Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

• Название: Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне
• Автор: Винсент Буглиози
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-8370-0016-Х

Подлинная история одного из самых громких судебных дел XX в. — группового убийства “Семьей" Мэнсона актрисы Шарон Тейт и ее друзей. Леденящие кровь подробности, религия и мистика, психологический портрет “калифорнийского потрошителя" и документальный отчет о судебном процессе по делу Чарли Мэнсона. Разыгравшаяся в Голливуде конца 1960-х годов трагедия, о которой идет речь в этой книге, не имеет срока давности; имена её участников всё ещё на слуху, а главные действующие лица за минувшие годы приобрели статус культовых личностей.

Книга построена на подлинных материалах по делу Чарльза Мэнсона. Пунктуация издания подчеркивает документальный характер текста.

---

Но никому не пришло в голову направить “объявление” в участок ДПЛА в Ван-Нуйсе.

10 сентября — спустя месяц после убийств на Сиэло-драйв — в газетах Лос-Анджелеса появилось большое объявление, гласившее:

НАГРАДА $25 000

Роман Полански и друзья его семьи предлагают вознаграждение в 25 тысяч долларов, которые будут выплачены лицу или лицам, предоставившим информацию, необходимую для ареста и осуждения убийцы или убийц Шарон Тейт, ее нерожденного ребенка и четверых других.

Информацию следует направлять по адресу:

Почтовый ящик 60048,

Терминал Аннекс,

Лос-Анджелес, Калифорния 90069.

Желающие сохранить анонимность должны представить достаточные средства идентификации, одним из методов которой может быть эта газетная страница, разорванная пополам и направленная по указанному адресу вместе с информацией; вторую половину следует сохранить для последующего сравнения. В случае, если более чем одно лицо будет претендовать на награду, сумма распределится между соискателями равномерно.

Объявляя о награде, Питер Селлерс, вложивший часть собственных средств (равно как и Уоррен Битти, Юл Бриннер и другие), сказал: “Кто-то должен что-то знать, о чем-то догадываться, — но эти люди молчат или же боятся открыться. Кто-то мог видеть пропитанную кровью одежду, нож, пистолет, машину… Кто-нибудь сможет помочь”.

Некоторые уже начали свои собственные, неофициальные поиски, пусть и не замеченные прессой. Отец Шарон, полковник Пол Тейт, покинул армейские ряды в августе. Отпустив бороду и волосы, бывший офицер разведки зачастил на Сансет-Стрип, в коммуны хиппи и на наркобазарчики в поисках какого-нибудь следа убийц(цы) своей дочери и остальных.

Полицейские опасались, что частное расследование полковника Тейта превратится в частную войну, ведь, судя по рапортам, полковник не отправлялся на свои "прогулки" без оружия.

Да и история с наградой не обрадовала полицию. Кроме намека на бездействие или неспособность ДПЛА самостоятельно распутать дело, подобное объявление обычно вызывало лишь лавину звонков от сумасшедших всех мастей, а их и без того было достаточно.

Звонить стали сразу после освобождения Гарретсона; звонившие приписывали убийства всем — от движения “Власть черных” до секретной полиции Польши, а источниками этой столь “ценной” информации служили воображение, сплетни, даже сама Шарон, вернувшаяся описать убийцу во время спиритического сеанса. Одна женщина позвонила в полицию, чтобы обвинить собственного мужа: “В ту ночь он уклончиво ответил на вопрос “Где ты был?”.

Мошенники и парикмахеры, актеры и актрисы, ясновидцы и психопаты — все пришли в движение. Звонки раскрыли не Столько изнанку Голливуда, сколько темную сторону человеческой природы вообще. Жертвы убийств обвинялись в сексуальных извращениях самого необычного свойства — насколько позволяло воображение строивших подобные догадки. Что усложняло задачу ДПЛА, так это огромное количество людей (часто выступавших не анонимно, а порой очень даже известных), которым не терпелось обвинить в злодействе “друзей” — ну, если не в самом убийстве, тогда в приеме наркотиков.

Появились всевозможные теории, и у каждой были свои защитники. Это сделала мафия. Нет, мафия не могла это сделать, потому что убийства были слишком непрофессиональными. Нет, убийства специально были совершены непрофессионально, чтобы никто не мог заподозрить мафию.

Одним из наиболее часто звонивших был Стив Брандт, ранее ведший колонку сплетен в одной из местных газет. Поскольку он водил дружбу с четырьмя из пяти жертв в “деле Тейт” (он был свидетелем на свадьбе Шарон и Романа), полиция поначалу воспринимала его всерьез: Брандт сообщил немало любопытного об Уилсоне, Пикетте и их знакомых. Но одновременно с тем, как звонки все учащались, а Брандт упоминал все более и более громкие имена, произошедшие убийства становились для него навязчивой идеей. Уверенный, что существует “список приговоренных” и что он сам непременно станет следующим, Брандт дважды пытался покончить с собой. В первый раз, в Лос-Анджелесе, вовремя появился спасший его приятель. Второй раз, в Нью-Йорке, Брандт покинул начавшийся концерт “The Rolling Stones” и поднялся к себе в гостиничный номер. Когда актриса Ультра Виолет позвонила спросить, все ли в порядке, он сказал ей, что принял снотворное. Она немедленно позвонила дежурному по этажу, но, когда тот добежал до номера, Брандт был уже мертв.

Для такого столь широко “растиражированного”, столь подробно описанного в прессе убийства было до странного мало “чистосердечных признаний”. Словно бы убийства казались настолько чудовищны, что даже хронические “любители исповедаться” не хотели связывать с ними свои имена. Недавно осужденный преступник, мечтавший “заключить договор”, объявил, что кто-то другой похвалялся совершением этого преступления, — но, как и следовало ожидать, следствие доказало, что вся эта история была выдумкой.

Снова и снова поступившую информацию проверяли и, наткнувшись на очередную фальшивку, отбрасывали, — что ни на шаг не приблизило следствие к раскрытию дела.

Почти совсем забытые на время, к середине сентября очки, найденные рядом с картонными тубусами в гостиной усадьбы Тейт, превратились, просто методом исключения, в одну из наиболее значительных улик в руках следствия.

В начале месяца следователи показывали очки представителям различных компаний, выпускавших оптику. То, что удалось выяснить, отчасти обескураживало. Оправа оказалась весьма популярной моделью “Манхэттен” и продавалась повсюду, тогда как сами стекла также в больших количествах лежали на складах, — чтобы продать такие, не требуется дополнительно шлифовать заготовки. Но, с другой стороны, следователи узнали кое-что о носившем очки человеке.

Их владелец был, вероятно, мужчиной. У него небольшая круглая голова, чуть ли не как волейбольный мяч. Глаза широко расставлены. Левое ухо расположено примерно на 1/4 — 1/2 дюйма выше правого. И он чрезвычайно близорук; если под рукой не окажется запасной пары, ему вскоре придется приобрести новые очки.

Частичное описание одного из убийц? Возможно. Существовала также вероятность того, что очки принадлежали кому-то, совершенно не связанному с убийствами, — или же что они были оставлены на месте преступления с одной целью: замести следы.

По крайней мере, хоть что-то. Всем членам Американской ассоциации окулистов, Калифорнийской ассоциации окулистов, Окружной ассоциации окулистов Лос-Анджелеса, а также группы “Офтальмологи Южной Калифорнии” были разосланы точные спецификации рецепта — полицейские надеялись, что это “объявление” окажется более продуктивным, чем письма с описанием револьвера.

Из проданных в штате Калифорния ста тридцати одного револьвера “лонгхорн” агентствам и службам поддержания правопорядка удалось найти и исключить из списка “подозреваемых” 105 пистолетов: процент на удивление высокий, поскольку многие владельцы успели переехать в другие штаты и, значит, под чужую юрисдикцию. Поиски продолжались, но пока не принесли результата: ни единого "хорошего" подозреваемого выявлено не было. Аналогичное “объявление” было разослано в тринадцать различных оружейных магазинов в Соединенных Штатах, которые (в последние месяцы) заказывали деревянные вставки на замену рукояти для модели “лонгхорн”. Ответы на него придут лишь долгое время спустя, но окажутся отрицательными, все до единого.

Следователям по “делу Лабианка” удача тоже не спешила улыбнуться; они уже провели одиннадцать бесед с использованием детектора лжи — безрезультатно. В результате компьютерной проверки данных по modus operandi 140 человек попали под подозрение, но были “реабилитированы” после сличения отпечатков их пальцев; отпечаток ладони на банковском бланке сличили с 2150 отпечатками; отпечаток пальца, найденный на дверце бара, — с 41 034 отпечатками. Никаких результатов.

В конце сентября обеим следственным группам нечего было писать в отчетах о ходе следствия; да они их и не составляли.

Октябрь 1969 года

10 октября. После убийств на Сиэло-драйв миновало два месяца. “Что происходит за занавесом полицейского расследования (если что-то подобное существует) дела о зверском убийстве Шарон Тейт и еще четверых?” — вопрошала голливудская “Ситизен ньюс” в редакционном обзоре на первой полосе.

Официальные лица ДПЛА хранили молчание с последней пресс-конференции по ходу следствия, проведенной 3 сентября, — но заместитель начальника полиции Хоутон, признав, что следователи до сих пор не знают, кто же совершил убийства, заявил, что они совершили "настоящий прорыв".