Андрей Молчанов - Экспедиция в один конец

• Название: Экспедиция в один конец
• Автор: Андрей Молчанов
• Издательство: Вече
• Жанр: Боевик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0469-0

Беглый каторжник и журналист-неудачник, бывшие кагэбэшник и офицер-подводник — они все очень разные, и у каждого своя цель. Под флагом «Гринпис» на борту научно-исследовательского судна они плывут в составе команды к затонувшим в Атлантике российским ядерным подводным лодкам. Корабль начинен взрывчаткой. Основная часть команды — террористы. От экспедиции веет смертью. Пока главные герои — врозь. Но очень скоро им придется объединиться, чтобы выжить, чтобы спасти мир.

---

— У вас существует такая технология?

— Результат часто заключается не столько в технологии, сколько в ее соблюдении, — загадочно откликнулся чекист.

— Вот ведь как интересно! — сказал Егоров. — Сидит передо мной представитель власти и угрожает откровенно незаконными действиями… Ведь так?

— Так.

— И как же это воспринимать в условиях нашей трудно выстраданной российской демократии, проклянувшей жестокое наследие тяжкой диктатуры и ее беспредела?

— Когда хорошее старое вытесняет плохое новое — это прогресс! парировал не лишенный чувства черного юмора контрразведчик.

Изощряться в дальнейших колкостях и препирательствах, как уяснил Егоров, было бессмысленно. И — опасно.

— Я люблю определенность в договоренностях, — стесненно кашлянув, сказал он. — И потому хочу уточнить: ваш вопрос "Где?" будет единственным? Или моя дурацкая покладистость вдохновит вас на уточнение неприятных для меня деталей?

— Вдохновит, но я попробую сдержаться.

— Вся эта музыка находится в дальнем зарубежье, — сквозь зубы поведал Егоров. — Причем могу вас уверить: если бы я хотя бы на миг сомневался, что она заиграет где‑нибудь внутри родимых окраин…

— Патриотично, — усмехнулся Иван Васильевич.

— Такого ответа недостаточно?

— Конечно, нет.

Егоров выдернул из стоявшего на столе стаканчика бумажную салфетку. Написал на ней: "Академик "Скрябин". Убыл неделю назад из порта Санкт–Петербурга. Адресат груза и его назначение неизвестны. Честно".

Мельком проскочила мстительная пакостная мыслишка:

"А что, если вложить этого Каменцева? Вдруг именно он — корень зла? Вложить, и все! Без разбору, как говорится… Стоп! А представь себя на его месте, представь, сука жестокая… А? Понравилось? То‑то!"

Дав ознакомиться сзапиской офицеру, он поджег ее, бросив в стеклянную пепельницу. Спросил:

— Могу идти?

— Да… Вы все сделали правильно, — рассеянно кивнул тот и приподнялся со стула. — Если что — будем на связи.

— На какой еще связи?! — возмущенным голосом произнес Егоров. — Мы же договорились…

— А речь о другом, — прервал его Иван Васильевич. — Брата вашей жены сегодня остановила патрульная машина милиции, в салоне обнаружено нелицензированное огнестрельное оружие… Да и какая лицензия может быть выписана на пистолет "люгер"?

— Ага, — усмехнулся Егоров.

— Трассологическую экспертизу еще не провели, — безучастным тоном продолжил чекист, — но если пистолетик числится в разряде "замазанных$1 — вам, чувствую, придется выручать родственника… Впрочем, — отмахнулся легкомысленно, — я уверен, что он нашел его и вез сдать… Парень хулиганистый, конечно, однако я сомневаюсь в его причастности к заказным убийствам… А вы?

Пройдя длиннющим коридором гостиницыК лифту, Егоров замер на площадке, вглядываясь в свое отражение в стеклянной двери.

С внезапным ожесточением открылось, что даже в нечетком, размытом стекле все равно отчетливо заметна седина в висках, малиновые разорванные сосуды на скулах…

Ему уже непоправимо перевалило за сорок. Он, собственно, прожил жизнь. Прожил, не сумев оценить ее радостей, проносившихся мимолетно и суетно. Рискуя за блага, которых в общем‑то и не видел. Не пора ли прижаться к обочине и встать на "ручник"?

Вечером он вылетел на Канарские острова.

Интуитивно он чувствовал, что несколько месяцев стоит пробыть там — у теплого океана, в уютном доме, рядом с женой и детьми.

Руководство группировкой он осуществит через налаженные каналы связи.

Конечно, эти месяцы отсутствия неминуемо принесут потери. Телефон никогда не заменит живого общения, тем более в политике и во власти. А допускать к делам толкового, всезнающего управленца, владеющего всеми вопросами, — то же самое, что пригреть гадюку за пазухой.

Да, эта поездочка на Канары по своей стоимости перекроет общий доход десятка турфирм, но что сделаешь — интуиция, никогда не подводившая его, талдычит о необходимости покинуть арену действий, да и вообще жизнь дороже любых миллионов… Их владельцы приходят и уходят, а они, миллионы, остаются.

Он пожалел, что пошел на поводу у этого безответственного раздолбая Крохина.

Хотя — кто знал?..

Нельзя приобретать не мирясь с утратами. А рискуя, всегда рассчитываешь на оправдание риска. Не рисковать же — значит не жить, а так… прозябать на теплых Канарах.

УОЛТЕР

Уже несколько дней его не покидало чувство, будто он очутился в западне.

Обходительный и льстивый араб — заказчик оборудования, с кем ему довелось общаться исключительно по телефону — сумел все‑таки настоять на его, Уолтера, присутствии на судне, пообещав изрядный гонорар за участие в экспедиции, и он клюнул на предложение, соблазненный деньгами и романтикой путешествия.

Кроме того, араб оплачивал контракты, не допуская никаких задержек и торга, благодаря чему Уолтер позволил себе бессовестно завысить цены, ибо почувствовал — деньги на проект идут из бездонного кармана.

В один из контрактов закралась ошибка: молотки стоимостью в восемь долларов обозначили, благодаря опечатке, в восемьсот, и араб заплатил, ничуть не усомнившись в справедливости указанной суммы!

Уолтер решил, что если из пушки стреляют по воронам, то снаряды определенно казенные… И в приумножении личной прибыли стеснения не испытывал.

То есть, обретя клиента с увесистой мошной, пообещавшего ему участие в обеспечении следующего проекта, следовало пойти. на издержки, уступив настояниям об участии в экспедиции.

Прихватив с собой аксессуары для подводного плавания в тропических широтах, Уолтер вылетел в колыбель Октябрьской революции, ставшую ныне одной из ее могил.

Ничего радостного в своем визите в страну, из которой он некогда бежал, он не увидел: серый город, серое море, неуютное чрево стального судна, надменные ученые арабы, никого не допускающие в свою среду, и — всецело озабоченные службой молчаливые морячки.

Единственным объектом общения, таким образом, был Забелин, но все, о чем можно было переговорить, они переговорили в Нью–Йорке за несколько лет знакомства и совместной работы.

За неприветливой осенней Балтикой последовало стылое Норвежское море безотрадное, как сама тоска.

Каждый день лил плотный ледяной дождь, сумеречный быстротечный день быстро переходил в непроницаемую промозглую ночь.

Скучнейший и однообразный корабельный быт скрашивал лишь телефон спутниковой связи, и, лежа в каюте на диване с закрытыми глазами, Уолтер, слыша голос жены и звук телевизора, стоящего в гостиной, представлял себе, что он дома, и если пожелает, то пойдет сейчас в ресторанчик на Брайтон–Бич или, спустившись в подземный гараж, покатит на машинке к огням Манхэттена, побродит в неугомонной суете Гринвич–Виллиджа и Китайского квартала…

Дудки!

От американских берегов его еще отделяли сотни миль глубокой воды, взрезаемой мощным килем и неустанным вращением многопудовых винтов.

Последнее сообщение, полученное от жены, Уолтера расстроило и озадачило: во время кратковременного отсутствия супруги квартиру, располагавшуюся в одном из самых безопасных и тщательно охраняемых домов Бруклина, навестили воры.

Ущерб был незначителен: исчезли какие‑то цацки, две кредитные карточки, мгновенно аннулированные, но Уолтера озаботила странность иных пропаж: копий чеков, дискет с деловой информацией и компьютера. Похоже, кража являлась ширмой для акции извлечения информации, касающейся его бизнеса.

Он не успел доподлинно выяснить детали происшедшегокак вдруг прервалась связь.

Попытался набрать номер вновь, но тут его постигло тягостное открытие: предоставленный арабом личный телефон, дарующий единственную радость общения с далеким, как иная планета, миром людей и полноценной жизни, сдох.

"Нет! Худо — оно без добра!$1 — думал Уолтер, отправляясь к капитану, чтобы потребовать предоставления ему запасного канала связи.

Бесстрастно выслушав его, хозяин судна счел допуск постороннего лица то есть его, Уолтера, — в помещение службы связи недопустимым, и, хотя невнятно пообещал содействия в решении проблемы с телефоном, чувствовалось, никакой поддержки, конечно же, не окажет, обойдясь отговорками.

Помощник руководителя экспедиции Крохин, у кого Уолтер решил попросить телефон, скорбно развел руками, сообщив, что, видимо, произошла какая‑то неполадка на спутнике, ибо его аппарат тоже приказал долго жить. Впрочем, как он с оптимизмом добавил, напасть стоит претерпеть, поскольку авось да все скоро и наладится.

В словах его Уолтер почувствовал некоторую наигранность, за которой, если следовать логике, крылась заведомая вероломная ложь.

Взбешенный, он вернулся к себе в каюту, где, матерясь и бессильно сжимая кулаки, внимал вибрации переборок и начавшейся качке: у побережья Швеции судно попало в затяжной свирепый шторм.