Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти

• Название: Carere morte: Лишённые смерти
• Автор: Ирина Якимова
• Жанр: Фэнтези

Carere morte — что это? Это значит: быть бессмертным, отказавшимся от смерти, лишённым смерти… Вампиром. Carere morte — господа Земли Страха, страны, возникшей и существующей, благодаря проклятию вампиризма. Её смертные жители свыклись с таким положением дел, даже охотники на вампиров не верят в возможность полного избавления от владычества carere morte. Мир Земли Страха кажется незыблемым, но появляется человек, обладающий странным Даром исцелять вампиров, — и всё меняется. Споры о Даре раскалывают и вампирскую цитадель, и оплот Ордена охотников. У Избранного — обладателя Дара, появляется защитница — вампирша, а его главной противницей оказывается ревностная охотница. Прежние противники объединяются в союзы, отчаявшиеся бросаются за помощью к злейшим врагам. Но Владыка вампиров уверен, что победа, как всегда, достанется ему…

Исправленный и окончательный вариант (по крайней мере, окончательный на ближайшие годы). По 1-му 2-му тому есть новые сцены.

---

— Либитина… Властительница мёртвых, — задыхаясь от неподдельного, ненаигранного восторга зашептал вампир. — Не фиглярствуй… Недостойно королевы мёртвых… Откройся мне!

В глазах куклы полыхнула ненависть, сравнимая по испепеляющей силе с солнцем:

— Кто ты такой, чтобы я…

— Богиня! Я отниму лишь мгновение.

— Ты умрёшь сегодня, бессмертный!

— Не торопись! Я могу дать тебе, Либитина, много-много великолепного м-м… материала.

Дама, казалось, успокоилась, и Гектор отпустил её.

— Я не от Дэви. Я ему враг. Ты знаешь о поисках Избранного, что ведёт Владыка? Я из группы его ищеек.

— Ты в группе ищеек Дэви и ты не от Дэви? — на губах куклы отразилась усмешка хозяина.

— Я ему враг, — вновь повторил Гектор.

— Мечтаешь забрать Избранного себе? — кукла широко, плотоядно улыбнулась, показав высохшие мёртвые дёсны и желтые оголившиеся зубы, провела язычком по кромке зубов. В глаза вампиру неприятно бросились её клыки — размером не больше человеческих, но острые, похоже, подпиленные каким-то инструментом.

"Ах-да, у кукол не растут клыки. Можно залатать раны, но мёртвое тело не заставишь вырастить недостающий орган, — запоздало понял Гектор и тут же вспомнил о странном обычае людей севера: они хоронили своих покойников с вырезанными глазами и сердцем. — Видимо, чтобы их мертвецами не смог воспользоваться Нефандус".

— Что тебе нужно от меня? — дама прищурилась.

— Сведения. Мне нужна истинная история Великого вампира. Я знаю, что ты знаешь её, богиня. Взамен… — Гектор перевёл участившееся дыхание и невозможным усилием воли заставил замолчать бешено бьющееся сердце. — Взамен я подарю тебе всю Карду. Каждого жителя. Лучшие будущие экземпляры твоей коллекции кукол! Подробное описание внешности. Особенности защиты дома. Пути проникновения в жилище для carere morte. Вкус крови… Эти сведения я собирал пять лет.

— Сведения точные? — в глазах дамы вспыхнула заинтересованность.

— Да. Мы перепроверяли всё дважды. Расскажи мне историю Великого и получишь подробную э-э… персональную карту Карды.

— Карта у тебя с собой?

Гектор усмехнулся.

— Нет, королева. У меня в убежище. Это недалеко, я укажу путь. Прикажи своему рабу — он доставит. Только сперва расскажи…

Кукла сверкнула глазами:

— А ты всё продумал…

— Гектор.

— Гектор. Но если я солгу?

— Я умею различать ложь.

Минута прошла в молчании. Собеседники изучали друг друга. Краем глаза Гектор заметил знакомую птицу — чёрный силуэт на верхушке дерева на краю кладбища. Но вот кукла устроилась поудобнее на сидении и начала:

— Что я могу рассказать о Великом? Это случилось во времена, когда вампирами правил некто Улисс Алитер. К Владыке пришёл юноша и попросил бессмертия. Было это незадолго до Бала вампиров — ночи инициаций, и Алитер согласился. Он пожелал обратить его в ночь Бала, и бал обернулся трагедией. Инициация смертного убила Владыку. Его тело иссохло, будто века провело в земле, юноша же стал Великим вампиром, сильнейшим из всех. Лишь Дэви сумел укротить его. Дэви и Великий развязали войну за Карду. Орден был изгнан. Охотники ушли в Дону, и вампиры праздновали победу. Только Великий пробыл с ними недолго: его голод и жажда убийств были неутолимы. Он ненавидел своё существование и однажды вышел на солнце, пренебрегая законом. Говорят, всё потому, что тот Великий был обращён против воли… В последний момент тот юноша, Избранный, отказался от предлагаемого бессмертия, и тогда Алитер заставил его силой. Владыка напрасно отверг старое правило: инициация должна быть добровольной.

— Это известно всем, — нетерпеливо сказал Гектор. — Мне нужно другое.

— Что?

Вампир обескуражено молчал. Действительно, что? Как чётким вопросом очертить контуры своего расплывчатого, туманного недоумения? Какую тайну скрывает Владыка?

— Владыка никогда не говорил, кто будет инициировать Избранного, — нашёлся он. — Мои юные друзья уверены, что он заставит кого-то силой. А что думаешь ты, Либитина?

Вампирша облизнулась как кошка:

— Не гляди на меня с таким страхом, милый, смешной Гектор. Лучше бойся Зеркальной галереи Дэви! Просто я очень люблю кукол. Ты видишь, как я берегу их. Либитина думает… думает, что Владыка желает сам осуществить эту инициацию.

— Что?!

Лёгкий, полушутливый вопрос, нацеленный лишь на то, чтобы разговорить собеседника, внезапно обернулся крушением всех представлений об Избранном, Даре, целях Владыки. Это было какое-то безумие.

— Какое-то безумие… — пробормотал Гектор.

— Никакого безумия! Алитер не погиб при инициации, Гектор. Его тело разрушилось, но дух накрепко связался с Даром, перешёл в него. Ты задумывался, почему Дар часто называют проклятым? Проклятие Избранного — частица Алитера, она до сих пор в Даре, она теперь подлинно вечна.

— Наш Владыка безумен.

— Только лишь умён. И горд. Ему давно мало бессмертия carere morte! Он мечтает о другом — подлинно вечном, неуязвимом. Ему стала мала оболочка языческого бога — она слишком телесна. Дэви надеется стать богом другой, не юной — зрелой религии. Властительным духом…

Нефандус прервался. Вновь облизнулся и вдруг спросил:

— Ты мне веришь?

— Да, — прошептал Гектор. — Да, теперь я всё вижу ясно.

Быстрым движением он достал из неприметного кармана сюртука конверт, протянул даме в разбитое окно.

— Твоя карта. Она была у меня при себе, я обманул. Зачем тебе знать, где моё убежище?

Не дав Нефандусу опомниться, он преобразился и немедля взлетел. Птица последовала было за ним, но скоро отстала, потерялась.

Кружным путём Гектор возвратился в своё убежище. Это была небольшая прямоугольная камера, в которой едва помещались постель, один стул, книжные полки и простой светильник. Постель представляла собой узкую яму глубиной и длиной в рост человека, выстланную тонкой тканью и наполовину закрытую сверху каменной плитой. Вампир пользовался для сна ямой, а не гробом по привычке, доставшейся от родителей-Низших: считалось, что холодная постель продлевает молодость и позволяет дольше оставаться сытым.

Вампир снял сюртук и улёгся. Он вглядывался в грязно-серую пустоту потолка камеры и размышлял. То, что он узнал от Нефандуса, растревожило, взволновало его.

Бессмертный дух взамен бессмертного тела? В отличие от Дэви, он испытывал отвращение к такому исходу инициации Избранного. Он отпустил на волю воображение и попытался представить, кому он доверит эту роль, когда придёт время. Да, такое пожелать способен разве что кто-то из старейших, уставший от мира и тела, но всё же цепляющийся за жалкое подобие жизни с отчаянностью старика! Ибо не было в этой вариации бестелесной вечности ничего, близкого любой из религий. Один больной, безумный страх перед конечностью существования!

"Дух вампира, управляющий телом Избранного — это напоминает отношения кукловода и куклы, — Гектор усмехнулся. — Может, Либитина, Владычица мёртвых, пожелает этой доли, когда придёт время?"

На мгновение он отвлёкся, попытавшись представить истинное обличье своего интересного собеседника. Кто таится там, за лабиринтом? Старый, выживший из ума кукольник? Непризнанный драматург? Дитя, не наигравшееся в куклы?..

Гектор поморщился, представив все эти фигуры, и вернулся к оставленным мыслям.

"Владыка устал от власти, от ответственности. Он готов уйти, бросить всё, стать духом, пролетающим мир насквозь, не касающимся материи"…

"Тем лучше, — холодное заключение. — Тем легче Дэви сдастся мне".

"Сдастся мне", — впервые он проговорил это про себя. Фраза понравилась вампиру. Это была не грёза, не мечта — зримое воплощение вполне реальной надежды.

"Владыка Низших, мой будущий союзник, появится в Карде перед Весенним балом, — уже совсем спокойно рассудил он. — Но к Валерию Конору нельзя идти, не имея козырей в кармане. Значит, до его прибытия мне нужно разыскать Избранного…"

Смелый план был вполне осуществимым: кандидат в Избранные был только один.

Он едва дождался следующих кратких весенних сумерек и отправился в город. Он летел хорошо знакомым путём — к дому Вако.

Племянник Миры оставался единственным жителем Карды, чью кровь Гектор не попробовал на вкус. В первую проверку Мира соврала, во вторую отправила сестру с сыном погостить куда-то в столицу. И часто в сумерках или хмурым зимним утром следивший за домом Гектор ловил на себе не по-детски внимательный, пронзительный взгляд десятилетнего ребёнка, хотя ни один смертный не мог бы различить carere morte среди теней сада. Похоже, Вако действительно было, что скрывать!

Дом не спал. Жёлтым, нервным цветом мерцали окна гостиной. Гектор заметил в комнате двоих: Миру и её маленького племянника. Устроившись в большом кресле у камина, они вместе читали книжку. Их головы соприкасались, волосы, одинаково золотящиеся в отблесках пламени, смешались. Лицо Миры, освещённое тихим пламенем очага, казалось прекрасным и неприлично, отвратительно живым для carere morte. Гектор смотрел на неё и чувствовал, что внутри поднимается холодная, тяжёлая волна ненависти…