Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

• Название: Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой
• Автор: Эйми Уоллес
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-029678-9

Поразительное произведение, в котором эзотерические и мистические мотивы соседствуют с воспоминаниями о жизни Эйми Уоллес рядом с Кастанедой — и попыткой логического осмысления потаенных глубин его учения и поиска высшей истины в мифе, подлинного осознания — в легенде о мастере «расширения сознания».

---

«Сеймуры, — должна была повторять я, — М-да, новым способом…»

Вторая книга Карлоса, «Отдельная реальность», была издана в 1971 году и содержала характерную сцену, в которой Карлос, как обычно, приставал к дону Хуану с вопросами:

«— Является ли воля контролем, который мы можем установить над собой? — спросил я.

— Вы можете говорить, что это — своего рода контроль.

— Как вы полагаете, могу я упражнять свою волю, например, лишая себя некоторых вещей?

— Например, задавания вопросов? — уточнил он.»

Когда Карлос умирал, он велел некоторым членам внутреннего круга подобрать цитаты для «Избранного Кастанеды». Муни называла эту работу «еще один стервятник вылетел поохотиться». В первом посмертном издании был опубликован мой любимый афоризм, потом исключенный:

«Отречение от самого себя — индульгенция. Индульгенция отречения вообще — много хуже, — это заставляет нас думать, что мы совершаем великие вещи, когда в действительности мы просто закрепляемся в границах самих себя».

Я выбрала ее в качестве иллюстрации того, что Карлос, начинавший как подлинно ищущий, истинный философ, закончил как тиран, создавший собственный культ для потрясенных последователей. Власть ввела его в необыкновенные соблазны, а болезнь ужасно ослабила. Но я верю: ничто не может лишить искренности и красоты его ранние работы. Оставить их мудрость, отбросив все остальное, значит взять лучшее из Кастанеды.

Поначалу Муни удивила меня, утверждая, что читателям Карлоса повезло гораздо больше, чем тем, кто приблизился к нему, — но наконец я поняла это. Карлос сделал ужасную ошибку, когда провозгласил: «ТОЛЬКО МЫ живем — что говорим, то и делаем! НИКТО, кроме нас!» В этом заявлении, так легко опровергаемом сегодня, как я полагаю, не было никакой необходимости. Что позорного в том, чтобы потерпеть неудачу в борьбе за идеалы? Иногда Карлос менял свои заявления, требуя бороться и потерпеть неудачу. Я любила его больше всего во время внезапных приступов откровенности, но, увы, они всегда быстро заканчивались.

глава 43 РОЖДЕСТВО ТАЙКОМ[48]

Их судьба должна быть такой же, как и ваша, —

Да, мучение от потерь — вот что пугает тех,

Кто много лет грешит одним и тем же.

У.Х.Оден «Раз вы собираетесь начинать сегодня»

Дни проходили в безумии. Как-то вечером Гвидо пригласил меня покататься. Держа его за руку, я с любопытством наблюдала, как он кружит по улицам около домов Саймона, Муни и квартир тригеров, где нас могли «поймать». Старые удовольствия быть «плохими», очевидно они ушли навсегда. Я вспомнила объятья в темноте под лестницей на семинаре. «В чреве зверя», — шептал он мне на ухо и прижимал к себе.

Наконец Гвидо припарковал автомобиль в темном переулке, заключил меня в объятия и впился в мои губы греховно, горько и сладостно. Гвидо Манфред дрожал, дрожала и Эллис Лаура Финнеган — дрожали так, как будто готовы были разорваться на атомы, на миллионы мятущихся огоньков, что наполняют вселенную. У нас перехватывало дыхание, мы не могли унять эту дрожь и едва справились с простым поцелуем. Никогда я так не трепетала в чьих-то объятиях, и Гвидо едва мог успокоить меня.

Он высвободил руку и, дрожа, дотронулся моими пальцами до своего пульса.

— Слушай, — пробормотал он, — как скачет. Мы смеялись и опять целовались, то пристально вглядываясь друг в друга, то в темноту, плясавшую за прикрытыми веками, обезумев от легкого, пьянящего воздуха. Я положила ему руку на сердце, он прикрыл ее своей и прижал, как будто давал клятву.

Вдруг Гвидо резко отпрянул и сказал хриплым срывающимся голосом:

— Я отказываюсь думать об этом как о чем-то важном.

— Конечно, — согласилась я. Мне показалось, что он был на грани срыва.

Он отвез меня домой, а на следующий вечер позвонил и сказал, что приедет. Кажется Гвидо осмелел?

Опять зазвонил телефон. Это был Гарри, мой старый друг из воскресной школы. Мы встретились мимолетно на том последнем «грустном семинаре», где Муни, обращаясь к толпе, едва сдерживала слезы.

— Гарри! Я так счастлива слышать тебя! Как случилось, что нам не удалось пообщаться?

Гарри был одним из моих самых близких друзей в группе. После своего изгнания я ничего не слышала о нем и поэтому разволновалась. Раньше он всегда проявлял заботу, беспокоился обо мне.

Сейчас я сама была слишком ошеломлена и угнетена, поэтому не звонила ему. Подсознательно я боялась наказания и перестала общаться с друзьями из воскресной школы. Этот безумный год начался, кажется, с того дня, когда мне позвонила Сьюзен Джонсон: она переживала из-за того, что ее ругал Карлос, а она расплакалась. А за несколько дней до расставания выяснилось, что она меня предала… Голос Гарри отвлек меня от этих мыслей.

— Эллис, мне нужно кое-что тебе сообщить, — по его голосу я поняла, что это серьезно. — Когда тебя вышвырнули, я не звонил, потому что Джим Грубер предупредил меня… [Джим был слушателем воскресной школы, которого все ненавидели за угодничество и безжалостное предательство своей жены.] Он выполнял распоряжения Карлоса. Очевидно, у него был список людей, кому надо позвонить. Список тех, кого Карлос подозревал в хорошем к тебе отношении.

Джим велел мне держать это в тайне от тебя, потому что ты могла бы покончить с собой!

— Что?

— Ты ведь так не поступила бы, правда?

— Гарри, нет. О чем ты говоришь?

— Мне сказали, что я нагружал тебя своими личными проблемами, поэтому ты начала принимать стимуляторы, а за этим, мол, могло последовать самоубийство… Джим клялся, что ты собирала материал для следующего романа и могла использовать все наши признания! Мол, ты тонко маскировалась, а потом предала бы нас. Подозреваю, что за всем этим стоял нагваль, но мы беспокоились за тебя, а не за себя. Все это время я боялся звонить из опасения, что могу способствовать твоему… самоуничтожению. Потом я увидел тебя с Саймоном на семинаре и понял, что должен позвонить. Эллис, что происходит? Что-то случилось с Карлосом? О том дне ходят странные слухи. Многие люди чувствуют, что ведьмы уходят куда-то, и он тоже.

Мне с трудом удалось собраться с мыслями. Я объяснила Гарри, что «слова» Карлоса обо мне, переданные через Джима, лживы от начала и до конца. На самом деле Карлос был разъярен от того, что я не сплетничала и скрывала от него секреты слушателей.

— Гарри, кому еще звонили?

— Я понятия не имею, Эллис.

Это было самое ужасное предательство в моей жизни. Я была ошеломлена и не могла в это поверить.

— Мой бог, Гарри, я… Гарри, что с Ребеккой? Я не верю, что она мертва, ведь это не так?

— Что?

— Нагваль рассказал нам абсурдную историю про тебя. Он сказал, что Ребекка была проституткой, ты был одним из ее любовников, а ее убил Роджер, дружок-сутенер.

— Боже, Эллис, я едва знал Ребекку! И она не мертва. Разве ты не слышала, что случилось?

Ребекка была очаровательным застенчивым подростком, она со своим приятелем путешествовала в фургоне по всей стране в поисках Кастанеды. Они были хиппи, молодые ребята, но как будто из шестидесятых годов. Ребекку пригласили на занятия в воскресную школу, и однажды она исчезла.

Нагваль с мрачным видом поведал нам историю про ее убийство и добавил, что решил провести расследование с помощью частных детективов. В воздухе повисло что-то тяжелое, как будто действительно кто-то умер. Но я не поверила этому, и меня тут же осудили за «цинизм». И все же, спрашивала я себя, почему не было никакого полицейского расследования? И зачем Карлос сочинил такой вычурный и жестокий рассказ?

Гарри продолжал:

— Я слышал о том, что случилось на самом деле. Ребекка была приглашена жить в дом Карлоса. Астрид проинструктировали постоянно за ней следить. Роджер приезжал к дому и ждал за воротами ее появления. Однажды Ребекка прокралась в сад и жестом подозвала его. Она сказала, что у нее только секунда, потому что Астрид следит за ней. Роджер спросил, хочет ли она уехать, и та сказала: «Да, забери меня отсюда». Они сбежали вместе и сейчас живут у матери Ребекки. Она в полной безопасности, Эллис. Но она боится, что Астрид придет и заберет ее, именно поэтому она не будет рассказывать о том, что произошла. Она говорит, что скрывается.

Отвечая на вопросы Гарри, я сказала, что Карлос мертв, и, по словам Муни, ведьмы совершили самоубийство. Я повторила жалобную историю Муни о Клод. Потом сказала Гарри, что когда-то давно Карлос женился и не мог иметь детей, но устроил так, что жена забеременела от друга семьи.

Все произошло, как и было запланировано, объясняла я Гарри. Скоро у Карлоса появился «приемный» сын, которому он периодически помогал и после развода, но исключил из своего завещания. Сын оспаривает завещание, но, как я слышала, нанял неподходящего адвоката и глупо проигрывает. В результате «Клеаргрин» больше не может скрывать смерть Карлоса от общественности, хотя и утаивал этот факт в течение трех месяцев. Все это я рассказывала своим самым близким друзьям и некоторым слушателям воскресной школы. После судебного разбирательства, которое его сын проиграл, на первых страницах газет появились некрологи, а «Нью-Йорк тайме» поместила фотографию другого Карлоса Кастанеды, какого-то историка с тем же именем.