на службе для аутсайдеров: в модный тропический деловой костюм. — Бен, не ругай меня. Я мотался целые сутки, делал то одно, то другое, объясняя людям, почему они никогда не должны спешить. Я должен тебе, а также Джил и Джубалу больше, чем кому-либо на этой планете… и все же только сейчас я выкроил время поздороваться с тобой. Ну, как ты? Выглядишь подходяще. Доун говорила, что ты в хорошей форме.