Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

• Название: Хрестоматия альтернативного разрешения споров
• Автор: Г. Севастьянов
• Издательство: Автономная некоммерческая организация «Редакция журнала «Третейский Суд»
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-903692-02-6

«Хрестоматия альтернативного разрешения споров» — первый в России сборник систематизированных материалов по методике преподавания и практического применения альтернативного разрешения споров (в целом) и его отдельных способов — третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража и посредничества (медиации).

Издание подготовлено на основе апробированных знаний и опыта как отдельных специалистов, так и российских юридических вузов и факультетов, а также выработанных в рамках Первой Всероссийской (международной) научно-методической конференции «Альтернативное разрешение споров в программах высшего и дополнительного профессионального образования» модельных программ преподавания способов АРС в качестве дисциплин (курсов).

Модельные образовательные программы могут быть использованы непосредственно для преподавания, а также в качестве основы для авторских курсов в области АРС. Учебно-методический комплекс удачно дополняется практическими рекомендациями и примерами использования указанных способов АРС.

Издание предназначено, в первую очередь, для преподавателей юридических вузов и факультетов, а также может быть успешно использовано для выработки программ дополнительного образования и повышения квалификации.

---

Исходя из изложенного, а также учитывая позицию истца, настаивающего на рассмотрении дела в отсутствие ответчика, МКАС на основании п. 4 § 32 Регламента пришел к выводу о возможности слушания дела и вынесении решения в отсутствие ответчика.

3. Применимое право

Обратившись к вопросу о применимом праве, состав арбитража констатировал, что предметом контракта была международная купля-продажа товаров. Поскольку Россия и Канада являются государствами — участниками Венской конвенции 1980 года, эта Конвенция подлежит применению к отношениям сторон по данному контракту (п. 1 «а» ст. 1 Венской конвенции), если стороны не исключили ее применение.

Анализ условий контракта (раздел 12) послужил для состава арбитража основанием для вывода, что сторонами не использовано их право (ст. 6 Венской конвенции) на исключение применения Венской конвенции к их отношениям по контракту. Во-первых, в ч. 1 раздела 12 контракта как в русском, так и в английском тексте прямо указано в качестве применимого права материальное право России (Российской Федерации), в систему которого в соответствии с Конституцией РФ (ч. 4 ст. 15) и ГК РФ (п. 2 ст. 7) входят международные договоры Российской Федерации. Во-вторых, хотя между текстами на русском и английском языках ч. 3 раздела 12 контракта имеются расхождения (в тексте на русском языке указано, что отношения сторон регулируются законодательством Российской Федерации, а в тексте на английском языке — что контракт регулируется правом Российской Федерации), не вызывает сомнения, что в тексте на русском языке допущена терминологическая неточность (с учетом, как указано ранее, совпадающих текстов на русском и английском языках в ч. 1 раздела 12 контракта). В-третьих, выбор сторонами применимого национального права соответствует предписаниям п. 2 ст. 7 Венской конвенции, которая исходит из использования норм национального права по вопросам, которые прямо не разрешены в Венской конвенции и не могут быть разрешены в соответствии с общими принципами, на которых Конвенция основана. В исковом заявлении и в заседаниях арбитража истец обоснованно исходит из такого подхода.

С учетом изложенного состав арбитража пришел к заключению, что отношения сторон регулируются Венской конвенцией и субсидиарно по вопросам, не разрешенным в ней, — российским законодательством.

4. Требование истца о возврате суммы предоплаты

При рассмотрении требования истца о взыскании с ответчика суммы, Укаченной истцом ответчику в качестве предоплаты за товар в связи с его недопоставкой, МКАС установил следующее. На основании Приложения № 1 к контракту ответчик в срок с 20 по 27 ноября 2006 года обязался поставить истцу 1672 головы племенного скота обусловленного вида.

Материалами дела подтверждается, что истец произвел предусмотренные Разделом 6 контракта платежи в соответствии с выставленными ответчиком инвойсами: 24 августа 2006 года заявлением на перевод № 1–5 % стоимости контракта, подлежащих оплате в течение 10 рабочих дней с даты вступления контракта в силу; 19 октября 2006 года заявлением на перевод № 2 — 45 % стоимости первой партии товара, подлежащих оплате не позднее 5 полных рабочих дней до помещения скота на карантин в Канаде; 16 ноября 2006 года заявлением на перевод № 3 — 45 % стоимости первой партии товара, подлежащих оплате не позднее 5 рабочих дней до ожидаемой даты отгрузки скота из Канады.

Согласно имеющейся в деле копии коммерческого инвойса ответчика № 112406 от 24 ноября 2006 года ответчик поставил из карантина в Канаде 291 голову скота. Согласно имеющейся в деле копии грузовой таможенной декларации № 51512702 и ветеринарному свидетельству № 93–03 29 ноября 2006 года истец получил 290 голов. Актом № 8 регионального управления по ветеринарному и фитосанитарному надзору РФ от 29 ноября 2006 года ветеринарами РФ зафиксирован факт умерщвления одной головы скота во время транспортировки через Германию по причине неинфекционного, но неустранимого заболевания (в акте есть ссылка на заключение лаборатории Земли Гессен Пограничного инспекционного поста). Согласно п. 5.9 и п. 8.1 контракта риски случайной гибели/утраты… заболевания скота переходят от продавца (ответчика) к покупателю (истцу) с момента подписания уполномоченными представителями сторон протокола инспекции по окончании 30-дневного карантина на территории РФ после доставки в конечный пункт назначения. Поскольку одна голова скота была умерщвлена до перехода риска случайной гибели на истца, МКАС на основании указанных статей контракта и п. 1 ст. 36 Венской конвенции пришел к выводу, что ответчиком в первой партии был поставлен товар в количестве 290 голов скота. Основанием для этого служили следующие обстоятельства. Во-первых, контракт сторон (п. 2) предусматривает в качестве базиса поставки DDU конечный пункт назначения в России в соответствии с Инкотермс 2000, а Инкотермс 2000 возлагает на продавца обязанность предоставить в распоряжение покупателя товар в названном месте назначения (п. А.4 правил, установленных для базисного условия DDU). В месте же назначения в распоряжение покупателя была предоставлена партия в количестве 290 голов скота. Во-вторых, из контракта (п. 5.9) ясно следует, что во время транспортировки товара до места назначения, определенного в контракте, риски повреждения, ранения и заболевания скота лежат на продавце. Это условие контракта соответствует правилу п. А.5, предусмотренному Инкотермс 2000 для базисного условия DDU. В-третьих, п. 5.3 контракта определено, что датой поставки признается дата штампа таможенного поста в пункте назначения в РФ на товарно-транспортной накладной, подтверждающая прибытие автотранспортного средства в пункт назначения. А на дату поставки, как указано ранее, поставленная партия включала 290 голов скота.

Имеющиеся в деле документы свидетельствуют о том, что ввоз остального скота из карантина № 1 в Канаде в количестве 1382 голов согласно имеющейся в деле копии письма начальника регионального управления ветеринарии РФ запрещен как не отвечающий ветеринарным требованиям при импорте в РФ этого вида племенного скота, утвержденным Министерством сельского хозяйства и продовольствия 23 декабря 1999 года, о чем ответчик был уведомлен по факсу 7 декабря 2006 года.

Указанными ветеринарными требованиями, включенными сторонами в Приложении № 2 к контракту, установлено, что к ввозу в РФ допускается здоровый племенной скот и что отгрузка животных в РФ возможна только после получения импортером разрешения Департамента ветеринарии Минсельхозпрода России. Запрет на ввоз базировался на ряде обследований, в том числе на акте обследования от 17 ноября 2006 года находящихся в карантине № 1 голов скота, подписанном совместно официальным государственным представителем от регионального управления ветеринарии Департамента аграрной политики и природопользования РФ по карантинированию племенного поголовья скота в Канаде для отправки в адрес истца (документ № 715 от 18 октября 2006 года за подписью начальника управления ветеринарии) и канадским ветеринаром. Согласно имеющейся в деле копии письма ответчика от 11 декабря 2006 года ответчик поставил под сомнение выводы относительно заболевания скота в карантине № 1, ссылаясь на данные своих исследований, и вместе с тем высказал сомнения относительно возможности исполнения контракта и поставок, в том числе и в связи с полученной им информацией от Канадского агентства по инспекции продовольствия о новых правилах карантинирования для экспортируемого в Россию этого вида скота, которые не могут быть выполнены в провинции Канады, где проводится карантин.

Исходя из изложенного, МКАС пришел к выводу, что ответчик отказался от поставки 1382 голов скота, подлежавших поставке в первой партии, и от дальнейших поставок по контракту, нарушив, таким образом, ст. 30, п. «b» ст. 33 и п. 1 ст. 35 Венской конвенции.

В претензии от 27 февраля 2007 года истец, указывая на существенный характер допущенных ответчиком нарушений, заявил о расторжении контракта и потребовал от ответчика возврата полученных от истца в качестве предоплаты денежных средств.

Состав арбитража считает, что в силу п. 1 «а» ст. 49 и п. 2 ст. 51 Венской конвенции у истца были основания для заявления о расторжении контракта в целом, поскольку частичное неисполнение ответчиком контракта составило существенное нарушение и повлекло за собой такой вред, что истец в значительной степени лишился того, на что вправе был рассчитывать на основании контракта (ст. 25 Венской конвенции): из 8505 голов, подлежащих поставке по контракту для осуществления инвестиционного проекта по созданию национального селекционно-гибридного центра по выращиванию 300 тысяч голов этого вида племенного скота в год, поставлено только 290 и как следует из искового заявления и пояснений истца в заседаниях, истец понес крупные коммерческие и репутационные убытки.