Джессика Спотсвуд - Дар или проклятье

• Название: Дар или проклятье
• Автор: Джессика Спотсвуд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-079782-0

По мнению окружающих, Кейт Кэхилл и ее сестры — девушки эксцентричные. Слишком хорошенькие, слишком любят уединение и намного более образованные, чем принято в их кругах. Но в действительности всё еще хуже: они ведьмы. И если об этом станет известно монахам из могущественного Братства, то сестер ждет либо приют для умалишенных, либо плавучая тюрьма, а то и могила. Однажды Кейт находит дневник своей матери и узнает роковую тайну, которая может привести к гибели всей ее семьи. Желая избегнуть страшной участи, Кейт начинает штудировать запретные книги и заводит знакомства с сомнительными людьми, и все это одновременно со светскими приемами, шокирующими предложениями руки и сердца и тайным романом с совершенно неподходящим в мужья юношей. Но если все, что написано в дневнике матери, правда, то сестричкам Кэхилл грозит опасность, причем источник этой опасности — в них самих.

Великолепный роман о колдовстве, ведьмах и любви!

---

Я разворачиваюсь к нему спиной. Я не знаю, как это получилось, но я совершенно подавлена. Мало того, я полувсерьез подумываю заколдовать себя и исчезнуть.

Рука Пола ложится мне на плечо.

— Все нормально. Я все понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю.

Я вопросительно смотрю на него.

— У меня был неудачный роман, — признается он.

— Ты был в кого-то влюблен? — Я далеко не уверена в своих чувствах к Полу, но должна признаться, что меня вовсе не вдохновляет мысль о каких-то его былых возлюбленных.

Он разворачивает меня так, что мы снова оказываемся лицом к лицу.

— Тогда я думал, что да. Ее звали Пенелопа. Она была очень добронравная и очень красивая. Я встретил ее на званом обеде у коллеги. После обеда она играла на рояле и пела. У нее был ангельский голосок.

Я представляю себе эту Пенелопу. Мое воображение рисует волосы цвета спелой пшеницы и огромные невинные голубые глаза. Барышень такого типа не волнует ничто, кроме лент для волос или разорванного подола.

Я ее ненавижу.

Я убираю выбившуюся прядь волос под капюшон — наверно, чуть более резким движением, чем следовало бы.

— И что же случилось?

— Я несколько раз наезжал к ней, пару раз провожал ее домой и почти собрался сделать ей предложение. Но потом она объявила о намерении выйти за другого. Я был уничтожен. Повергнут в ступор. Но, если честно, это был самый лучший вариант из всех возможных.

— Что? Почему? — Я погибаю от желания подбить воображаемой Пенелопе воображаемый глаз за страдания, что она причинила Полу.

— Мы были слишком разными, — говорит Пол. — Когда она не пела, она была тихая, как мышка, ни слова не говорила. Конечно, она пленительно краснела, но такие вещи пленяют и нравятся только на первых порах. Я постепенно сошел бы с ума от скуки.

Я закусываю губу:

— Откуда ты знаешь, что со мной будет иначе?

— Потому что мы с тобой похожи, ты и я. Мы хотим приключений, а не только тихих семейных вечеров перед камином. Я думаю, что смогу сделать тебя счастливой, если ты дашь мне шанс. — Голос Пола подрагивает; он берет мои руки в свои. — Просто пообещай мне, что не выйдешь за кого-то еще. Ты можешь это сделать? Хотя бы по старой дружбе?

Я пожимаю его руки. Я так благодарна ему за понимание!

— Конечно же. Обещаю.

— Хорошо.

Пол опять заключает меня в объятия, но на этот раз не пытается поцеловать. Я пристраиваю голову под его подбородок. Он пахнет сосной, лошадьми и палой листвой. Мне очень уютно. Я позволяю себе разнежиться в его руках.

Позади раздается металлическое звяканье, и мы шарахаемся в разные стороны.

Это Финн. В одной руке у него ведро с сорняками, в другой — лопата. Наши взгляды сталкиваются, и он поспешно ковыляет прочь, не обращая внимания на перевязанную ногу.

Мое сердце замирает на миг, а потом пускается в бешеный галоп.

Я хочу броситься за ним. Мне нет дела до того, насколько глупо я буду при этом выглядеть.

Но я не могу. Потому что иначе я буду ничем не лучше той Пенелопы. Пол только что сделал мне предложение, и я не могу гоняться за другим мужчиной, которому, может, до меня и дела нет.

А Полу я нужна, это ясно как день. Он любит меня, и он мой лучший друг. Я подавляю в себе желание догнать Финна.

Мы провожаем взглядами фигуру Финна, пока она не скрывается за живой изгородью. Потом я поворачиваюсь к Полу и улыбаюсь ему, несмотря на леденящий сердце ужас:

— Пожалуйста, проводи меня домой.

14

Мы возвращаемся к дому в молчании. У кухонной двери Пол останавливается, прислоняется к обшитой досками белой стене. В своем сером пальто, с аккуратно подстриженными светлыми волосами, он выглядит как портрет идеального джентльмена из большого города. Какое-то время он разглядывает декоративную решетку, увитую цветущим белым клематисом, а потом поворачивается ко мне и хмурится.

— Думаю, я ясно выразил мои чувства. Не знаю, что еще я могу сделать.

Я тянусь к его руке и бормочу:

— Ничего. Ты был… ты замечательный. Мне просто нужно время подумать.

Наши пальцы сплетаются, и Пол говорит:

— Я-то дам тебе время, а вот Братья…

Ссутулившись, я наблюдаю, как он шагает к конюшне. Я все еще стою у двери, когда он выводит своего гнедого жеребца и верхом направляется через поля в сторону своего дома. Он машет мне рукой, и я машу в ответ.

Теперь мне следует пойти в дом и рассказать сестрам о том, что я получила предложение руки и сердца. Они станут обнимать и поздравлять меня, миссис О'Хара распричитается, а Тэсс испечет на десерт яблочный пирог. И, возможно, в один прекрасный день я стану обычной, нормальной девушкой, которая выходит замуж за хорошего человека. Тэсс, конечно, опечалится, но простит меня. А Маура, рискну предположить, обрадуется тому, что я наконец-то пристроена и убралась с ее пути.

А Елена? Что будет делать Елена? Начнет настаивать на том, чтобы проверить меня на способности к ментальной магии? Если так, она быстренько все выяснит, и что тогда? Подозреваю, что она тут же найдет способ переправить меня в Сестричество.

Пытаясь сдержать слезы, я прижимаю ладони к лицу. Все это не то, чего я хочу. Я не хочу ехать к Сестрам. И я не хочу за Пола. Я хочу…

Финн. Я хочу быть с Финном.

Я провожу в сомнениях целую минуту, а потом бегу по саду искать его, молясь, чтобы он никуда не ушел. Живые изгороди перекрывают обзор и затрудняют поиск. Я не знаю, в какой части сада он может быть. Ведомая исключительно каким-то инстинктом, я наконец выбегаю на открытое место.

Он никуда не ушел. Я нахожу его в беседке, которая за последние несколько дней успела обрасти перильцами. Финн сидит, упершись в них руками, и смотрит вдаль. На нем рабочая одежда — коричневые вельветовые брюки, тяжелые ботинки, подтяжки и рубашка под цвет его глаз.

Мои домашние туфли тонут в мокрой траве. Подол намокает и пачкается, юбки впитывают грязь. Кажется, сама земля препятствует мне, засасывает, замедляет мой шаг.

Оставляя на деревянном полу грязные следы, я поспешно захожу в беседку. Тут пахнет опилками, влажной землей и дождевыми червями. В боку у меня колет, я запыхалась от быстрой ходьбы. Ветер сбросил с головы капюшон и в беспорядке рассыпал по плечам волосы.

— Финн, — говорю я, пытаясь заправить их за уши.

Он оборачивается. Как же мне хочется стать такой, как Тэсс с ее способностью понимать, что происходит с людьми! Но я не могу расшифровать выражение его лица.

— Я хотела объяснить, что… что ты видел, — запинаясь, говорю я.

Он берет метлу и начинает сметать опилки.

— Вы не обязаны мне ничего объяснять, мисс Кэхилл.

Ох! От его ледяного тона я сжимаюсь. Не знаю уж, чего я ждала; мне почему-то казалось, что ему есть дело до случившегося. Он только что видел меня в объятиях другого мужчины. И не какого попало — я точно знаю, что Финн не любит Пола. А я его целовала! Финн, правда, этого не видел, но если бы я увидела его с другой женщиной… одна мысль об этом заставила меня почувствовать жар и слабость. Не может же он думать, что на меня просто нашла блажь помиловаться с другим парнем!

Я не должна была больше ни с кем целоваться. Осознание этого приходит внезапно и болезненно, словно я сильно ударилась. В темной комнате между нами произошло нечто. Нечто сакральное. Я краснею, вспоминая его губы у моих губ. И его руки у меня на талии. Как перья. Это должно что-то значить, неважно, помнит он или нет.

— Я хотела, чтоб ты правильно понял, — говорю я, краснея.

— Если вы хотите меня уволить, я готов. Я не буду держать на вас зла. — Он даже не смотрит на меня, яростно царапая пол метлой.

Я и не думала о его работе. Он что, боится потерять работу после того, что произошло между нами? Что Отец уволит его, если обо всем узнает?

Значит, он помнит?

— Но тебе же нужна эта работа, — говорю я. — Дела в книжной лавке идут, мягко говоря, неважно.

Финн швыряет метлу на пол, прямо в аккуратную кучку опилок. Они взлетают в воздух, и я начинаю кашлять.

— Обойдусь без вашей благотворительности. А если вы думаете, что я имею что-то против вашего жениха… — Финн делает глубокий вдох. — Я должен принести вам свои извинения, мисс Кэхилл.

Я стою в каких-то нескольких метрах от Финна, но кажется, будто между нами разверзлась широкая бездонная пропасть.

— Я питаю к вам глубокое уважение и восхищение, — продолжает Финн, — и никогда не имел в виду ничего иного. Вы находились в бедственном положении, но я не собираюсь воспользоваться этим. Это было… минутное умопомрачение. Я не знаю, что на меня нашло, но могу обещать, что впредь ничего подобного не произойдет.

Я смотрю на него, и мои глаза становятся все больше и больше, по мере того как я осознаю истину: он помнит наш поцелуй. И он за него извиняется.

— Не произойдет? — Меня будто что-то душит.