Михаил Фонотов - Каменный пояс, 1987

• Название: Каменный пояс, 1987
• Автор: Михаил Фонотов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Критика
• Год: 1987

Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный Курганской, Оренбургской и Челябинской писательскими организациями. Включает повести, рассказы, очерки, статьи о современности и героических страницах истории нашего государства. Большую часть сборника составляют произведения молодых авторов.

---

Клионовский зачехлил свои орудия на три дня позже. 9 мая помогали восставшим пражанам, а потом до 12 мая стояли на пути танковых колонн Манштейна, рвавшихся на запад, к американцам.

И все-таки не Клионовский нюхал порох войны последним. В боях с японскими милитаристами гремела слава авиадивизии, где служил В. В. Тушенцов. Орденом Красного Знамени отметили дивизию. Тушенцову прикрепили на шинель медаль «За отвагу». На груди его и редкая, едва ли не единственная в Челябинске медаль — «За освобождение Кореи». Ее вручал Тушенцову Ким Ир-сен.

На всю оставшуюся жизнь

Войну они закончили двадцативосьмилетними. Впереди была еще целая жизнь. И было в ней им делать больше, чем за себя — за погибших ровесников.

Мирное время. После войны далеко не все фронтовики сняли шинели. Еще два десятилетия служил в танковых войсках Геннадий Иванович Чураков. Уже в шестидесятые подполковником он ушел в запас.

Тогда же и в таком же звании ушел в запас Витольд Станиславович Клионовский. Особо начинаешь уважать ветерана, когда знакомишься с его гражданской биографией. Он, подполковник запаса, начал ее на ЧТЗ наладчиком. И лишь освоив производство, перешел на командные должности — работал мастером, заместителем начальника крупного механического цеха.

Стаж воинской службы у Константина Петровича Гуца — четверть века, а вторая четверть века, можно сказать, педагогическая. С выходом в запас он работал завучем и военруком.

Мария Никитична Гуршина стала преподавать в техникуме. Орденом Трудового Красного Знамени отмечен ее труд.

Владимир Васильевич Тушенцов сменил китель военного летчика на темно-синий гражданского Аэрофлота.

Евгений Викторович Александров наконец-то стал не разрушать, а заниматься делом жизни — строить.

— Не совсем верно, — поправляет он, — кое-что я построил и до войны. Первые мои дома сейчас сносят — по сути, это двухэтажные деревянные бараки. Кстати, я и проектирую новую застройку на их месте. Такой вот кругооборот!

Вернее бы сказать, спираль, спираль прогресса. В александровский особнячок восьмидесятых с сотенку довоенных вложить можно. Речь идет о новом центре Тракторозаводского района в Челябинске.

От проспекта имени В. И. Ленина по улице Героев Танкограда до улицы Первой Пятилетки поднимутся общежития-девятиэтажки. Далее площадь. С нее возьмет начало проспект Комарова — завтрашний «парадный подъезд города» со стороны аэропорта. Так вот, площадь и будет венчать жилая громада в 14—16 этажей, что рождена на ватмане творческой фантазией нашего юбиляра и его коллеги А. П. Павлова. Много радости челябинцам принесет этот «особнячок». Прежде всего тем тысячам, что поселятся в его квартирах улучшенной планировки. И всем юным горожанам. Два этажа займет магазинище «Детский мир».

«Особнячок» на центральной площади Тракторозаводского района — одна из многих работ заслуженного архитектора РСФСР Евгения Викторовича Александрова. Сколько прекрасных зданий возведено по его проектам в Челябинске! Они украшают площадь Революции, проспект Ленина и другие центральные улицы города. Как архитектор, он соавтор почти всех памятников Челябинска: В. И. Ленину на площади Революции, «Орленок» на Алом поле, «Танк» на Комсомольской площади, танкистам-добровольцам на бульваре Славы…

Когда было решено в Челябинске поставить памятник «Катюша» (в войну гвардейские минометы и реактивные снаряды к ним делали на заводе имени Д. Колющенко), кому, как не ему, воевавшему на «катюшах» было браться за это дело. Стоят памятники, в создании которых принимал участие Е. В. Александров, в Магнитогорске и других городах Челябинской области.

Павел Иванович Отто в мирные годы продолжил свои поиски в уральских недрах. Искал золото, искал медь. В поисках этого столь нужного стране металла он и стал знаменитостью. П. И. Отто — единственный в нашем крае дважды первооткрыватель месторождений СССР. Это столь почетное, заветное в геологии звание дается тому, кто нашел рудные запасы, имеющие промышленное значение. Значимость его открытий особая. Они сделаны в районе, бесплодный, не в одно десятилетие, поиск меди в котором заставил уже было специалистов поставить на нем крест, отнести к числу бесперспективных.

И послали тогда поисковую партию Отто лишь затем, чтобы поставить точку в окончательном приговоре тем местам — руды нет, нечего тратить средства на геологоразведку. И, возможно, вернулась бы партия с таким подтверждением, если бы не дотошность ее начальника. Он прислушался к мнению немногочисленных сторонников поиска — вывод о бесперспективности делать рано. Вот и постарался, чтобы поисковики его те холмы буквально на животе исползали, до камушка осмотрели.

Были недовольства: весна, лето и осень — ни проблеска руды, чего бы еще — ставь точку. А Отто убеждает продолжить поиски еще на полевой сезон. И снова весна, лето, осень впустую, а он снова за прежнее: окончательного слова сказать не могу. На третью весну проблеск надежды — увесистый кусок барита, который откопали в пашне. Порыться бы — так засеяли пашню. Пришлось ждать жатвы. Эх, и потомились же нетерпением. А осенью вслед за комбайнами пустили по стерне траншейный экскаватор, стали бить шурфы. И более двадцати лет черпали из того поля экскаваторы богатую, столь важную в народном хозяйстве медную руду. Такую вот «кладовую Хозяйки медной горы» отворили поисковики Отто. И дело даже не в открытии этой «кладовой», дело в том, что доказана была меднородность Зауралья. До сих пор прощупывают зауральские холмы и равнины геологи, не в одну уже «кладовую Хозяйки медной горы» постучались, и сказать, что все нашли, смелости ни у кого не хватает.

Одно из месторождений, открытых разведочной партией П. И. Отто, было именовано в честь XIX съезда партии. Оно было разведано в канун съезда. Другое получило имя дочери Павла Ивановича, Саши, Александры. В день, когда было открыто месторождение, ей исполнилось три года.

В память о погибшем друге Константин Петрович Гуц назвал сына Александром. Пять лет служил он в группе советских войск в Германии. Здесь, в Берлине, и стал семейным человеком. Невеста его носила военную форму. Была она из тех тружеников войны, что «вели машины, объезжая мины, по путям-дорогам фронтовым».

Мирная жизнь — это дети. У них с Зоей Леонтьевной сын и дочь. Особенно гордится Константин Петрович, что не изменили они фамильной черте — трудолюбию. Сын закончил школу с золотой медалью, дочь — с серебряной, у обоих — «красные» дипломы, с отличием.

Мирная жизнь — это внуки. Молодцы они у Константина Петровича. Ну а самый любимый у него — Бориска. Во-первых, продолжатель фамилии, а во-вторых, родился в тот же день, что и дед — 7 ноября. Вот и получается, вместе отмечают день рождения дед и внук, как и вся страна.

Валерий Меньшиков В ТОТ ДЕКАБРЬСКИЙ ВЕЧЕР Рассказ

Казалось, раздвинулись стены нашей избы и стало в ней намного светлее, а может, и впрямь чья-то нерастерявшаяся рука успела в суматохе крутануть нагоревший фитилек подвешенной к потолку семилинейной лампы. Что делал я в ту минуту — не помню. Наверное, слушал привычно бесконечные вечерние разговоры о недавней войне, о том, сколько мужиков не придет до села (будь он, немец, неладен!) и когда же, наконец, возвратится мой отец. К добру, видно, вспоминали, не к худу.

Отворилась нежданно дощатая дверь, обитая изнутри соломенной матрацовкой, и седоватые клубы морозного пара покатились от порога в закутье. Кто-то большой, незнакомый, в мохнатой заиндевелой шапке, длиннющем, до пола, тулупе заслонил темный проем двери, оборвав своим появлением неспешный ручеек беседы.

— Сынок, — первой простонала бабка, может быть, еще и не узнав столь позднего пришельца, а почувствовав это своим сердцем. — Сергуня! — И безвольно протянула вперед руки.

Разом все смешалось в нашем доме: плач, смех, непонятные возгласы. На миг не стало видно того, кого бабка назвала Сергуней. Все бросились к вошедшему, оставив меня на объемистом, обтянутом металлическими полосами сундуке. Мгновение я непонимающе созерцал эту картину, а потом из меня непроизвольно рванулся звенящий голосок:

— Папка, папуля мой, родний-й-кий!

И этот пронзительный крик, видно, проник сквозь рубленые стены избы, потому что разом взялись лаем собаки на соседних подворьях. Я сучил голыми ножонками по толстой крышке сундука и всем телом тянулся к большому клубку людей, к едва видимой мохнатой шапке. Скатился с плеч потертый вязаный полушалок, обнажив мою мосластую фигурку, едва прикрытую самодельной рубашонкой и короткими штанишками на помочах.

Я увидел, как тянутся ко мне уже освобожденные от тулупа руки и отец медленно, преодолевая сопротивление прильнувших к нему людей, идет ко мне.