Инга Берристер - Герой ее романа

• Название: Герой ее романа
• Автор: Инга Берристер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7024-1407-1

Дженнифер Уинслоу воспитал отец — замечательный человек, посвятивший жизнь созданию и деятельности благотворительного фонда. При загадочных обстоятельствах мистер Уинслоу гибнет. Дочь решает продолжить его дело, однако при этом вынуждена расстаться с любимым человеком — Мэттью Эггермонтом. Одиночество, страх, непонимание коллег доводят ее до состояния депрессии. Но однажды девушка распахивает дверь и вновь видит на пороге дома своего возлюбленного…

---

Однако сегодня отцовская фотография не возымела на нее желанного действия, не помогла вновь обрести душевный покой, не подарила умиротворения.

— Что ты знаешь о моем отце? — бросила она в лицо Мэттью. В принципе это было не совсем правильно. Парень в свое время презирал все то, что олицетворял собой ее отец — мир денег и престижа, мир, в котором собственность ценится гораздо выше, чем люди. Но кто сказал, что нажива была смыслом жизни ее отца? У кого повернулся бы язык назвать его бездушным дельцом? Да, он ценил деньги и умел обращаться с ними. Да, он был человек гордый, однако отзывчивый, способный к состраданию. Дженнифер не помнила случая, чтобы он остался глух к чужому несчастью. Вот почему она так страдала: двое самых дорогих ее сердцу мужчин не могли преодолеть предвзятости в отношении друг к другу…

— Папа, пойми, я люблю его, — беспомощно, чуть не плача пыталась она в свое время втолковать отцу, когда тот поинтересовался, сколько времени дочь проводит в обществе «этого оболтуса».

— Ты еще не знаешь, что такое настоящая любовь, — возражал ей отец, — ты еще слишком молода, еще совсем дитя…

— Неправда, папа. Я точно знаю, что люблю его, — твердо стояла на своем Дженнифер. — И я уже давно не ребенок. Мне двадцать один. Я вполне… взрослая.

— Взрослая? Ошибаешься. Ты еще дитя. Моя малышка.

— Ох, папа! — шептала Дженнифер, понимая, что вот-вот расплачется.

Ей так хотелось, и она прилагала к этому немалые усилия, сблизить, насколько это было возможно, отца и своего возлюбленного. Хотя в конечном счете уже тогда она прекрасно осознавала, что ничего из этого не выйдет, пустая затея. И чем больше мечтала о том, чтобы мужчины, которых она так любила, перестали видеть друг в друге соперника, тем сильнее, разделенные пропастью подозрений, которая с каждым днем становилась все шире и глубже, они ненавидели друг друга.

— Да как смеет этот легкомысленный Эггермонт уверять, что любит тебя? — вспылил как-то раз отец. — Какие у него виды на твое будущее? Какие на сей счет планы? И вообще, какое он имеет право принимать за тебя решения? Последний раз, когда я говорил с ним, этот наглец заявил мне, что как только защитит диссертацию, то сразу укатит вместе с тобой, вернее, увезет тебя в пески Сахары! В Судан, Чад или еще куда, лишь бы подальше от цивилизации!

— Пап, но ведь он так похож на тебя! — взмолилась Дженнифер. — У вас так много общего. Вы оба стремитесь делать людям добро, помогать тем, кому тяжело.

— Что ж, может, ты и права, но я никогда не отпускал от себя твою мать, и никогда не позволю тебе слоняться по свету! — резко оборвал ее отец.

Она тогда печально вздохнула, понимая, что настал миг, когда следует наконец высказать все, что она раз за разом откладывала, выжидая благоприятный момент.

— Папа, но Мэттью не сможет долго находиться без меня! — негромко произнесла она.

— Что ты сказала? Что это значит? Ты хочешь сказать, он передумал?

— Нет, папа. Он не передумал. Его планы не изменились. Дело в том… — запнулась она, но, взяв себя в руки, продолжила, — я хотела бы уехать вместе с ним.

— Что-о-о?

Дженни предполагала, что отец вряд ли обрадуется ее планам. И хотя ее намерения все еще оставались смутными, расплывчатыми, она надеялась по окончании университета на какое-то время вернуться в родительский дом. Вернее сказать, надеялась до встречи с Мэттью, или нет, даже была уверена, что так и будет.

Отец никогда не настаивал на том, чтобы Дженнифер всю жизнь оставалась под его опекой, не навязывал ей свои взгляды. Напротив, именно по его желанию девочка отправилась учиться в другой город. Однако мистер Уинслоу совершенно не был готов к тому, чтобы его дочь упорхнула за пределы страны, тем более в жаркую Африку…

— Вернее, этого хотелось бы твоему бесценному Мэттью. А чего хочется тебе самой?

«Пап, пойми, я хочу, чтобы вы поладили с ним. Мне же необходимо простое человеческое счастье. Я мечтаю быть со своим любимым…» эти слова готовы были сорваться с ее губ, однако девушка понимала, что отец не готов слышать от нее столь проникновенные речи, не готов распахнуть свое сердце навстречу ее переживаниям и тревогам.

— Мне хочется того же самого, — все же тихо ответила она. — Я должна поехать с ним. Я люблю его.

— Ну хорошо. Ты уже взрослая, и я не могу заставлять тебя поступать вопреки собственной воле.

Дженнифер не сомневалась тогда, что Мэттью любил ее, однако знала, что он ни за что не отступится от своих планов и приложит все силы к тому, чтобы осуществить задуманное, чтобы посвятить свою жизнь делу помощи слабым и обездоленным. И даже если она не решится отправиться с ним, он все равно уедет. Уедет один, без нее. Но это не значит, что он перестанет любить ее.

Просто они на какое-то время расстанутся и не смогут проводить время вместе.

По своему характеру Мэттью, как она тогда считала — настоящий рыцарь, мужественный крестоносец. Он готов был рисковать, преодолевать трудности, жить с полной отдачей, со всей страстью кипящей энергии юной души. Что касалось самой Дженнифер, она уже тогда понимала, что ее собственные склонности и жизненные идеалы гораздо ближе склонностям и идеалам отца.

Правда, ей было известно, что скептически настроенные родственники старались по мере своих сил охладить рвение Мэттью. Вот почему он в то сложное время так нуждался в ее любви и моральной поддержке. И те годы, которые они мечтали посвятить служению высоким идеалам, наверняка навсегда запомнились бы им как лучшее время их жизни. Им было бы что рассказывать своим детям, а потом и внукам…

Дети… Она догадывалась, Мэттью может сколько угодно тешить свое мужское самолюбие, играя роль Дон-Кихота, тратить все свое свободное время на филантропию, однако, когда у них появятся собственные дети… Дженнифер инстинктивно понимала, что он непременно будет оберегать их, причем так же трепетно и самозабвенно, как бережет и лелеет ее собственный отец.

А потом у нее должны были начаться выпускные экзамены. Мэттью тогда уже практически освободился. План, который они успели обговорить, заключался в том, что, как только Дженнифер распрощается с университетом, они уедут из страны. Он уже почти обо всем договорился с агентством, занимающимся помощью развивающимся странам, и их обоих уже включили в список добровольцев для работы в Африке, оставалось только выбрать страну.

Дженнифер предложила перед отъездом пожить сначала у нее, затем у его родителей, однако Мэттью хотел уехать сразу, как только закончит со всеми оформлениями.

Хотя официально они жили порознь, каждый у себя дома, она проводила большую часть времени у Мэттью. У нее даже имелся собственный ключ от его квартиры. Отец мог догадываться, что они стали любовниками, однако интуиция подсказывала Дженнифер, что он не захочет искать подтверждения своим подозрениям. Мистер Уинслоу принадлежал к тому поколению, для которого интимные отношения мужчины и женщины были делом сугубо личным, не подлежащим обсуждению на людях и допустимым только в рамках освященного церковью и законом брака.

Для Дженнифер и Мэттью все обстояло иначе. Им было трудно представить себе, что можно быть несвободным в желании прикасаться к обнаженному телу любимого человека, отказывать себе в праве наслаждаться в его объятиях силой любви. Разве это мыслимо — отказывать себе и партнеру в возможности получать и, соответственно, дарить радость обладания телом близкого и бесконечно обожаемого человека!

Любовь к Мэттью казалась Дженни бесконечной, ей хотелось всегда быть рядом с ним, не расставаться ни на минуту.

В эмоциональном, физическом и конечно же сексуальном плане у них теперь не было никаких секретов друг от друга. Как не было и запретных тем. Ей нравилось, лежа в постели, наблюдать за тем, как ее любимый обнаженным разгуливает по спальне, напоминая гибким телом молодого гепарда. Тело Мэттью излучало силу, энергию и здоровье. Всё его существо — здоровая гладкая кожа, блестящие шелковистые волосы до плеч — внушало ей трепетный восторг.

Дженнифер восхищала его молниеносная мужская реакция. Иногда бывало достаточно одного только взгляда в его сторону, чтобы в нем проснулось желание.

— Это ты виновата! — шутливо жаловался он ей, когда его передвижения по квартире прерывались вспышками страсти, требовавшими немедленного разрешения «нештатной» ситуации. — Теперь тебе и отвечать за то, что ты натворила! Делай же что-нибудь!

— Что же именно? — тут же включалась в шутливую игру Дженнифер, моментально принимая невинный вид. Однако в следующую секунду ее руки начинали ласкать желанное тело самого лучшего мужчины на свете.

— Что ж, для начала сойдет, — обычно бормотал он и тут же впивался в ее губы жадным, ненасытным поцелуем, после чего бережно опускал на постель и накрывал своим сильным телом.