Анатолий Кожевников - Стартует мужество

• Название: Стартует мужество
• Автор: Анатолий Кожевников
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1966

В своих воспоминаниях генерал-лейтенант авиации А. Л. Кожевников воспевает героизм советских авиаторов. Тепло и проникновенно пишет он о друзьях однополчанах, об их нерушимой дружбе, которая помогала побеждать сильного и коварного врага. Автор посвящает несколько глав воспоминаниям послевоенной жизни.

---

 — Да, армия наша небольшая, товарищ начштаба, — ответил я. — Только обязанности свои ты выполняешь слабовато. Где боевая документация? Где летные книжки? Выходит, еще далеко тебе до начальника штаба.

Шутки шутками, а на душе у нас было не спокойно. К горечи потери друзей примешивались опасения: как бы нас опять не направили в школу. Разговоры об этом уже возникали. Мы подумывали, а не присоединиться ли к какой-либо соседней части: прилетим, объясним, возьмут. Но решимости сделать этот, казалось бы, простой шаг у нас не хватило, и случилось то, чего мы больше всего боялись. Штаб округа приказал нам возвратиться в школу на инструкторскую работу.

Мы попробовали упросить командующего оставить нас в действующей армии, но он оказался неумолимым.

 — Немедленно в школу, — коротко распорядился генерал.

 — Выходит, отвоевались, — с горечью сказал Филатов, когда мы вышли из штаба.

Школа жила тревожной жизнью. Фронт с каждым днем подходил все ближе. Стали чаще наведываться вражеские самолеты, вскоре нам приказали эвакуироваться в Закавказье. Меня и Филатова оставили прикрывать уходящие из Батайска эшелоны.

С рассветом по одному или парой мы гонялись за «хейнкелями» и «юнкерсами», отражая их атаки. Фашистские бомбардировщики внезапно появлялись из-за облаков, поэтому перехватывать их было не просто. Однажды мне удалось выпустить по «юнкерсу» прицельную пулеметную очередь. Но он лишь преждевременно сбросил бомбы и скрылся в облаках, не получив серьезных повреждений.

Советские истребители старались изо всех сил защитить с воздуха Ростов и Батайск. И все-таки бомбардировщики противника прорывались через наши патрули, наносили бомбовые удары по аэродромам, железнодорожным станциям, промышленным объектам и жилым домам.

Возвратившись как-то с задания, мы зарулили самолеты на стоянку и решили, пока их заправят, сходить в столовую. Но едва я успел снять парашют, как увидел в воздухе «хейнкеля». Он стремительно приближался к аэродрому. С секунды на секунду должны были открыться его люки. Что делать? Бомбы одна за другой отделились и полетели на стоянку.

 — Эти будут наши! — крикнул я Филатову и бросился в сторону. Мы знали, что за время падения бомбы можно, если хорошо бежать, выскочить из зоны поражения.

Когда бомбы засвистели, мы уже лежали, прижимаясь к земле. Один за другим взметнулись фонтаны взрывов. Мой «ястребок» был разнесен вдребезги.

Я очень боялся оказаться «безлошадным». Теперь это случилось.

 — Ты, Сеня, отныне и командир и начальник штаба, — сказал я Филатову. — А мне дорога — в пехоту. Сейчас, брат, с самолетами туго. Видишь, все заводы на колесах.

Словно в подтверждение сказанного по железной дороге проходил эшелон эвакуируемого авиазавода. На платформах лежали фюзеляжи, крылья, стабилизаторы. Но судьба сжалилась надо мной. Однажды на аэродроме появилась штабная «эмка». Из нее выскочил молоденький адъютант начальника школы и передал мне приказание явиться в штаб.

Мы застали там суматоху. Штабисты уничтожали ненужные документы и упаковывали те, которые подлежали эвакуации.

Начальник штаба, пожилой с седеющей головой подполковник, на минуту оторвался от дел.

 — Полетите к месту эвакуации школы, — сказал он. — Аэродромы, заправочные и конечные пункты будут указаны в полетном листе. Ясно?

 — Нет, товарищ подполковник, — ответил я. — Несколько минут назад разбомбило мой самолет.

 — Знаю. Получите другой. Он в ремонте, но работу скоро закончат. Свяжитесь с инженером.

И начальник штаба склонился над картой, дав понять, что разговор окончен.

В канцелярии нам вручили скрепленные гербовой печатью полетные листы. Там был указан маршрут полета Батайск — Баку.

 — Все в порядке, — сказал Филатов, — осталось только получить карты и разыскать твой самолет. В каком он состоянии?

 — Пусть даже в самом плохом. Важно, что я не «безлошадник».

С помощью инженера мы нашли мою машину. Это был школьный, довольно старый истребитель И-16. В свое время он тоже пострадал от бомбежки. Ремонт его должны были закончить только к утру. Ждать меня Филатов не мог и улетел с одной из эвакуирующихся эскадрилий.

Трудный перелёт

Мы вылетели вместе с младшим лейтенантом Соколовым. Сели сначала в Армавире, затем в Грозном, а к вечеру добрались до аэродрома, расположенного близ Махачкалы.

Ночью погода испортилась. С моря подул холодный ветер, на покрытые осенней грязью городские улицы посыпались снежные хлопья.

Весь следующий день мы провели в общежитии, а ужинать пошли в ресторан. Там увидели летчиков, танкистов, пехотинцев и многих других случайных гостей города. Слышались разговоры о воздушных боях, о танковых атаках, о погибших товарищах.

Отыскав свободный столик, мы с Соколовым сели и стали обсуждать дальнейший маршрут. Место для такого разговора было, правда, не очень подходящим, но перелет так волновал нас, что мы не могли не говорить о нем. Лететь предстояло над незнакомым горным районом.

Извинившись за беспокойство, к нам подсел молодой человек. Он представился летчиком, подбитым во время штурмовки. Долговязый незнакомец был в кожаном пальто, из-под которого виднелась меховая куртка.

 — А на каком самолете вы летали? — спросил я. — Что-то вы мало походите на летчика.

Он сделал вид, что обиделся, но ответил:

 — На новом типе, ИЭЛ-2. Знаете такой?

На слове «новом» незнакомец сделал ударение. Настораживало и его произношение: никто из наших летчиков так не называл самолет Ил-2. Мы обменялись с Соколовым многозначительными взглядами.

Сосед между тем заговорил о нашем маршруте. Как бы невзначай он спросил, где стоят штурмовые полки. Вначале мы просто отмалчивались, а потом резко заявили, что здесь об этом разговаривать не положено.

 — Да что вы такие сверхбдительные? — с улыбкой возразил он. — Ведь тут все свои, вояки, ни одного штатского. Просто мне надо найти свой полк.

Наполнив вином бокалы, незнакомец предложил:

 — Давайте выпьем за дружбу и пойдем ко мне на квартиру. Я с приятелями обосновался тут в одном теплом местечке.

Неожиданно Соколов вскочил и, схватив его за грудь, властно потребовал: — Предъявите документы!

На всякий случай я расстегнул кобуру и достал пистолет. Незнакомец побледнел.

 — Что вы, ребята? Неужели своим не верите? Пусть бы пехота, а то ведь авиация! Я же штурмовик. Вот, смотрите, — и он извлек из кармана целую пачку бумаг.

Через зал к нам торопливо шел мужчина лет сорока пяти. Улыбнувшись во весь рот, он раскинул руки и воскликнул:

 — Петя! Ты здесь? Вот счастье-то… Товарищи, сына встретил. Вы подумайте! Столько не видеться — и вдруг… на тебе. Война идет уже четыре месяца, а от него не было ни одного письма, мы с мамой так волновались…

Неожиданная встреча «отца с сыном» произвела на нас совсем не то впечатление, на которое была рассчитана. Раньше я заметил, что этот «папаша» раз пять проходил мимо нашего столика.

 — Довольно играть, — оборвал я его монолог. Соколов тоже достал пистолет.

 — Отвечайте во имя отца и сына, — зло сказал он, — какой разведке служите?

Нас обступили люди. Кто-то предложил обыскать «родственников». Из их карманов были извлечены новенькие «вальтеры», одинаковые ножи и документы, которым уже никто не верил.

 — Будем кончать гадов, — сказал Соколов. С трудом отговорили его не устраивать самосуд и отвести фашистских шпионов куда следует.

На следующий день погода улучшилась, небо очистилось от облаков. Мы взлетели и взяли курс на Баку. Добравшись до конечного пункта, узнали, что школы здесь уже нет.

Лишь на следующий день нам выписали новые полетные листы. Стали прокладывать маршрут.

 — Давай пойдем через горы, — предложил я. — Хочется посмотреть Кавказ с высоты.

Соколов согласился. Вылетать решили после обеда, несмотря на то что была десятибалльная облачность. Мы даже не подозревали, какие опасности подстерегают нас в пути.

Взлетели и вскоре оказались над районом высоких гор. Сверху нависали облака, а внизу и по сторонам торчали острые скалы.

Что делать?

Неожиданно Соколов с левым креном вошел в облачность, очевидно, решил повернуть обратно. Но мы летели вдоль ущелья, где очень трудно было разворачиваться. Я решил пробивать облака вверх, не изменяя первоначального курса. Набирая высоту, все внимание сосредоточил на приборах. Достигнув пяти с половиной километров, наконец вырвался из облачного плена. Но через некоторое время мне пришлось снова нырнуть в серую муть.

По моим расчетам, я приближался к долине. Сбавив газ, установил нужный угол планирования и вошел в облака.

Каждая минута теперь казалась вечностью. На душе стало тревожно. Ведь неизвестно, что находится внизу — равнина или горы? Высотомер показывал уже тысячу шестьсот метров, а земли не было видно. Может быть, набрать высоту и выброситься с парашютом?.. Нервы напряжены до крайности. В любой момент самолет может врезаться в скалу… Высота — четыреста метров. Облака начали темнеть — первый признак приближения земли. А вот и она.