Тео Варле - Остров Фереор

• Название: Остров Фереор
• Автор: Тео Варле
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1928

Французская альтернативная история начала 20-го века. Франция после Первой мировой войны. Инфляция, бедность, погода мерзкая... И тут в Атлантике обнаруживается новый остров... Ну и про любовь, конечно.

(При создании fb2 сохранена грамматика оригинала — Гриня)

---

Прежде всего финансовая операция Французского банка, выбросившего на рынок, с места в карьер, все золото своего запасного фонда, которое до сих пор считалось неприкосновенным и священным, была бы непонятна, если бы названный банк не чувствовал за собой богатств золотого утеса, которые в ближайшее время должны поступить в его распоряжение.

Кроме того торопливость и настойчивость (которую за Рейном сочли империалистической политикой, преисполненной подлой хитрости), с которой французское правительство добивалось передачи ему острова N, ничем бы не были оправданы, если бы этот остров был простой глыбой лавы, годной, в лучшем случае, лишь для устройства пристани для аэропланов, курсирующих между Парижем и Нью-Йорком.

Ярость тевтонских газет до некоторой степени понятна, но, если это сообщение справедливо (чему мы с своей стороны склонны верить), с патриотической точки зрения, приходится лишь пожалеть о том, что оно в последнюю минуту внесет смятение в переговоры в Женеве. Потому что слишком очевидно, что договор, в силу которого остров N должен был быть передан

Франции, не будет подписан сегодня, как это было объявлено.

Нам приходится только сожалеть о печальных экономических последствиях, которые будет иметь это преждевременное известие для нашего франка. Ибо этот остров, этот золотой утес, который счастливый случай и смелая инициатива наших моряков подарили Франции как компенсацию за все те страдания, которые пришлось ей претерпеть во время недавней войны, будет вероятно у нас отобран Лигой наций.

В случае если, как весьма вероятно, остров будет интернационализирован, смелая, но безрассудная операция банка послужит лишь к тому, что мы лишимся резервного фонда.

Крупного притока золота, на который мы были вправе рассчитывать, не будет, и франк после нескольких дней подъема падет еще ниже, чем прежде, вследствие уничтожения металлического обеспечения наших банковых билетов. Германия торжествует при этой перспективе и предсказывает нам все те муки, которые она сама терпела из-за инфляции».

Я все читал и читал, чтобы иметь время справиться с собой и скрыть свое смущение. Отчаяние сжимало мне сердце. Фредерика? Неужели это она? Потому что ни на минуту я не поверил этой басне о матросе-корреспонденте. Были некоторые подробности, которые команда знать не могла, и некоторые выражения были точно взяты из моего разговора с Фредерикой. Это интервью было стенографировано с нашего разговора и лишь незначительно изменено. Я был невольным изменником, своей откровенностью я причинил непоправимое зло Франции… Но, значит, Фредерика… Буквы прыгали у меня перед глазами, и мне было очень трудно сосредоточиться, чтобы одновременно вникнуть в смысл прочитанного, разрешить мучительный вопрос о Фредерике (о нет! невозможно! не она!) и ответить наконец Жолио. Он наседал на меня:

— Ну, старина, ну? Отвечай же, чорт возьми! Так это правда? Ты-то знал, раз был там, на этом острове… этой золотой скале? И ты ничего не рассказал мне позавчера?

Что ответить? Будет ли правительство отрицать, стараться оправдаться. Но к чему? Теперь уже невозможно затушить скандал, и, во всяком случае, теперь Женева не выдаст Франции мандата на остров N.

Кончилось тем, что я сознался, оправдываясь необходимостью держать это дело в тайне.

— Да, очевидно, — продолжал Жолио, — тебе приказали молчать… Но все-таки это с твоей стороны не хорошо. С таким старым другом! Со мной! Ведь ты меня знаешь… ведь ты знаешь, что я нем, как могила!

Он приводил меня в неистовство. Даже «звезда», изменив на этот раз своей роли декоративной и немой статистики, даже «звезда» присоединилась к его упрекам. Еще немного, и я бы не выдержал.

Втечение всего завтрака я испытывал настоящие муки: меня терзали угрызения совести и страстное желание бежать к Фредерике, чтобы, глядя в ее честное лицо, укрепить свою веру в нее, сказать ей, что я не сомневаюсь в том, что она не виновна, узнать, быть может, о той ловушке, в которую я попал… А тем временем несносный болтун Жолио продолжал самые невозможные предположения, диктовал поведение правительству, объявлял войну Германии.

Сославшись на необходимость в эту тяжелую минуту, предложить свои услуги Ривье, мне наконец удалось удрать. Мои нравственные страдания, казалось, уменьшились, когда я очутился один среди безыменной толпы.

Куда итти? К Фредерике? Но теперь я боялся встречи с ней… Бессознательное опасение удостовериться в ее виновности? Страх встречи с ее отцом, несомненным предателем? Как бы то ни было, я решил не итти к ним до назначенного часа.

Яркое солнце казалось мне злой иронией над моими страданиями. Каштаны бульвара и деревья Люксембургского сада были полны щебечущих воробьев, и голубой небосклон царственно расстилался над перспективой садов.

Я спустился по бульвару Сен-Мишель. В воздухе чувствовалось беспокойство. На перекрестках группы студентов-иностранцев горячо рассуждали на своих гортанных наречиях и возмущенно размахивали палками.

Я согнул спину, как будто ко мне именно относились их нападки, как будто я был предметом их возмущения, я, который только что разорил, быть может, Францию или, во всяком случае, лишил ее неоценимой находки…

И все же, нет! Я не избегал риска быть узнанным. Ни сам Ривье, ни кто другой не станет подозревать меня, поскольку сообщение приписывалось матросу-журналисту. С какой целью это было сделано? Чтобы вызвать подозрение во Франции? Или это был блеф, чтобы показать всеведение германского шпионажа?

Преследуемый пытливыми взглядами, но страшась одиночества в такси, я сел в автобус, доехал до площади Оперы и пошел по бульварам в восточном направлении, замешавшись в толпу, со страстным желанием отрешиться от своей личности, растворить ее в безличии социальной атмосферы. На переполненных, как летом, террасах кафэ виднелись озабоченные лица, развернутые газеты. На тротуарах веселье предыдущих дней исчезло. Даже жалкие проститутки, прогуливавшиеся в кричащих то слишком новых, то обтрепанных туалетах, сообщали друг другу последние новости биржи. С 9 часов утра франк перестал держаться альпари, фунт опять поднимался. Он только что достиг 42… Ha углу улицы Ришелье я думал было повернуть к бирже, но потом пошел прямо.

Перед красным фасадом «Матэн» была страшная давка; все хотели прочесть последние новости. Как в дни восстания, гул возбужденных голосов заглушал механический шум автомобильного движения.

И вдруг недавно установленный громкоговоритель газеты бросил в толпу сенсационные слова:

«Десять минут тому назад в палате, запрос господина Зербуко относительно сообщения берлинских газет. Господин Жермен-Люка, премьер-министр, взял слово в оправдание политики правительства.

С необыкновенным красноречием и неожиданной смелостью он заявил:

«— Да, остров Фереор существует. Он содержит золото в громадном количестве. Да, экспедиция «Эребусa II» пятнадцать дней тому назад овладела им от имени нашей страны. И с тех пор, чего не сообщили немецкие газеты, «Эребус II» доставил в Шербург первый груз золота. Он будет завтра в Париже…».

Вдали, на бульваре, воцарилась благоговейная тишина. На тротуаре толпа замерла; на сколько хватал глаз, автобусы, такси, автомобили остановились. Даже полицейские на перекрестках со своими белыми палочками забыли об управлении звуковыми и световыми сигналами.

Громкоговоритель продолжал:

«Парижане, французы! Будьте спокойны! Судьба франка обеспечена. Франции чужд империализм. Если Лига наций откажет Франции, несмотря на ее преимущества, как первой занявшей остров, в мандате, Франция склонится перед этим решением. Но Франция считает себя вправе до того времени продолжать разрабатывать россыпи и пожинать плоды своего открытия, которые помогут ей залечить финансовые раны, последствие войны…

Французы, парижане! Кроме «Эребуса II» еще три судна, нагруженные самородками, находятся в настоящее время на пути в наши порты… Французскому банку обеспечен в ближайшее время новый запасный фонд в тридцать миллиардов франков золотом. Вы слышали, я повторяю — тридцать миллиардов франков золотом».

Громкоговоритель замолк, и дружное «виват» вырвалось из тысячи глоток — овация золоту, поддержанное трубами, барабанами и всякого рода инструментами. Потом движение возобновилось с обычным гулом, разнося по Парижу радостную весть.

Гордость вспыхнула во мне. Я уже не чувствовал себя виноватым. Благодаря блестящему ответу господина Жермен-Люка на запрос германских газет моя нескромность не имела дурных последствий, которых можно было ожидать. Она лишь ускорила объявление которое все равно, рано или поздно, должно было появиться, после чего Лига наций несомненно аннулировала бы интернациональный договор, передающий остров N Франции, если бы он и был подписан.