Михаил Фонотов - Каменный пояс, 1987

• Название: Каменный пояс, 1987
• Автор: Михаил Фонотов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Критика
• Год: 1987

Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный Курганской, Оренбургской и Челябинской писательскими организациями. Включает повести, рассказы, очерки, статьи о современности и героических страницах истории нашего государства. Большую часть сборника составляют произведения молодых авторов.

---

— Пойдем к Ананину балагану, там ночуют с лошадьми. Узнаем, что и как. Еды достанем. Я с вечера не ел.

Через два дня к Василию с Андреем присоединились еще десять человек. В их числе — Ефтей Масленников, Поликарп Кузнецов, Семен Сумин.

— Что будем делать? — задал вопрос Масленников. Ответил Пьянков:

— Действовать. Хоть Колчак и справляет по нам поминки, надо перебраться ближе к Степановке, там связаться с братьями Киселевыми, через них, может, оружие достанем.

Степановка — небольшая лесная деревушка. Сюда и пришли летней ночью Василий Пьянков и Масленников. Встретил ночных гостей Михаил Киселев, потихоньку провел в дом. Перебросились новостями, Пьянков попросил:

— Не поможешь нам оружием? У нас одна винтовка, да и та без патронов.

— Есть у нас с Илюхой две винтовки, можем отдать, — ответил Киселев. — Было восемь, накануне шесть в отряд отправили с Власовым Саньшей, он от Ежова с запиской приезжал. Боюсь, что не успел доставить до боя. А винтовки мы с братаном у белых ночью стащили. Ночевал тут обоз ихний.

Киселев достал из подполья две винтовки и узелок с патронами, проводил гостей до околицы.

К утру добрались до озера Половинного, на котором рыбачил Иосиф Слободчиков, один из связных группы. Иосиф рассказал, что в деревне Волчье остановилась артиллерийская часть, в Гнутово — кавалеристы. Решили ночью незаметно пробраться в Волчье и снять с пушек замки.

С вечера небо плотно обложили низкие тучи, накрапывал дождь, теплый и тихий. Наступила глухая черная ночь. Беззвучной походкой охотников подошли к огородам Волчьего десять темных фигур, залегли в лопухах. Василий Пьянков бесшумно перемахнул через плетень. Остальные лежали, прислушиваясь к лаю деревенских собак и монотонным шлепкам дождевых капель о широкие листья лопухов. Каждый думал о своем.

Вернулся Василий. Втроем пошли выполнять задание. На широкой сельской улице чернело четыре пушки, часовые, спасаясь от непогоды, спали в небольшом сарайчике. Пьянков ловко, без звука, снимал с орудий замки, Андрей Слободчиков относил их к третьему, лежавшему за плетнем в ближнем огороде.

Обратно шли быстро, попеременно тащили пахнущие пороховым дымом и орудийным маслом замки.

— Пусть теперь попробуют выстрелить, гады, — зло процедил Василий, бросая замок в камышовые заросли.

За первым всплеском последовало еще три, и все облегченно вздохнули. Отошли в кусты покурить, и только теперь обнаружили, что вымокли до нитки. Кое-как свернули по цигарке, долго выбивали из кремня искру. А когда все же удалось закурить и с наслаждением затянуться самосадом, начал бить озноб.

— Сейчас бы щей горяченьких, — мечтательно проговорил Андрей.

— Да самогону бутыль, — поддакнул Ефтей. — А то ты, Андрюха, зубами дробишь, словно на свадьбе под балалайку шпаришь.

— Задробишь с такой жизни…

После минутного молчания заговорил Пьянков:

— Ничего, мужики, не падайте духом. Скоро Колчаку конец.

И словно подтверждая его мысли, на западе глухо ударил орудийный раскат. Мужики переглянулись. За дальним лесом все звончей гремела орудийная канонада.

— Ну вот и дождались, — весело проговорил Пьянков, вставляя обойму в винтовку. — Теперь надо еще колчаковцам веселые проводы устроить.

Над хлебными полями, колками, подернутыми туманом озерами и падями занимался новый день.

Александр Моисеев РОВЕСНИКИ ОКТЯБРЯ Очерк

Поколение 1917 года рождения представляют:

Евгений Викторович Александров

Константин Петрович Гуц

Мария Никитична Гуршина

Витольд Станиславович Клионовский

Павел Иванович Отто

Владимир Васильевич Тушенцов

Ростислав Васильевич Фуклев

Геннадий Иванович Чураков

Год рождения поколения — 1917-й.

Социальное происхождение: из рабочих — пятеро, из служащих — трое.

Партийная принадлежность — члены КПСС.

Образование: высшее — четверо, военное — четверо.

Трудовой стаж — 254 года. Стаж воинской службы — 105 лет.

Пусть читателей не удивляет столь долгий трудовой и воинский стаж героев этого повествования. Шестеро из них воевали, причем трое, как говорится, от звонка до звонка, а фронтовой год приравнивается к трем мирным. Большинство из них работали и в пенсионном возрасте.

Непосредственное участие в боевых действиях: финская кампания — двое, Великая Отечественная война — пятеро, война с Японией — один.

Правительственные награды — 19 орденов и 56 медалей.

Общественная нагрузка — активисты общества ветеранов войн и труда.

Учиться, учиться и еще раз учиться…

В смутное, голодное и холодное, жестокое время пришли они в мир, в порубежный, поворотный час бытия. Вся страна содрогалась в муках рождения новой жизни. И не святые ли мадонны их матери, что в яростных шквалах тех лет сумели сохранить эти крохотные, слабенькие былинки нового поколения.

Поколение Семнадцатого года, поколение особого счастья, родилось под новым знаком зодиака — созвездием свободы, равенства и братства народов. Это первое поколение человечества, о судьбе которого, помимо родителей, взяли на себя заботы общество, государство. В трудные часы молодой Республики Советов о них помнили, отдавая им последнее.

В семье Тушенцовых на руках матери было трое. Сиротой рос Павел Отто. Сиротская доля выпала и Геннадию Чуракову, а детей было пятеро. В семье путевого обходчика Гуршина было восемь детей. Да, все они жили исключительно трудно, но с переметной сумой не ходили. И что особо удивительно — все они выучились! Высшее образование у М. Н. Гуршиной и у П. И. Отто, специальное военное у В. В. Тушенцова и Г. И. Чуракова. Разве возможно это было при иной власти?

Они учатся всю жизнь.

И первый, и вечный их учитель — сам Ильич.

Школа-восьмилетка — это у всех. Десятилетка у Клионовского, Фуклева и Александрова. Все трое учатся в институтах. Гуршина в тридцатые заканчивает железнодорожный техникум, высшее образование она получает уже после войны.

Вот путь к диплому инженера-геолога Отто. Интернат при семилетке, рабфак, институт. Чураков после школы получает профессию металлурга в фабрично-заводском училище, одновременно учится на рабфаке — была такая возможность, учится также на учительских курсах, в техникуме. Гуц заканчивает железнодорожное училище, учится в военном.

Обратите, какое многообразие форм учебы. А о помощи государства вроде бы и говорить не стоит, настолько она нам привычна. Но напомню, что образование любое, подчеркиваю, любое, у нас бесплатное. Выдается стипендия. Оказывается помощь в жилье и питании, вплоть до бесплатного. Долго называть всю помощь, которую оказывает у нас государство учащимся. Такого нет до сих пор ни в одной даже самой богатой капиталистической стране. Так было с первых лет Советской власти, так есть и так будет.

Новое время — новые песни. Они росли совсем по-иному, чем их дооктябрьские сверстники, они пели новые песни. Их детство пело «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы — пионеры — дети рабочих». Все они носили красные галстуки.

Их юность пела: «Мы — молодая гвардия рабочих и крестьян». Каждый из них был комсомольцем. Комсомольскими вожаками были Мария Гуршина, Владимир Тушенцов, Геннадий Чураков. Их юность ярко расцвечена энтузиазмом, удивительным многодельем комсомола тридцатых. Учеба. Метрострой по комсомольской путевке у Клионовского. Ударный чугун у Чуракова. Комсомольские субботники, «Живая газета» «Челябтракторостроя» у Александрова. Лесосплавы Тушенцова. Сельхоздесанты, рейды «легкой кавалерии», политбои у Гуршиной. Это они вспоминали, а сколько всего не вспомнили?

«Левый край, правый край, не зевай!..»

Знаете, к кому из них могут быть обращены слова этой столь популярной футбольной песенки? К Александрову. Он же во времена своей юности играл левым краем за челябинское «Динамо». И неплохо играл.

— А у меня снимок сохранился, техникумовский, — вспоминает Мария Никитична, — сидим мы с подружками, гордые такие. А с чего, думаете? У нас на груди значки ГТО. Только что сдали нормы. Значки тогда виднее сегодняшних были. На цепочке. Да, сдать нормы, получить значок — тогда это было событие. Как орден, носили. Потому что ГТО — «Готов к труду и обороне» это означало.

Я совсем не случайно из множества занятий юности поколения Октября спортивные выделил. Потому что развитие спорта было делом социальным. Спорт — это массовость, это воспитание коллективизма, это здоровый отдых. Научиться отдыхать — стояла ведь и такая проблема.

Парашют, небо — это особо. Тогда даже на спичках самолеты рисовали. С кулаком вместо пропеллера. В адрес английского премьера Керзона. Тогда развитие воздушного флота означало прежде всего усиление оборонной мощи Страны Советов. На стальные эскадрильи народ трудовые копейки добровольно жертвовал. Комсомол шефствовал над воздушным флотом и по путевкам слал сюда лучших из лучших.