Эндрю Робертс - Смерч войны

• Название: Смерч войны
• Автор: Эндрю Робертс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Военная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-07I616-6 «ACT»), 978-5-271-36874-5 («Астрель»)

Книга известного военного историка Эндрю Робертса, изобилует деталями и подробностями, показывающими в новом свете характеры и логику поведения главных действующих лиц мировой войны с обеих сторон конфликта.

Автор, используя уникальные, ранее не публиковавшиеся документы, рассказывает о малоизвестных героях, на поле боя определявших исход сражений, о доблести, отваге и мужестве одних, о подлости и низости других, об ужасах и изуверствах, сделавших эту войну самой кровавой в истории человечества.

---

В оправдание Гитлера надо заметить, что ни Гальдер, ни Браухич, в принципе поддержавший Бока, не выступили со всей твердостью против отвлечения соединений Гудериана и кастрации ударной передовой силы группы армий «Центр» на решающем этапе войны. «В нашем узком кругу, — вспоминал Кейтель, — фюрер часто отпускал шуточки по адресу Гальдера и называл его "малышом"»[361]. А Бок утешался дневниковыми записями: «Не моя вина, если после всех успехов кампания на востоке перейдет в унылые оборонительные сражения»[362]. Бока уволили в декабре 1941 года, в марте 1942-го вернули и снова выгнали в июле. Он вместе с семьей погиб под бомбами за четыре дня до окончания войны в Европе.

Последующие события подтвердили, что Гитлеру следовало бы приказать группе армий «Центр» продолжить наступление на Москву в августе 1941 года. Так считали большинство старших офицеров вне ОКВ, да и в самом ОКВ, исключая Кейтеля и Йодля. «Гитлер принял самое сакраментальное решение в своей жизни, — писал один историк, — проигнорировав профессиональное мнение почти всех немецких генералов, имевших возможность его выразить»[363]. Совещательная система союзников, несмотря на то что дебаты поглощали много времени, была намного полезнее для выработки общей стратегии, чем диктаторские методы фюрера.

Смоленский «котел» был ликвидирован к 5 августа. А когда германская 2-я армия и 2-я танковая группа, повернув на юг, вышли за Киев и соединились с 1-й танковой группой, наступавшей на север из Кременчуга, они к 17 сентября у Гомеля уничтожили советские 5-ю и 37-ю армии общей численностью полмиллиона человек. Эта операция, создавшая предпосылки для завоевания Донецкого промышленного бассейна, считается «самой успешной на Восточном фронте за все годы войны»[364]. Впечатляющие победы блицкрига достигались при эффективной поддержке люфтваффе и на большой скорости по земле, еще не размякшей от дождей, хотя и обходились немалыми жертвами вследствие упорного сопротивления и стойкости русского солдата.

Падение Киева, сопровождавшееся пленением 665 000 советских солдат и офицеров (по немецким данным), позволило ОКВ вновь сконцентрировать усилия на завоевании Москвы. Гитлер рассчитывал на то, чтобы загнать Красную Армию и советское правительство за Урал и заставить Советский Союз выйти из войны. Люфтваффе тогда запрет русские войска в сибирской глухомани, откуда они смогут лишь вести ограниченные пограничные бои, а германский Рейх займет весь европейский материк. Британии придется согласиться на условия Гитлера, и рейх будет готовиться к исторической борьбе с Соединенными Штатами, к войне, которую Германия не может проиграть, поскольку, как фюрер неоднократно говорил в Бергхофе, эта страна насквозь прогнила вследствие засилья евреев и негров. Страшно подумать, но этот бред мог вполне реализоваться, если бы Москва действительно пала в октябре 1941 года: 16 октября из столицы должен был уйти личный поезд Сталина.

На Москву наступала чудовищная сила. С юга через Орел, Брянск и Тулу шла танковая группа Гудериана. Главный удар готовила группа армий «Центр»: 2-я армия выдвигалась через Калугу, а 4-я танковая группа Гёпнера направлялась через Юхнов из Рославля, 3-ю танковую группу Гота, которая следовала через Вязьму и Бородино (еще одно напоминание о Наполеоне). На севере 9-я армия пробивалась к Калинину. В общей сложности вермахт выставил сорок четыре пехотные дивизии, восемь моторизованных дивизий и четырнадцать танковых дивизий. Операция начиналась 30 сентября (для Гудериана) и 2 октября (для всех остальных)[365]. «Сегодня, — провозгласил Гитлер, — начинается последнее величайшее сражение года!» Вермахт, как всегда, стремился отрезать крупные контингента русских войск. К 7 октября Гот и Гёпнер окружили под Вязьмой в том числе и русскую 32-ю армию, а Гудериан и 2-я армия у Брянска взяли в клещи 3-ю армию. Обе попавшие в капкан армии были уничтожены, соответственно, 14 и 20 октября. Со временем русские научились отходить и не попадать в капканы, но они не могли отступать за Москву и сдать немцам город. Вместо этого к западу от столицы они создали три мощные оборонительные линии и изо всех сил пытались сдержать немцев и сбавить темпы истребления своих войск.

7

Тем временем на севере России группа армий «Север» 16 августа достигла Новгорода, а 1 сентября подошла к Ленинграду настолько близко, что могла бомбить город. Финны с энтузиазмом поддержали немцев, надеясь отомстить русским за поражение в Зимней войне, захватили Виипури и значительную часть Карельского перешейка, осадив Ленинград с северо-запада. К 15 сентября второй самый большой город Советского Союза был полностью отрезан, и немцы решили взять его измором, а не штурмом. Это было рациональное решение: уже в ноябре 1941 года от голода умерли 11 000 жителей Ленинграда (от бомб и снарядов за первые три месяца осады погибло 12 500 человек). Ленинградцы выдержали 900-дневную блокаду, хотя и потеряли за три года более миллиона человек (в среднем по 1100 вдень). Это была самая жестокая осада в истории: в Ленинфаде погибло мирных жителей больше, чем британских и американских солдат и граждан за все годы Второй мировой войны.

12 сентября продовольственный комиссар Ленинграда Д.В. Павлов ввел нормы питания для детей и неработающих граждан: треть фунта хлеба в день (на 25 процентов из съедобной целлюлозы), один фунт мяса, полтора фунта крупы и три четверти фунта подсолнечного масла в месяц. Этот мизерный рацион за время блокады несколько раз урезался. 20 ноября войска на передовых получали 500 граммов хлеба вдень, заводские рабочие — 250, все остальные жители города — 125 (два ломтя). «Люди собирали и варили ветки, — писал историк блокады, — прессовали и ели торф, жмых и костную муку. В хлеб добавлялись опилки. Прогнившее зерно доставалось из затонувших барж и выскребалось в трюмах. Очень скоро хлеб на десять процентов состоял из жмыха, который очищали от ядов»[366]. Блокадники ели домашних животных, кожаную обувь, насекомых, еловую кору и клей, который, как думали, делался из картофельной муки, лабораторных морских свинок, белых мышей и кроликов, предназначавшихся для вивисекции. «Сегодня так просто и легко умирать, — писала в дневнике блокадница Елена Скрябина. — Тебе вдруг все становится безразлично. Ты ложишься в кровать и уже не можешь подняться»[367]. Но желание жить было настолько сильно, что некоторые шли на крайности. За годы блокады были арестованы 226 человек, обвиненных в каннибализме. «Человеческое мясо продается на рынках, — сообщалось в секретном докладе НКВД. — На кладбищах тела складываются как туши животных, без гробов»[368].

Во время редких контратак русским удавалось раздобыть какие-то продукты, но это не улучшало общее катастрофическое положение с питанием в городе. В октябре немцы сбросили на Ленинград 991 фугасную и 31 398 зажигательных бомб, выпустили по городу 7500 снарядов; в ноябре — 7500 бомб и 11 230 снарядов; в декабре — 2000 бомб и 6000 снарядов. В Рождество 1941 года, хотя в город и прибыла колонна грузовиков с продуктами, проехавшая по льду Ладожского озера, в Ленинграде от голода умерли 3700 человек. (Водители, несмотря на мороз, держали дверцы грузовиков открытыми на случай, если их подобьют немцы или машины провалятся под лед.) Корабли Балтийского флота, запертые льдом и немцами в заливе, участвовали в противоздушной обороне города. Весной 1942 года, когда снег начал таять, на улицах санитары подобрали тысячи замерзших трупов.

8

Проливные дожди в среду, 8 октября 1941 года, означали смену погоды, которая в конечном итоге поставила крест на амбициях Гитлера. Русские называют этот сезон распутицей (когда дороги превращаются в непролазную грязь). Распутица затормозила продвижение немцев к Калинину, Калуге и Туле, ключевым городам на пути в Москву. Оборонительная линия на Вязьме не смогла сдержать вермахт, оборона у Можайска оказалась посильнее, и к 30 октября немцы остановились, не дойдя до Москвы 45—75 миль. Впоследствии Рундштедт так оценивал перспективы операции «Барбаросса»:

«Задолго до зимы шансы на успех наступления значительно уменьшились из-за постоянных задержек, вызванных размытыми и грязными дорогами. Черноземье Украины превращалось в месиво грязи за десять минут дождя. Приходилось ждать, пока она просохнет. Мы теряли время. Сказывалась и нехватка железных дорог для снабжения наших передовых войск. Другой серьезной проблемой для нас было то, что русские, отступая, постоянно получали подкрепления с тыла. Как только мы выводили из строя одну преграду, на нашем пути вставала другая».

С понижением температуры дороги затвердели, и у немцев появилась возможность затянуть потуже кольцо вокруг Москвы. К этому времени, однако, двукратное наземное и трехкратное воздушное преимущество немцев испарилось, поскольку Советское государство бросило на оборону все, что имело. 7 ноября, вдень годовщины большевистской революции, Сталин выступил с зажигательной речью, в которой упомянул Александра Невского, Михаила Кутузова, Ленина и помощь, обещанную британцами и американцами. (Когда выступление пересняли для пропаганды, наблюдательные русские отметили, что изо рта Сталина не идет пар, как это могло быть, если бы он действительно говорил на Красной площади в морозный ноябрьский день.)