Зигфрид Обермайер - Храм фараона

• Название: Храм фараона
• Автор: Зигфрид Обермайер
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-486-02002-5

Египет. Времена правления Рамзеса II. Эпоха истории человечества, когда государствами правили Цари Небесных Династий, те, кто считался живым воплощением богов. Мечтая прославить имя любимой жены Нефертари, Рамзес II приказал молодому и талантливому скульптору Пиайю воздвигнуть величественный храм в ее честь. Но, создавая свой шедевр, скульптор хотел воспеть совсем другую женщину — дочь Рамзеса Мерит.

---

— Что будет дальше? Может быть, мы должны вместе умереть, тогда мы сможем навсегда соединиться в прекрасной Закатной стране.

— Может быть, — ответила Мерит, — однако я слишком ценю мое и твое тело, чтобы преждевременно выдать его «ставящим печать бога». Нет, у меня другое предложение. Ты едешь, как приказал мой отец, в жалкий Куш к твоим храмам, а я остаюсь, чтобы не возбуждать подозрений, на десять дней в Фивах. Потом я еду вслед за тобой, чтобы заботливо проинспектировать храм, предназначенный для моей матери. В конце концов я представляю здесь фараона, а мой отец в ближайшее время никуда ехать не может. Не будет никаких возражений, поверь мне.

— Возражений не будет, потому что никто не осмелится тебе противоречить. Но вопрос в том, что подумают люди…

Резким движением руки Мерит отмела его возражения:

— Ах, это? Да пусть думают что угодно. Никто безнаказанно не вмешается в дела царской семьи. Я возьму только Бикет и доверенных служанок. Своему двору я скажу, что речь идет о короткой поездке, потому что царь ожидает от меня доклада, а потом… поездка продлится дольше.

Пиай с нежностью посмотрел на любимую:

— Мне все подходит, лишь бы только не находиться долго без тебя. Делай, как сказала, для этого ты и имеешь власть. Я же только ремесленник и твой слуга.

Мерит тихо рассмеялась:

— Ты мой муж и, когда мы одни, мой господин. Доверься своей жене, любимый. Все выйдет, как мы желаем.

Отдаваясь любимому, принцесса снимала парик с золотым уреем и превращалась, как она говорила, в простую женщину.

— Мне доставляет большое удовольствие вести двойную жизнь, — заметила Мерит. — Снимая венец, я становлюсь лишь слабой и беззащитной женщиной, которая дарит своему мужчине час любви. А тебе не надо беспокоиться, что ты делаешь что-то запрещенное, соблазняя принцессу.

— Я боюсь, что твой отец посмотрит на это по-другому. Для фараона ты всегда принцесса, с уреем или без него.

— Любящие создают свои собственные законы, — мудро сказала Мерит и поцеловала соски Пиайя.

Они сбросили с себя одежду. Пиай лег на слишком короткое для него ложе и притянул к себе Мерит.

— Иногда я хотел бы удержать в небе ладью Ра, чтобы время для нас остановилось. Я мог бы целыми днями любоваться тобой, майт-шерит, моя маленькая львица, и никогда бы не насытился твоим обликом.

Он нежно погладил ее по глазам, носу, рту, целовал ее так долго, что она начала задыхаться, в то время как его рука ласкала ее теплый влажный живот.

Их блестящие от пота тела начали игриво переплетаться друг с другом. Мерит любила трогать его мускулы, которые от многих дней тяжелой физической работы стали крепкими, как камень. Они, смеясь, крутились на узком ложе, пока Пиай не признал себя побежденным, в то время как Мерит встала над ним на колени и прижала обе его руки к телу.

— Теперь ты связан, мой раб, и я могу делать с тобой все что хочу.

— Пощады! — кричал Пиай высоким испуганным голосом. — Пощады, дочь Ра, я сделаю все что ты захочешь!

— Тогда люби меня, — приказала Мерит и медленно села на его высоко поднявшийся фаллос, тихо вскрикнув. Он хорошо знал этот ее вскрик и часто слышал его.

«Все это принадлежит тебе, — проносилось в его голове, — в этот жаркий полдень в царских покоях. Это прекрасное девичье тело, эта грудь, этот теплый влажный живот, ее вскрик… Но ты не можешь это удержать, это мимолетно и проходит».

Пиай привык продлевать любовную игру так долго, как только возможно. Он не был больше зеленым юнцом, который торопливо прыгает на девушку, как кролик, а пресытившись, отворачивается от нее. Он научился сдерживать себя до тех пор, пока желание не овладеет каждой клеточкой тела Мерит, поднимаясь медленно, как ленивый пузырек воздуха в глубоком пруду. Терпеливо он всматривался в ее лицо, наблюдая, как желание охватывает ее тело, как ритм их тел все убыстряется, становится все неистовее, как она вонзает ногти в его тело, маленькая львица. Потом Пиай сам сдавался, устремляясь в это любимое женское тело.

Опытная Бикет вела счет дням, благоприятным для зачатия у своей госпожи. Она старательно высчитывала их от одного очищения до другого. Мерит же устраивала так, чтобы никогда не находиться вблизи Пиайя во время дней, благоприятных для зачатия, потому что боялась обоюдной страсти, которая отодвинет в сторону все сомнения и заставит забыть об осторожности.

Печаль о смерти наследного принца быстро прошла. Люди знали, что у царя много других сыновей, а кроме того, радость от встречи с новым Аписом вытеснила все остальные мысли, поэтому траур продолжался лишь в царском дворце, где мумия Амани была положена в роскошный раскрашенный саркофаг для переезда в Фивы.

В этот день жрец Пта Хамвезе был принят Великой Царской Супругой. Умный сын Изис-Неферт не ощущал ни малейшей антипатии к первой жене своего отца, хотя бы ради древних святых законов, которые он как жрец особенно уважал.

Они беседовали некоторое время о новом Аписе, пока Нефертари внезапно спросила:

— Хамвезе, ты считаешься, несмотря на свою юность, ученым и знающим человеком. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Фараон уже провел над телом Амани церемонию открытия рта. Его мумия ожила, но она еще не въехала в Дом Вечности. Где сейчас ка Амани? Скажи мне, где?

Хамвезе увидел, как увлажнились глаза Нефертари и несколько слезинок скатились по круглым прелестным щекам все еще удивительно свежей и красивой женщины. Она отвернулась.

— Я не могу его просто забыть, он был… он был… Да, тебе я это скажу, Хамвезе, он был моим любимым сыном. Ты жрец и можешь хранить тайну. Это знала только я. Может быть, это чувствовал и Амани — что я его люблю больше всех. Ну ответь же на мой вопрос, Хамвезе! Где сейчас Амани?

— На это легко ответить, царица. Только когда ты говоришь, что его тело оживет, это следует понимать в другом смысле. Живет его ка, тень его тела, но в другой, недоступной для нас сфере. Сейчас, в этот миг, Амунхерхопсеф может находиться среди нас, слушать наш разговор, но потом время от времени его ка возвращается назад, в мумию, потому что она является его местом отдыха, его опорой в потустороннем мире. Ка необходимо питание, которое мы передаем через регулярные жертвоприношения, в то время как душа ба может улетать, словно птица с головой человека, и быть менее привязанной к мумии, чем гробница, которая является ее жилищем и укрытием.

Хамвезе всегда называл единокровного брата полным именем, потому что не мог терпеть сокращения и ласкательные формы имен.

Нефертари подняла глаза, полные слез:

— Откуда мы знаем это, если никто этого не видел? Ка человека ведь невидимо, оно живет, как ты говоришь, в другой сфере. Откуда же пришло наше знание? Или ты видел однажды птицу ба? Я раньше почти не думала об этом, просто верила тому, чему меня учили. Однако теперь, когда Амани мертв…

Хамвезе терпеливо улыбнулся:

— Жрец обязан отвечать на такие вопросы, иначе он едва ли годится для своей должности. Верно, никто не видел ка другого человека, и, тем не менее, есть верные доказательства того, что оно существует. В храмовых архивах хранятся свидетельства из прошлых столетий, есть также примеры и из современности, которые доказывают то, во что верит каждый египтянин. Я приведу тебе один пример. Двадцать лет назад некий ремесленник был убит при строительстве храма упавшим камнем. Камень упал ему на голову, придавил череп, и лекарь установил смерть этого человека. У его семьи было немного денег, и они доверили его тело «ставящим печать бога», чтобы подготовить ремесленника к вечности. Так как череп был раздроблен, бальзамировщики решили достать мозг не через нос, а через затылок. Они удалили раздробленный кусок кости, и в тот же миг мертвый открыл глаза, поднял голову и спросил: «Где я? Что произошло?» Короче говоря, мужчина рассказал позже, что в тот миг, когда смертельный удар камня поразил его тело, он увидел себя самого лежащим перед стеной храма. Он мог назвать имена всех людей, которые подбежали к нему, отнесли его прочь, позвали лекаря. Его ка уже отделилось от тела и наблюдало все это как бы со стороны. Когда ставящие печать бога открыли его череп, он ощутил ужасный и, как он это назвал, болезненный толчок, когда ка снова вошло в его тело, и в тот же миг мужчина очнулся. Если бы это было единственным случаем, о котором мы знаем, можно было бы сказать, что этот человек в действительности не был мертвым и все это приснилось ему во сне. Однако есть десятки подобных свидетельств от различных людей, живших в разные годы. Все они видели свое тело, лежащее неподвижным, как бы со стороны, видели людей, которые первыми позаботились о «мертвом», а позже даже узнавали их. Все они ощущали горестное чувство, когда их ка снова должно было возвратиться в тело. Это горестное чувство при возвращении души в тело свидетельствует о том, что на том свете душу ожидает более прекрасная жизнь. При окончательной смерти ка так долго остается за пределами тела, пока оно после магического обряда открытия рта не сможет снова вернуться в тело. Так как это уже не земное тело, а приготовленное для вечности, мертвый при помощи бога Озириса становится духом, который продолжает жить бессмертным и вечно юным в другом мире.