Нора Робертс - Ночь разбитых сердец

• Название: Ночь разбитых сердец
• Автор: Нора Робертс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-006727-5

Спасаясь от зловещего внимания своего тайного обожателя, Джо вернулась в отчий дом, который давно считала чужим. Встреча с приятелем детских лет – притягательным, похожим на пирата Нэтаном Делани заставила девушку острее почувствовать свое одиночество, а его жаркие поцелуи пробудили чувства, о которых она не смела и мечтать. У каждого из них свои причины избегать любви и привязанности, свои шрамы в душе. Возможно, они бы не решились начать все сначала, если бы не смертельная угроза, нависшая над их жизнями.

---

Его руки соскользнули с ее талии, глаза потемнели.

– Я ждал, Лекс. Подождешь и ты.

Она от неожиданности хлебнула воды, забарахталась, пыта­ясь остаться на поверхности, и во все глаза уставилась на него.

– О чем ты, черт тебя подери?

– Я не собираюсь унимать твой зуд, а потом смотреть, как ты уходишь, довольно мурлыча. – Джиф поднял руку и откинул с лица мокрые волосы. – Когда будешь готова к большему, ты знаешь, где меня найти.

– Сукин сын!

– Иди, милая, и расслабься. Поговорим, когда ты все спо­койно обдумаешь. – Он внезапно схватил ее за руку. – И запо­мни: когда я займусь с тобой любовью, это будет важно для нас обоих! Об этом тебе тоже придется подумать.

Лекси выдернула руку.

– Только попробуй еще раз дотронуться до меня, Джиф Вердон!

– Я собираюсь сделать с тобой нечто гораздо большее, – не­возмутимо сказал он, когда она скрылась под водой. – Я соби­раюсь жениться на тебе.

Но никто, кроме него самого, не мог услышать его слов. Джиф глубоко вздохнул, следя, как она выходит из воды, а потом ныр­нул, чтобы избавиться от напряжения. Но вода не смыла ее вкус с его губ, и он никак не мог понять, то ли он самый умный муж­чина на острове, то ли самый глупый.

Джо наконец собралась с силами, чтобы отправиться на про­гулку, и как раз подходила к тропинке, ведущей к пляжу, когда навстречу ей вылетела Лекси. Она не удосужилась вытереться, и тонкий сарафан облеплял ее, как вторая кожа.

Джо расправила плечи, вопросительно подняла брови:

– И как вода?

– Иди к черту! – Тяжело дыша, еще горя от унижения, Лекси не собиралась отступать. – Убирайся прямо в ад!

– Мне начинает казаться, что я уже там. И пока меня прини­мают примерно так, как я ожидала.

– А почему ты вообще чего-то ожидала? Ведь остров ничего для тебя не значит – как и мы все!

– Лекси, откуда ты знаешь, что важно для меня, а что нет?

– Не помню, чтобы когда-нибудь ты меняла простыни в гос­тинице и убирала столики. Когда в последний раз ты скребла унитаз или мыла чертов пол?

– А ты, очевидно, именно этим сейчас занималась? – Джо окинула сестру беглым взглядом – от облепленных песком ног до мокрых волос. – Большущий же был унитаз…

– Я не должна оправдываться перед тобой!

– Я тоже, Лекс.

Увидев, что Джо собирается пройти мимо, Лекси схватила ее за руку и дернула.

– Почему ты вернулась?

Смертельная усталость нахлынула на Джо так внезапно, что ей захотелось разрыдаться.

– Я не знаю. Но уж точно не для того, чтобы оскорблять тебя. Или кого-то другого. Я слишком устала, чтобы сейчас бо­роться с тобой.

Лекси озадаченно вытаращила глаза: она не узнавала сестру. Джо никогда не дрожала, никогда не отступала, она сейчас долж­на была бы обрушить на нее язвительные, жалящие слова.

– Что с тобой случилось?

– Я дам тебе знать, когда сама пойму. – Джо отбросила руку Лекси, мешавшую ей пройти. – Оставь меня в покое, и я не буду трогать тебя.

Джо быстро пошла по извилистой дорожке вниз к морю, едва замечая дюны и низины, зеленеющие свежей травой, ни разу не подняв голову, чтобы взглянуть на пронзительно кричащих в небе чаек. Необходимо подумать, говорила она себе. Час или два спокойно подумать. Нужно наконец решить, что делать, как сказать остальным. Если вообще следует им что-то говорить…

Сможет ли она рассказать им о своем нервном срыве, о том, что провела две недели в больнице на грани безумия? Посочув­ствуют они или осудят? А может быть – то и другое вместе?

Но главное – как рассказать им о том снимке? Сколько бы она с ними ни ругалась, они – ее семья. Сможет ли она снова протащить их через ад, заставив вспомнить мучительное про­шлое? И ведь, если кто-то из них захочет увидеть фотографию, ей придется сказать, что она исчезла.

Точно так же, как Аннабелл…

А может быть, этой фотографии никогда не существовало? Что, если они сочтут ее сумасшедшей? Скажут: «Бедняжка Джо Эллен, совсем спятила».

Хватит ли у нее духу рассказать им, как, выйдя из больницы, она день за днем дрожала в своей квартире, заперев двери? Как не раз ловила себя на отчаянных и бестолковых поисках сним­ка, который доказал бы, что она не сошла с ума?

Самое ужасное – Джо сама не была ни в чем уверена. Ведь она приехала домой, так как ей наконец пришлось смириться с тем, что она больна. Она знала, что, если бы она осталась вза­перти в той квартире еще хоть на день, у нее вообще никогда не хватило бы решимости выйти из нее.

И все же та фотография ясно отпечаталась в ее памяти! Плот­ность бумаги, контрастность, композиция… Но на фотографии мать была молодой, с длинными волнистыми волосами, глад­кой кожей. И это, очевидно, можно было считать главным дока­зательством того, что никакой фотографии вообще не сущест­вовало… Ведь разве не такой молодой помнила ее Джо? Если бы она страдала галлюцинациями, то разве не цеплялась бы имен­но за тот возраст?

Почти тот возраст, какого достигла сейчас она сама… Веро­ятно, это еще одна причина ее кошмарных снов, страхов, нер­возности. Интересно, была ли Аннабелл такой же нетерпеливой и беспокойной, как ее старшая дочь? И действительно ли суще­ствовал тайный любовник? Говорили, что до ее исчезновения не было ни намека на супружескую измену, ни у кого не возни­кало ни малейшего подозрения. Но зато после… После ее побе­га сразу же поползли слухи. Языки развязались, и даже ребенок мог слышать и понимать, о чем шепчутся взрослые.

Что ж, если это правда, то Аннабелл была очень умной, очень осмотрительной. Она ничем не выдала своего намерения сбе­жать.

Но неужели папа не чувствовал? – удивлялась Джо. Мужчи­на должен чувствовать, если его жена не удовлетворена, беспо­койна, несчастлива. Джо помнила, как родители спорили из-за острова. Неужели это оказалось для Аннабелл достаточной при­чиной, чтобы бросить свой дом, мужа, детей? Неужели отец ни­чего не видел? Или уже тогда он не обращал внимания на чувст­ва окружающих его людей?

Теперь трудно вспомнить, всегда ли он был таким равнодуш­ным. Однако Джо не сомневалась, что в доме когда-то звучал смех. Отголоски его до сих пор звенели в ее ушах. И, словно мо­ментальные снимки, вспыхивали образы родителей, обнимаю­щихся на кухне или гуляющих по пляжу, держась за руки.

Смутные картины, поблекшие со временем, как плохо отпе­чатанные фотографии. Но они были! И они были реальны! Если ей удалось заблокировать столько воспоминаний о матери, мо­жет быть, удастся и вернуть их, чтобы наконец понять Аннабелл. И решить, что делать дальше. Скрип шагов заставил Джо быстро поднять глаза. Он шел легкой, размашистой походкой. Солнце светило ему в спину, оставляя лицо в тени, козырек кепки прикрывал глаза. В воображении вспыхнула еще одна давно забытая картина. Джо увидела себя маленькой девочкой с развевающимися воло­сами. Она бежит по дорожке, смеется, зовет отца, затем высоко подпрыгивает. Он протягивает руки, ловит ее, подбрасывает, а потом обнимает.

Джо заморгала, чтобы избавиться от этой картины и вызван­ных ею слез. Отец не улыбнулся, и она знала почему. Несмотря на все ее старания избежать сходства, он всегда видел в ней Ан­набелл!

Джо подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Здравствуй, папа.

– Здравствуй, Джо Эллен.

Сэм остановился почти рядом с ней и окинул ее беглым взгля­дом. И увидел, что Кейт права: девочка выглядела больной, бледной, напряженной. Ему вдруг захотелось обнять ее, но он не думал, что она будет рада его прикосновению, и поэтому су­нул руки в карманы.

– Кейт сказала мне, что ты здесь.

– Я приехала на утреннем пароме, – пробормотала она, по­нимая, что он это уже знает.

Они стояли в напряженном молчании, обоим было неловко, секунды казались необыкновенно длинными. Наконец Сэм переступил с ноги на ногу и спросил:

– У тебя неприятности?

– Я просто приехала отдохнуть.

– Ты осунулась.

– Я много работала.

Нахмурившись, он намеренно задержал взгляд на фотокаме­ре, висевшей у нее на груди.

– Не похоже, что ты отдыхаешь. Джо рассеянно пожала плечами:

– Старые привычки умирают с трудом.

– Ты права, – он глубоко вздохнул. – Сегодня на море кра­сивое освещение и волны высокие. Может получиться хорошая фотография.

– Я посмотрю. Спасибо.

– В следующий раз надень шляпу, а то обгоришь.

– Хорошо…

Сэм больше ничего не смог придумать и потому кивнул и прошел мимо нее.

Джо быстро отвернулась и, ничего не различая, пошла по до­рожке. Отцовский запах – запах острова, сильный и печаль­ный, – разбил ей сердце.

Вдали от острова, в маленькой лаборатории, освещенной красным фонарем, он положил лист фотобумаги – эмульсией вверх – в ванночку с проявителем. Ему доставляло удовольст­вие вновь и вновь воссоздавать тот момент многолетней давнос­ти, следить, как он появляется на бумаге – тень за тенью, линия за линией.

Он почти покончил с этим этапом и хотел продлить его, из­влечь из него все возможное, прежде чем двигаться дальше.