Анатолий Кулагин - Визбор

• Название: Визбор
• Автор: Анатолий Кулагин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03604-8

Это первая подробная биография Юрия Иосифовича Визбора (1934–1984) — известного барда, киноактёра, журналиста, писателя, сценариста, поэта и режиссёра, одного из основоположников авторской песни, создателя жанра песни-репортажа.

Автор книги, Анатолий Кулагин, на основе многочисленных свидетельств, привлечения разных источников, всестороннего анализа творчества Визбора, раскрывает непростую и в то же время цельную во всех своих проявлениях личность этого человека. Биография прекрасно вписана в контекст той исторической эпохи, в которую жил и творил Юрий Иосифович, которую он запечатлел в своих песнях, стихах, прозе, фильмах, ролях и репортажах.

знак информационной продукции 16+

---

При чтении повести читатель поневоле вспоминает, что автор её — профессиональный сценарист. Она напоминает сценарий фильма: привычного для прозы деления на главы нет, текст разбит как бы на эпизоды, граница между которыми обозначена обычным отступом текста. Эпизоды в основном небольшие — чтобы потенциальный зритель не утомлялся и почаще переключался с одной сцены на другую. Писатель Визбор уже умеет держать своего читателя («зрителя») в напряжении. Удачна сцена прохождения Цыплаковым «Зеркала»: она динамична и напряжённа, и хотя читатель едва ли сомневается в успехе альпиниста, всё же тревога не оставляет его до последнего момента, когда Цыплаков «расслабился и крикнул вниз громко, что было мочи:

— Вова! Есть в жизни счастье!» А потом «прильнул к скале», по которой «шла вода, тонкий слой воды, толщиной в лист бумаги», и «пил эту воду, словно целовал гору…».

Вторая поздняя повесть, «Завтрак с видом на Эльбрус», датируется 1983 годом. Это последнее крупное литературное произведение Визбора. Автобиографизм налицо и здесь. Он проявляется не только в очевидных параллелях судеб главного героя, журналиста и страстного горнолыжника Павла Александровича, уже дважды разведённого мужа, отца девочки Тани, уехавшего теперь в горы залечивать душевные раны, — и самого автора, в жизни которого всё это тоже есть. Но в повести, как, пожалуй, никогда прежде, много ассоциаций с песенным творчеством Визбора и даже прямых цитат из него. Например, в одной из важнейших сцен герой вспоминает дни, проведённые с женой в Ялте, и вспоминает их… знакомыми нам визборовскими стихами: «В Ялте ноябрь…»

Но повествовательная манера автора (он пишет здесь от лица главного героя) отличается большей — по сравнению с прежней прозой — ироничностью и даже самоироничностью, изобличающей укрепившуюся способность писателя взглянуть на себя со стороны, увидеть какие-то предсказуемые житейские ходы даже в поэтической атмосфере горнолыжной базы. Познакомившись с очаровательной молодой женщиной Еленой Владимировной, её сорокалетний (классически-критический возраст визборовских героев!) инструктор Павел Александрович представляет себе, что произойдёт с ними дальше: «Неожиданно мой мозг без всякой на то моей воли быстро спрограммировал наши будущие отношения. Мы дурачимся и танцуем в баре. Потом медленно идём под высоченными соснами баксанской дороги… Она говорит о своём бывшем муже или любовнике в прошлом времени, как о покойнике… Она прижимается ко мне. Мы целуемся. Я ощущаю слабый запах табака и вина. Потом мы, не сговариваясь, быстро и молча идём к гостинице. Потом несколько вечеров я рассказываю ей о своих приключениях… Потом она садится в автобус, и я понимаю, что тоска в её глазах не оттого, что она прощается со мной, а оттого, что она возвращается к своим проблемам, никак их не решив…»

Всё как будто предсказуемо до банальности. И всё же читатель надеется, что здесь, как и в предыдущей повести, всё сложится хорошо, ибо замечательная героиня того явно стоит — как и сам герой. Но в финале Визбор дважды подряд поражает нас неожиданными сюжетными поворотами. Сначала вдруг выясняется, что один из его подопечных, Слава Пугачёв, крутит в Москве пошлый и унизительный роман с бывшей (по счёту второй) женой Павла Александровича Ларисой. А потом происходит самое неожиданное: проведя с Еленой ночь в высокогорном кафе на Чегете (напоминающем, конечно, кафе «Ай», известное Визбору ещё с 1960-х годов) и позавтракав там «с видом на Эльбрус», он говорит ей, что уезжает… к Ларисе. Потому что любит её. Лена «жалко улыбнулась и пожала плечами. В электрокамине дрогнул свет — это включились подъёмные дороги. Завтрак с видом на Эльбрус закончился. Пора было возвращаться в жизнь». Идиллии в повести не получилось — как не получается она в самой жизни, полной кровных разрывов и утрат…

Есть в повести одна тема, которая в начале 1980-х Визбора-художника очень волнует. Незадолго до «Завтрака с видом на Эльбрус», в 1982 году, он написал песню «Деньги», в которой выразил отношение людей своего романтического шестидесятнического поколения к тревожной для него тенденции современной жизни. Парадокс — или, напротив, закономерность? — той эпохи состоял в том, что общество тотального дефицита всё больше напоминало общество потребления. Поиски нужных товаров, знакомства с нужными людьми, способными эти товары достать (тогда не говорили «я купил»; говорили: «я достал»), превращались для многих людей в главное содержание жизни. Ковры и мебель, входной билет в элитную баню, красивые корешки никем не читаемых собраний сочинений на книжных полках в квартире — всё это оказывалось в едином ряду престижных примет обеспеченной жизни. При этом давние, ещё в «оттепельные» времена сложившиеся антимещанские настроения визборовского поколения как бы получили новый импульс:

Теперь толкуют о деньгах
В любых заброшенных снегах,
В портах, постелях, поездах,
Под всяким мелким зодиаком.
Тот век рассыпался, как мел,
Который словом жить умел,
Что начиналось с буквы «Л»,
Заканчиваясь мягким знаком.

В повести есть эпизод, в котором Слава Пугачёв, решив «помочь» своему инструктору «Палсанычу» (они в этот момент ещё не знают, что их судьбы сошлись на одной и той же женщине), демонстрирует ему свою записную книжку, где есть телефоны всевозможных полезных людей — но не по фамилиям, а по услугам. Скажем, на букву «Л»: «Лак для ногтей… лапти… лекарства… лесник Серёжа… литфак… лук зелёный… Что-то любви не видно…» (это Павел в ответ на вопрос, какие «глобальные, стратегические» проблемы его волнуют, произнёс: «Любовь»), Оказывается, эта «стратегическая» проблема у Славы значится под буквой «Ж», то есть — «женщины». Кто с однокомнатной квартирой, кто с дачей в Перхушкове… Но такие «стратегии» ни главному герою повести, ни её автору, байдарочнику, альпинисту и горнолыжнику, с годами и жизненным опытом не утратившему романтического духа, ни к чему.

Моя надежда на того,
Кто, не присвоив ничего,
Своё святое естество
Сберёг в дворцах или в бараках,
Кто посреди обычных дел
За словом следовать посмел,
Что начиналось с буквы «Л»,
Заканчиваясь мягким знаком.

Судьба повести «Завтрак с видом на Эльбрус» оказалась сравнительно удачной. Нет, она, конечно, тоже не была напечатана при жизни автора. Зато спустя почти десятилетие после его ухода, в 1993 году, режиссёр Николай Малецкий снял по ней одноимённый фильм с хорошими актёрами — Игорем Костолевским (в главной роли), Альбертом Филозовым, другом Визбора Вениамином Смеховым. Правда, у кино — свои законы. К воплощению неоднозначности, противоречивости чувств и поступков оно склонно не всегда и предпочитает порой сравнительно внятные сюжетные ходы. Режиссёр и команда сценаристов (целых трое) решили сделать финал более определённым и придумали мелодраматическую развязку фильма: во-первых, «выдали» Ларису за богатого иностранного предпринимателя, «хозяина турнира», с которым знакомится ушедший было из редакции и теперь вернувшийся в неё Павел, и вот бывшие супруги неожиданно сталкиваются на светском приёме; а во-вторых, сразу после этой душещипательной сцены снова «свели» Павла с Еленой (внешне она здесь неуловимо напоминает… Нину Филимоновну, или это только так кажется). Но теперь они сталкиваются уже не в горах (съёмочная группа выезжала на «визборовский» Чегет), а на московской улице, где у машины Елены заглох мотор, а случайно проезжавший мимо в троллейбусе Павел (здесь у нас как раз гитара в кустах, как шутил в таких случаях Визбор) заметил это, выскочил и побежал к ней. В итоге — хеппи-энд. Визборовский неуловимо-мерцающий смысл при этом, конечно, теряется, но всё же хочется эти вольности создателям фильма простить — может быть, потому, что это единственная попытка перевести прозу Визбора на киноязык. Этим она и интересна.

И ещё она интересна перенесением сюжета в другую, уже не визборовскую, эпоху с её новыми реалиями, где вовсю «толкуют о деньгах», где ещё есть вечно загаженные советские уличные кабины с вечно барахлящими телефонами-автоматами, куда нужно опускать монетки, но уже сидят напротив них мальчишки с табличкой на шее: «Куплю ваучер». Где уже появились богатые люди не только в записной книжке Славы Пугачёва, но и «в законе». Где сам Слава обучается катанию на горных лыжах не потому, что он «устал бороться с жизнью» и ему захотелось «действительно отдохнуть» (так в повести), а потому, что горными лыжами увлекается его западный партнёр по бизнесу, и если сегодня (то бишь в 1993-м) все играют в теннис, то «завтра все деловые люди будут здесь». Как проницательно! В самом деле, в ельцинское время политики и бизнесмены играли, подражая президенту, в теннис, а спортивно-политической модой следующей эпохи станут именно горные лыжи, и название суперэлитного горнолыжного курорта Куршавель будет таким же знаковым, как, скажем, слово «Рублёвка». «Всё на продажу понеслось, / И что продать, увы, нашлось…» Выходит, что в стихах и прозе Юрия Иосифовича и это уже было заложено и предсказано…