Анна Горелышева - Будущее есть. Горизонты мечты

• Название: Будущее есть. Горизонты мечты
• Автор: Анна Горелышева
• Издательство: Шико
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-492-306-1

Будущее есть. Горизонты мечты. Сборник фантастических рассказов. – Луганск: Издательство «Шико», 2013.

«Будущего нет», — втолковывают нам с экранов телевизоров и со страниц «интеллектуальных» бестселлеров. Будущего нет, потому что оно слишком страшно для тех, кто уверен в вечности и незыблемости войн и эксплуатации, угнетения и межнациональной ненависти. Будущего нет для тех, кому не хватает сил и смелости его строить. Но ход истории остановить нельзя. Будущее есть, даже если идти к нему трудно.

Этот сборник — попытка разных авторов по-своему заглянуть в светлое завтра человечества, опираясь на лучшие традиции советской и мировой фантастики, попытка наметить путь, которым нам предстоит пройти к Эре Мирового Воссоединения, к миру Полудня, к Мировой Коммуне...

Неважно, как мы назовем наше будущее.

Важно, что принадлежать оно будет всем нам.

---

Ну, вот, сразу капризы. Впрочем, Алина права — если есть возможность, надо снимать в комфортных условиях. Если все время думать, как унять дрожь, то фиг чего сыграешь или снимешь.

—Отопление сделаю. Ты про фактуру скажи. Как?

Алина подобрала губки, но вынужденно сказала:

—Нормально. Грей тут все, а я пока установкой аппаратуры займусь.

Робота Алина, конечно, классного отобрала. Он ей все за полчаса расставил: три камеры на разных планах, с десяток микрофонов по всему объему, основной источник света, по одному — рассеянного света за каждой камерой и еще один на потолке.

—Я готова, — объявила Алина. — Приступаем?

—Сейчас… Лучше помоги эту штуку занести.

Пока Алина думала — помогать мне или нет, я внес обогреватель, включил его и уселся в кресло.

—Что, уже начинать? — уточнила Алина. — Напомни — какую сцену снимаем?

—Первую.

—Актеры где? Передумал, что ли?

—Не передумал, — я покачал головой. — Сейчас подойдут. Ты только сразу не ругайся. Присмотрись к ним.

Алина охнула на мои слова, но возражать не стала. И правильно. Чего заранее переживать? Первое же обещание я выполнил — нашел место съемки. Причем, наиболее приближенное к реалиям. Правда, пришлось слегка приврать сотрудникам музея космической техники. Точнее, ограничить их в информации. Но это же не большой проступок. Я же действительно собираюсь снимать первый планетолет и действительно для документального фильма. Все рекомендации и разрешения у меня имеются. А то, что неделю планетолет будет не доступен для массового посещения, сотрудников музея не смутило: посетителей и так мало. Мой же фильм, как я их уверил, послужит неплохой рекламой музею.

Пока я оправдывался перед собой, пришли актеры. Алина не стала ругаться. Она рассмеялась в голос, чем смутила всех шестерых.

—Они сами грим накладывали? — только и спросила она.

—Сами — не сами, какая разница? — обиделся я. — Я им помогал.

—А-а, тогда понятно. Без вопросов, — Алина постаралась сделать серьезное лицо, что получилось у нее прескверно. — Ты им задачу объяснил?

—Алина! — значительно сказал я. Нельзя же устраивать перепалку при актерах. Для них я — главный. Любое сомнение в моей компетентности способно свести всю работу на нет.

—Все-все, молчу, — Алина спряталась за камерой и занялась ее включением.

—Ну, что, ребята? — обратился я к студентам. — Текст помним? Сверхзадачу понимаем? Мизансцену отработали? Тогда за дело! Кадр первый. Дубль один. Мотор!

На мой взгляд, студенты работали вполне нормально: в камеру не смотрели, вели себя естественно, текст говорили не заученно, а от себя.

Сняли по максимуму: и в кают-компании, и в рубке, и сцену поисков несуществующей марсианской ящерицы, благо она там и не должна была появляться. Отсняли даже момент сброса бомбозондов перед самой метеоритной атакой, и тут Алина забастовала. Дескать, она есть хочет. И вообще, на сегодня достаточно. Потому что вертеться у нее сегодня настроения совсем нет и одежда неподходящая.

—Хорошо. Перерыв мы сделаем. На обед. Но после него все равно снимать будем. Еще кучу кадров после катастрофы реально снять — где переход от невесомости к повышенной силе тяжести.

—Уговорил, — мрачно сказала мне Алина. И уже весело — студентам: — Чем сегодня закусим?!

Если учесть, что ребята все были с младших курсов, а Алина — весьма эффектная крашеная блондинка с высокой грудью, едва сдерживаемой лифчиком, то их реакция оказалась вполне объяснимой. Я только и успел крикнуть, чтоб она мне молодежь не портила, как они резво побежали жевать в наш вагончик суп из концентратов. Хотя, что там жевать? Его и так проглотить можно.

Только собрался сам отдохнуть, как прямо в рабочую зону входит какой-то пожилой мужчина, оглядывается и говорит: «м-да!» Типа, не ожидал он такого здесь увидеть. Я его тоже не ожидал: все предупреждены, что планетолет временно занят, вон, даже табличка у входа висит: «техническое обслуживание».

Не люблю бессмысленных конфликтов. Всяко бывает — не встретил смотрителя, не заметил плаката с надписью. Поговорить с ним — он все и поймет. Подхожу, спрашиваю, что он здесь делает.

—Посмотреть зашел.

—Извините, сейчас тут съемочный процесс идет, посторонним никак нельзя тут находиться.

—Это я-то посторонний?! — возмутился мужчина. — Хотя да, кто теперь обо мне помнит… Может, я тут посижу, посмотрю, как вы снимаете? Обещаю, что мешать не буду.

Пришлось согласиться. Человек пожилой, видно, что из бывших космолетчиков, такой дисциплину будет соблюдать. Я ему место показал — куда присесть — он там и умостился со своей палочкой.

—Как к вам удобнее обращаться? — я решил немного наладить контакт, пока наши обедают и время есть.

—Иваном меня зовут. Вот так и обращайтесь, — человек хитро прищурился, будто загадывал загадку, на которую только он знал ответ.

Я пожал плечами. Имя мне ни о чем не говорило — мало ли Иванов на свете. А что фамилию не сказал — так его право.

В общем, когда студенты с Алиной вернулись, Иван скромно сидел у меня за спиной, уперев ладони в палочку, которую он поставил между ног, и ехидно наблюдал за процессом. Алина бровь приподняла на постороннего, но ничего говорить не стала. И правильно: раз режиссер решил, значит, так тому и быть.

Чтобы ребят в форму привести, я решил вначале сцену отработать — вдруг текст забыли или из образа выпали. Начали с момента сразу после аварии, когда Быков выясняет, жив ли его экипаж.

Актер, который играл Быкова, сделал такое лицо, словно придется делать нудную и тяжелую работу, поднялся из-за пульта и заглянул за него. Крутикова, который должен был там лежать, с моего места было не видно. Но это не страшно — у Алины с той стороны стояла камера, которая брала этот план.

Быков сделал преувеличенно удивленное лицо, наверно, не ожидав увидеть там штурмана, и трагично прошептал:

—Ты жив, Миша?

—Стоп! — заорал я. Уж слишком мелодраматично получалось. Ну, не будет обычный человек в такой ситуации так себя вести. И кривиться он скорее будет от боли, а не от удивления. Кстати, никакого намека на полученные повреждения Слава не дал. И вскочил резво, и даже не поморщился. В общем, халтура.

—Извините, это не Быков случайно? — заинтересованно и тихо сказал Иван, наклонившись к моему уху.

Я поморщился. И сцену отвратно сыграли, а тут еще с вопросами…

—Быков, да, — ответил я. — Вернее, это Слава Антонов, но играет он именно Быкова.

Тут до меня дошло, что я Ивану вообще не говорил — ни что именно мы снимаем, ни о ком. И тут же спросил, чтобы разобраться в осведомленности гостя:

—А как вы догадались?

—Вот что, ребята, — не ответил на мой вопрос Иван. — Вам консультант нужен. Иначе у вас такая лажа получится, что мне будет стыдно. Да и вам потом — тоже.

—Вы хотите в консультанты? — удивился я. — Но у нас документальный фильм…

—Тем более!

—И денег нету… — подала голос Алина.

—Ну, вас, с вашими деньгами! Мне за идею обидно.

«Берем?» — переглянулись мы с Алинкой. «Берем! Хуже не будет». Взяли. О чем тут же ему и сообщили.

И не прогадали. Он нам такие нюансы сообщил, о которых мы вообще не задумывались и значения им не предавали. И про невесомость, и про повышенную силу тяжести, и про поведение экипажа, и про побудительные мотивы пассажиров. Постоянно ругал игру наших студентов, пока те не взвыли. Дескать, кто режиссер: я или он? Я, конечно. Но они могут и не замечать, а мне-то видно, что после вмешательства Ивана игра стала намного достовернее.

Чтобы конфликтов на площадке не было, я Ивану тихонько сказал о субординации, и он все прекрасно понял. Теперь, если было что не так, он мне условный знак подавал, я съемку останавливал и объявлял перерыв. Иван мне говорил, с чем он не согласен, я это переводил, чтобы актерам внятно донести, и уже затем, после окончания перерыва, им втолковывал. В моих устах замечания вполне адекватно ими воспринимались. Даже повеселели.

Одна Алина была недовольна. Куксилась за своими камерами и даже голос не подавала. Я сначала внимания не обращал, но потом до меня дошло, что тут что-то не так.

—В чем проблема? — ласково ей так говорю.

А она как начала обвиняющим тоном:

—Совсем ни во что меня не ставишь! Раньше со мной советовался, а теперь все с Иваном! Ты, конечно, творец, и все такое. Тебе виднее, конечно. Но моя работа важна не меньше твоей. А иногда и больше.

Ну, что тут возразишь? Кругом Алина права. Пришлось виниться и долго ее убеждать, что лучше ее никого нет. Что консультант — на один фильм, а она со мной — навсегда. И если человек действительно помогает, так спасибо ему за это, но создатель фильма все же не он, а мы…

В общем, навешал ей спагетти на уши, а она и рада.

Первый этап, в планетолете, завершили вовремя, даже со всеми комбинированными съемками. Ящерицу я решил компьютерную нарисовать, благо ее там немного. Справились.