Роберт Энсон Хайнлайн - Чужой в стране чужих

• Название: Чужой в стране чужих
• Автор: Роберт Энсон Хайнлайн
• Издательство: Флокс
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-87198-030-9

«Чужой в стране чужих» (англ. Stranger in a Strange Land, название также часто переводится на русский язык как «Чужак в стране чужой»; рабочее название (в рукописи) The Heretic — «Еретик») — философский роман Роберта Хайнлайна, в 1962 году удостоенный премии «Хьюго». На Западе имеет «культовый» статус, считаясь самым известным из фантастических романов, когда-либо написанных. Сюжет содержит массу историко-философских аллюзий, являясь жизнеописанием Валентайна Майкла Смита, человека, воспитанного марсианами, вернувшегося на Землю и ставшего здесь новым мессией. Публикация романа вызвала скандал, связанный со слишком вольным, по нормам тогдашней цензуры, изображением сексуальной жизни и религии. До 1991 года в США роман выходил в урезанном 25% по сравнению с рукописью виде. Все русские переводы сделаны с сокращённого варианта.

---

— Виноват, епископ.

— С чувством вины никогда не попадешь на небеса. Будь всегда счастлив, сын мой. Если внутри тебя всегда будет эта старая пружинка, ты будешь крепко стоять на ногах. Еще по разочку, люди? — Он отдал распоряжения и добавил: — Принеси горсть моих сигар… возьмешь у главного бармена.

— Сию минуту, епископ.

— Благословляю тебя, сынок. Неси побыстрее…

Змеиный танец извивался почти под ними; Бун перегнулся через край ложи, приложил руки рупором ко рту и крикнул, перекрывая шум:

— Доун! Эй, Доун!

Женщина внизу подняла голову, и он кивнул ей. Она улыбнулась.

— Принеси-ка нам виски с содовой. Лети.

Женщина появилась сразу же, как только приготовила коктейль. Бун откинул для нее сиденье в заднем ряду.

— Дорогая моя, эта маленькая леди в углу — мисс Бодмен, рядом со мной — знаменитый доктор Джубал Харшоу…

— В самом деле? Доктор, я считаю, ваши рассказы просто божественны!

— Спасибо.

— Правда-правда! Я записана один ваш рассказ на ленту, и он убаюкивает меня каждый вечер.

— Лучшей похвалы писатель не может ожидать, — ответил Джубал с застывшим лицом.

— Достаточно, Доун, — вмешался Бун. — Молодой человек между нами… мистер Валентайн Майкл Смит, Человек с Марса.

Ее глаза округлились.

— О боже!

— Благословляю тебя, дитя! — взревел Бун. — Вот так сюрпризец, а?

— Вы действительно Человек с Марса? — спросила она.

— Да, мисс Доун Ардент.

— Зовите меня просто Доун. О боже!

Бун легонько тронул пальцами ее руку.

— Разве тебе неведомо, что сомневаться в словах епископа грешно? Тебе не хотелось бы вывести Человека с Марса к свету?

— О, еще как!

«Надо думать, гладкая ты сучка!» — возмутилась про себя Джил. С самого появления мисс Ардент в ней назревала злость. Платье этой женщины было с длинными рукавами, высоким воротом и непрозрачное, но не скрывало ничего. Материя была цвета ее загорелой кожи, и Джил была уверена, что кожа — это все, что было под ним. Не считая самой мисс Ардент, которой было там очень много. Одежда была показушно скромной по сравнению с одеждой большинства прихожанок, часть из которых, казалось, были теперь готовы забиться в припадке.

Джил подумала, что мисс Ардент выглядит так, словно только что выбралась из постели и готова забраться туда снова. С Майком. «Перестань наваливаться на него своим скелетом, дешевка!»

— Я поговорю с архиепископом, дорогая, — сказал Бун. — А теперь иди вниз и командуй парадом. Ты нужна Джагу.

— Да, епископ. Рада была встретиться с вами, мисс Бодмен и доктор Харшоу. Надеюсь увидеть вас снова, мистер Смит. Я буду молиться за вас. — И она, раскачиваясь в такт музыке, заторопилась к пастве.

— Хорошая девушка, — радостно возвестил Бун. — Видели когда-нибудь, как она работает, док?

— Пожалуй, нет. А что она делает?

— Вы не знаете?

— Нет.

— Разве вы никогда не слышали ее имени? Это Доун Ардент — самая высокооплачиваемая звезда стриптиза на всем калифорнийском побережье, вот она кто. Работает в радужном пятне, и когда дело доходит до туфелек, свет лежит только на лице, и больше ничего нельзя увидеть. Очень эффектно. Крайне возвышенно. Можно ли поверить, глядя на это сияющее личико, что она была аморальнейшей женщиной?

— Не могу в это поверить!

— Однако это так. Спросите у нее самой. Она расскажет. А лучше пройдемте в чистилище для ищущих — я дам вам знать, когда будет она. Когда она кается, это придает другим женщинам смелости в признании собственных грехов. Она не скрывает ничего — ей становится лучше от того, что она помогает людям. Очень самоотверженна: каждый субботний вечер прилетает для занятий в воскресной школе. Она ведет Класс Счастливых Молодых Людей, и посещаемость улучшилась, лишь только она взялась за это дело.

— В это я могу поверить, — согласился Джубал. — И насколько молоды эти молодые счастливцы?

Бун рассмеялся.

— Меня-то вы не проведете, старый черт. Кто-то рассказал вам про девиз класса Доун «Быть молодым никогда не поздно».

— И все-таки?

— Вы все равно не сможете примкнуть к ним, пока не увидите свет и не пройдете очищение. Есть одна Истинная Церковь, в отличие от этих ловушек сатаны, этих смердящих ям беззакония, именующих себя «церквями», чтобы склонить неосторожных к идолопоклонству и прочим мерзостям. Вы не можете просто зайти, чтобы убить пару часов, потому что на улице дождь; вы должны сперва стать спасенными. Фактически… ого, скоро передача. — Во всех углах огромного зала мигали огоньки. — Джаг разогрел их. Теперь вы увидите действие!

Участвующие в змеином танце (сидящих осталось совсем мало) отбивали такт ладошами и прыгали вверх-вниз. Привратники поспешно поднимали упавших, часть из которых, преимущественно женщины, корчились и исходили пеной. Этих они сваливали на алтарь и оставляли биться, словно рыба на берегу. Бун указал сигарой на одну из них — тощую и рыжеволосую, лет около сорока, чье платье било сильно порвано.

— Видите эту женщину? С год назад она прошла обряд, не стремясь к этому душой. Иногда архангел Фостер использует ее уста, чтобы говорить с нами… и когда это случается, требуется четверо крепких служек, чтобы удерживать ее. Она может отправиться на небеса в любой момент, она всегда готова. Кому-нибудь нужна передышка? Бар закрывается, раз камеры включены. Сейчас дело пойдет живей.

Майк позволил, чтобы его стакан наполнили. Он не разделял отвращения Джил к происходящему. Он смутился, когда обнаружил, что Старший оказался всего-навсего испорченной едой, но отложил это на потом и сейчас упивался царящим внизу сумасшествием. У него был настолько сильный марсианский привкус, что он испытывал одновременно и ностальгию, и тепло родного дома. Здесь не было ничего марсианского, все было совершенно иным, и все же он грокал возрастающую близость, такую же настоящую, как и в водной церемонии, и в такой множественности и интенсивности, какой никогда не встречал вне своего гнезда. Он отчаянно желал, чтобы кто-нибудь пригласил его присоединиться к прыгающим, даже ноги подрагивали, стремясь увести его вниз, к танцующим.

Он узнал мисс Доун Ардент. Может, она пригласит его? Он узнал ее не по размерам и пропорциям, хотя она была почти того же роста, что и брат Джил, при почти тех же формах. Мисс Доун Ардент имела свое лицо, свои боли, печали и направления возрастания близости под теплой улыбкой. Он подумал, что мисс Доун Ардент может однажды пожелать разделить с ним воду. Сенатор епископ Бун заставлял его держаться настороже, — и он был рад, что Джубал не посадил их рядом, но он жалел, что мисс Доун Ардент отослали.

Мисс Доун Ардент так и не взглянула вверх; процессия увлекла ее в сторону.

Человек на платформе воздел руки. В огромной пещере стало тихо. Неожиданно он резко бросил руки вниз.

— Кто счастлив?

— Мы счастливы!

— Почему?

— Бог… любит… нас!

— Откуда вы знаете?

— Фостер сказал!

Он упал на колени, подняв над головой кулаки.

— Услышим же львиный рев!

Все заревели, завопили, завизжали, а он, размахивая кулаком, словно дирижерской палочкой, поднял их голоса вверх, потом опустил, загоняя почти до инфразвукового ворчанья, и бросил затем в крещендо, которое сотрясло даже балкон. Майк включился в хор с таким болезненным экстазом, что даже испугался, что вдруг отключится. Но Джил говорила, что он это не должен делать, только у себя в комнате. Он справился с собой и позволил теплым волнам прокатываться сквозь себя.

Человек на платформе поднялся с колен.

— Наш первый гимн, — быстро проговорил он, — посвящается Пекарням Манны, производителям Ангельского Хлеба, хлебов любви с улыбающимся лицом нашего архиепископа на каждой обертке, внутри которой может найтись ценный премиальный купон, который можно реализовать в ближайшей церкви Нового Откровения. Братья и сестры, завтра Пекарни Манны, имеющие отделения по всей стране, начинают гигантскую дешевую распродажу. Посылайте своих детей в школу с пузатой коробкой печенья архангела Фостера. Каждая штучка благословлена и завернута в соответствующий текст — и молитесь за то, чтобы каждое печенье, отданное приятелю, привело дитя грешника к свету. А теперь давайте оживим это святыми словами нашего любимца: «Вперед, дети Фостера». Все вместе…

— Вперед, дети Фосте-РА!

Разбейте врагов…

Наш щит — это ве-РА!

Опора — любовь!

— Второй куплет!

— Не слушайте грешни-КОВ!

С нами господь!

Майк так радовался, что даже не пытался грокнуть слова. Он грокал, что не слова были сутью; сутью была возрастающая близость. Танец начался снова, танцующие вместе с хором бормотали призывы и угрозы.

После гимна были объявления, небесные послания, новая реклама, уведомление о новом шифре на дверях. Второй гимн «Поднимая счастливые лица» был заказан Районным Универмагом Даттельбаума, «где спасенные покупают, ничего не боясь», поскольку там не предлагается товаров с клеймом конкурента — и в каждом отделе есть Комната Счастья для детей, где за ними присматривает сестра из спасенных.