Дэвид Хьюсон - Седьмое таинство

• Название: Седьмое таинство
• Автор: Дэвид Хьюсон
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063120-9, 978-5-271-31224-3, 978-5-4215-1427-5

Семилетний сын знаменитого профессора археологии Джорджио Браманте загадочным образом исчезает в храме персидского бога Митры, культ которого был распространен в свое время наравне с христианством.

Найти ребенка не удалось. От горя Браманте едва не теряет рассудок и попадает в тюрьму за убийство студента, которого считает виновным в случившемся.

Но вот проходит четырнадцать лет, и кто-то начинает убивать всех свидетелей пропажи ребенка, и делает это в точном соответствии с жестоким ритуалом жертвоприношения Митре.

Подозрение падает на недавно освободившегося из заключения профессора, однако опытный детектив Лео Фальконе знает наверняка: все не так просто. Чтобы распутать цепочку загадочных убийств, ему приходится снова поднять дело о пропаже маленького сына Браманте…

---

— Не знаю, как ты, Ник, но я никогда не любил кошек.

Вонь кошачьей мочи заглушала все запахи. Миазм плавал вокруг невидимым ядовитым облаком, а прошедший недавно дождь только усиливал его.

Элизабетта Джордано не желала иметь дело не только с телефоном, но и на звонок в дверь не отвечала. Перони довольно долго жал на кнопку над лестницей, но так ничего и не услышал. Может, звонок не работал. Из-за двери не доносилось ни звука. Не было видно вокруг и соседей, которые могли бы сообщить, дома ли хозяйка. И лишь когда полицейские начали спускаться по ступеням, позади возник какой-то старик, размахивая костлявым кулаком.

— Вы что, приятели этой старой ведьмы? — осведомился он.

— Не совсем, — ответил Перони. — А она дома?

— Я вам что, соцобслуживание, что ли?! Не мое это дело — присматривать за сумасшедшими! Зачем я тогда плачу налоги?!

Коста терял терпение. Заглянуть в квартиру с улицы было невозможно. Оконные стекла стали серыми и непрозрачными от пыли и грязи. За ними можно было разглядеть лишь грубые занавески; определить, есть ли кто в доме, не представлялось возможным.

— А в последний раз вы заплатили много, синьор? — небрежно спросил он и тут же пожалел об этом.

— Да я за свою жизнь целое состояние заплатил, сынок! И что я за это имею? Да ничего! Я же вам, козлам, еще два дня назад звонил!

Агенты переглянулись.

— Звонили кому? — спросил Перони. — И по какому поводу?

— В социальную службу! Вам, тупоголовые! Я же вас сразу узнал, таких за версту видно! Дешевые одежки и скучные морды. Вы небось решили, что этот ее мальчишка будет хоть время от времени приходить сюда и помогать ей? Черта с два! Дождешься такого от молодых, как же! Они же пальцем не пошевельнут!

Коста поднялся на несколько ступеней, подошел поближе к скандалисту, который твердо стоял на месте, опираясь на толстую палку, и предъявил удостоверение.

— Мы не из службы социальной помощи. Зачем вы звонили?

Старик был несколько ошарашен, когда понял, что разговаривает с полицией.

— Да за тем же самым, что и всегда. Жаловаться. На шум. Эта старая сумасшедшая сука… Круглыми сутками у нее музыка орет — и днем, и ночью. И сама вопит, и еще называет это пением! Такое нельзя вынести. Мы им это тысячу раз говорили.

— Она поет сама для себя? — спросил Перони.

— Ну да! Поет! Орет хуже своих проклятых кошек! Как бы вам понравилось жить по соседству с таким шумом?!

— Вряд ли мне это понравилось бы, — скривился Коста и убрал удостоверение.

— И еще. — Старик потряс палкой в опасной близости от лица Ника. — Дело не только в ее пении. В последний раз она орала и вопила так, словно ее режут. Иначе зачем я стал бы звонить?!

Коста пристально посмотрел на него:

— Орала и вопила? И что орала?

Скандалист несколько замешкался, подыскивая нужные слова.

— Ну, как будто у нее какая-то беда, — проворчал он наконец. — Только не думайте, что мы тут без вас не можем обойтись. Мы за долгие годы привыкли к любому дерьму, что плывет от этой дуры. Если бы я стал звать вас на помощь всякий раз, когда у нее крыша едет, вы по три раза на дню сюда приезжали бы.

— А с того времени вы ее слышали?

У старца на лице вдруг появилось виноватое выражение.

— Не-ет…

— Где живете?

Сосед Элизабетты взглянул Нику прямо в лицо. Теперь он явно был не в себе.

— Номер пять. Второй этаж. Почти над ней. Двадцать два года тут обитаю.

— Идите домой, — велел Коста. — Может быть, мы побеседуем с вами попозже.

Агент не стал дожидаться, пока сосед уйдет. Спустился по лестнице, обошел Перони и уставился на закрытую дверь.

Вонь стояла жуткая. Джанни скривился.

— Будем надеяться, что я ошибаюсь, — упавшим голосом бросил он. — Но не думаю, что это только от кошек так воняет.

ГЛАВА 11

Лотто оказался прав: квестуре отнюдь не помешали бы подобные игрушки. Не то чтобы их не было, но воспользоваться ими вечно мешали всякие препятствия — установленные правила, бюрократическая волокита, феодальные войны между разными отделами. Фотоархивы относились к отделу разведки и сбора информации, который представлял собой банду обожающих секретность и помешанных на компьютерах психов, способных свернуть горы, но только на собственных условиях и при том условии, что они, и только они, будут щелкать по клавишам. Большие организации всегда задыхаются от собственных жировых отложений, будь то полиция или крупный бизнес. И случай с квестурой не исключение. Лупо за всю жизнь уже набила на этом не одну мозоль. Чего она так никогда и не смогла понять, так это каким образом в реальном мире новые машины и технологии неимоверно быстро овладевают массами без всяких заседаний, комиссий и бесконечных консультаций. Лоренцо с Катриной за несколько минут проделали то, на что у нее ушло бы несколько дней. Еще одна основательная причина не тащиться тайком в квестуру и не извиняться за удар, нанесенный комиссару, — извиняться первый раз в жизни. Впрочем, это она как-нибудь пережила бы — внести свою лепту в поиск Лео Фальконе лучше подальше от Мессины.

Тереза любила такие игрушки. Они ее всегда очень интересовали. Лупо часто размышляла о возможностях, которые они могут дать.

После ухода Косты и Перони Тереза провела сорок минут с Катриной, просматривая фото Бернардо и Элизабетты Джордано, обнаружила среди них еще несколько кадров с Алессио Браманте, но ничего нового не узнала. На этих кадрах вид у него также был немного странный, не совсем нормальный. С мальчиком в тот день явно что-то случилось. И после этого он сломя голову убежал с Авентино, спасаясь от чего-то, что могло оказаться только его собственным отцом — если к данному делу можно было применить такую штуку, как логика. И понять это до конца казалось просто невозможно. Дети, конечно, убегают из дому. И наверное, при этом у них бывает такое вот кислое выражение. Возможно, при побеге Алессио выбрал не то направление и попал не в те руки. И эта парочка мерзких леваков и любителей питаться листьями, эти Джордано, оказались какими-нибудь истязателями детей или чем-то похуже, просто-напросто высматривающими очередную жертву.

Но такое не представлялось вероятным. Лупо заставила газетчика позвонить еще парочке знакомых и навести дополнительные справки. И ответ из всех источников был один и тот же: одинокие, склонные к уединению, но вполне порядочные люди, пусть немного чокнутые, не любят современный мир, терпеть не могут общаться с подобными себе существами, кроме как на собраниях таких же поборников воссоединения с природой. При необходимости готовы на проявление чрезвычайной доброты и самоотверженности, какие только может позволить их жалкое место в социальной иерархии.

Бернардо всю жизнь проработал водителем трамвая. Его жена работала на полставки в пекарне. Термин «обычные люди» по отношению к ним был несколько несправедлив, но они годами содержали своего «племянника», кормили и поили мальчишку, который достиг в их доме возраста тинейджера, а потом сбежал. И точно известны о нем были только два факта. Первый — он редко выходил из дома, даже когда стал взрослым. И второй — Элизабетта, возможно, при содействии кого-то из своих приятелей, тоже питающихся листьями, учила его на дому.

Но должно же быть что-то еще! Тереза выпила бокал вина, предложенного Лоренцо, — оно оказалось таким великолепным, что ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы отказаться от второго, — и попросила разыскать дополнительную информацию. Особенно ее беспокоил старый, вечный вопрос: деньги. Даже листья не появятся на столе просто так, бесплатно. Когда Бернардо умер, сообщил один из источников Лотто, Элизабетта бросила работу в пекарне. Это звучало совершенно неправдоподобно. Пенсия водителя трамвая явно недостаточна, чтобы выйти в отставку и ничем не заниматься. Большинство женщин в подобных обстоятельствах, да еще имея ребенка, которого надо поставить на ноги, нашли бы себе какую-нибудь дополнительную работу, но, уж конечно, не оставили бы имеющуюся.

Вернувшийся Лоренцо отрицательно покачал головой. Никто не знал, откуда у нее брались деньги, и это тоже было очень интересно. Она никогда не производила впечатления обеспеченной, но, кажется, и не нуждалась. Загадка.

— Еще одна в нашем списке, — буркнула Тереза под нос, затем посмотрела на Катрину, которой все, по-видимому, уже начинало надоедать. Ей уже не нужно было искать в памяти компьютера новые снимки по образцу чудовищного одеяния Элизабетты, а на основании одного только лица машина оказалась не в состоянии отыскать хоть что-то подходящее. Внешний вид человека сильно меняется, когда смотришь на него с разных сторон. Человеческий мозг умеет производить эти операции, а глупые кремниевые пластинки такого делать не умеют.