Марианна Колосова - Вспомнить, нельзя забыть

• Название: Вспомнить, нельзя забыть
• Автор: Марианна Колосова
• Издательство: Алтайский дом печати
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98550-188-9

Книга представляет собой единственное на данный момент собрание стихотворений поэтессы «первой волны» русской эмиграции Марианны Колосовой (1903–1964). Из пяти сборников, вышедших при жизни М. Колосовой, полностью представлен пятый сборник — «Медный гул». Остальные сборники: «Армия песен», «Господи, спаси Россию», «Не покорюсь!», «На звон мечей» публикуются с разной степенью полноты.

В книгу также вошли воспоминания современников, письма поэтессы и другие материалы.

Данное издание — 2-е (существующее только в электронном варианте). По сравнению с первым значительно расширено и дополнено.

Орфография и пунктуация в основном приведены в соответствие с нормами современного русского языка.

Примечание: Благодарю В.А. Суманосова (составителя книги) за предоставленную возможность ознакомиться с материалами 2-го издания.

---

ЭТО БЫЛО

Ночь темна. Река покрыта льдом,
Тишина безлюдная кругом.
На мосту, у стареньких перил,
Кто-то папироску закурил.

И взбрело же в голову ему, —
Верно, сам не знает, почему,
Прибежать, забыв ночной покой,
В полночь на свидание рекой.

Незнакомец, ты сошел с ума?
Ведь теперь не лето, а зима!
Подсмотрели сумрак и мороз
На ресницах капли крупных слез…

Это уж совсем не по-мужски
На мосту заплакать от тоски.
На морозе плакать и курить?
«Господи, невыносимо жить…

Господи, немыслимо терпеть!
Лучше бы скорее умереть»…
………………………………………………
Человек стоял возле перил
И шептал, и плакал … и курил.

Бедствия душевного сигнал —
Огонек во мраке догорал.
Папироса кончена. Домой.
Это было ночью и зимой.

13 декабря 1933 г.

ОСЕНЬ

Спит под серебряной луной
Мой темный мир, мой мир земной, —
Планета буйная моя,
Родная черная земля…
Луна сверкает серебром
Над злом земным и над добром.

Безмолвна осень и чиста.
Ночь величава и поста.
И голос женский за окном
Поет о милом, о земном:
О том, что в сердце вновь и вновь
Цветет и осенью любовь.

Рокочет сдержанно рояль
Про чью-то юность и печаль.
Деревья крыльями задев,
К луне летит земной напев.
А выше, дальше, за луной
Темнеет мир совсем иной.

Ружейный залп и звон копыт…
Быть может, друг сейчас убит?
Мечтатель нежный, как и я,
Влюбленный в землю и …в меня…
Но мертвый ли, живой ли ты, —
Дарю тебе мои мечты.

Не ласточка ли бьет крылом
За занавешенным окном?
Наверно, ты сейчас убит!..
Душа твоя ко мне летит
И по стеклу шуршит крылом,
Напоминая о былом.

Шумит листвой осенний сад.
Деревья чуткие не спят.
И широко раскрытых глаз
Я не могу сомкнуть сейчас.
Ружейный залп и стук копыт!
Должно быть, друг сейчас убит…

Тоскуй, душа, в тоске расти!
На человеческом пути
Так много терний и преград,
Что жизни человек не рад!
Но, все-таки, за годом год
Зачем-то, мучаясь, живет.

Надеется, что за межой
Если кто-то близкий, не чужой.
Но каждый в мире одинок…
Понять никто еще не мог
Чужую боль. Моя тоска
Чужому сердцу не близка.

Погасли лунные лучи.
Душа, усни и замолчи!

1932 г.

ГОРЕ

Горе случилось вчера у меня:
Воры угнали гнедого коня.

Зло меня взяло: а что ж это пес
Лаем на ворогов мне не донес?

К будке собачьей сердито иду,
С ужасом вижу другую беду:

Псу разрубили башку топором,
Песьи мозги разлетелись кругом.

Я отошел и присел на крыльцо,
Плакал, рукой прикрывая лицо.

Людям и жизни грозил кулаком!
Так я не плакал еще ни о ком…

Много я зла повидал от людей —
Вот почему так люблю лошадей.

Друг — человек через час будет враг —
Вот почему уважаю собак!

Горе случилось вчера у меня:
Воры угнали гнедого коня…

Верного пса погубил лиходей…
Всякое зло на земле от людей!

24 марта 1933 г.

СОБАЧОНКА

Когда подойду, покорна знаку,
К адовому костру,
Судьям скажу: «Я любила собаку,
Как друга и как сестру».

И когда с высоты небесной сбросят
В адский пламень меня,
Подойдет собачонка и тихо спросит:
«А где хозяйка моя?»

И знаю, разыщет меня, тоскуя,
И будет со мной гореть…
Как же ее не любить, такую,
Как же ее не жалеть?

1927 г.

ЛЮБОВЬ И ТРУД

Лукавым глазом наблюдаю
Твой юный пыл.
Чуть-чуть его подогреваю,
Чтоб не остыл.

И знаю я, смешные люди,
Давно, давно,
Что смолоду мечтать о чуде
Всем суждено.

Зигзаги звезд, упавших с неба
Моих потерь!
Того, кто дорог раньше не был,
Люблю теперь.

Мечтать и верить — это значит
Быть молодым.
А на закате сердце плачет,
Что счастье — дым,

Но запах дыма горьковатый
Так дорог нам.
Мы здесь во многом виноваты,
А что же там?

Всему на свете есть границы,
Но не мечтам.
Спрошу у пролетавшей птицы:
А что же там?

Что там, где нету воздыханий
И спит печаль,
Где в окнах белых райских зданий
Синеет даль?

Убийство на земле — обычай!
Запомни, друг,
Что страшно, страшно стать добычей
Злодейских рук!

Но после этого достоин
Ты в рай войти.
Идя на гибель, будь спокоен
В глухом пути.

Когда ты вспомнишь, умирая,
Любовь и труд,
Тебе в одном из окон рая
Платком взмахнут.

21 мая 1933 г.

ПОД ШУБОЙ

Лежать, укрывшись, шубой,
Дышать, смотреть, молчать.
В душе от жизни грубой
Угрюмая печать.

Ты не о зле вселенском
Со мной поговори:
О маленьком, о женском,
О спрятанном внутри.

О том, что злы морозы,
Что домик на краю,
Что жгли и выжгли слезы
Всю молодость мою.

Поговори о главном:
Что дороги дрова,
О том, что мы бесправны,
Живем едва-едва;

Что денег много надо,
Что выпал снова снег,
Что погибает рядом
Хороший человек;

Что в жизни есть задачи,
Которых не решить;
Что чем душа богаче,
Тем тяжелее жить…

5 января 1934 г.

ПЫТКА ЖИЗНЬЮ

О большом мечтать не буду;
Не умею, разучилась.
Я приемлю хлеб, как чудо,
Крышу, как Господню милость.

Гробит плечи злая тяжесть:
Труд тяжелый и забота.
А кому пойдешь, расскажешь?
Где на свете этот кто-то?

Каждый в жизни почему-то
Ждет, что завтра лучше будет.
И счастливую минуту
Ждут до самой смерти люди.

Нищетою устрашая,
Пытка жизнью длиться, длиться…
Плохо то, что жизнь большая.
Хорошо, что смерть — граница.

Непосильная задача!
И решать ее устала.
Нет, неправда, я не плачу,
Это… пыль в глаза попала.

Друг мой, надо закалиться,
Чтоб слезы из глаз не выжать;
В эти годы надо биться,
Надо выжить!

1933 г.

МЕДНЫЙ ГРОШ

Не осталось ни тропинки, ни следа
От ушедших в неизвестность навсегда.
Были. Жили. И куда-то все ушли
От любимых, от друзей и от земли.

А поля-то, как раньше, зелены,
А леса стоят дремучи и темны.
Там, где были староверские скиты,
Нынче травы да лазоревы цветы.

Там по тракту в день весенний голубой
Проводили осужденных за разбой;
Там девчонка из медвежьего угла
Достоевскому копеечку дала.

Край, где люди по-хорошему просты,
Где размашисты двуперстные кресты,
Где умели и в молитвах, и в бою,
Славить родину великую свою.

Только камушки остались от святынь,
И поля покрыла горькая полынь;
Но по-прежнему чиста и хороша
Светлой жалостью российская душа.

Помнишь, девочка безвестного села,
Как ты грошик Достоевскому дала?
Но едва ли ты родная сознаешь,
Что Господь тебя спасет за это грош!

1933 г.

РУССКИМ ЖЕНЩИНАМ