Олег Верещагин - Последний воин

• Название: Последний воин
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0948-6

Пашки больше нет. Есть северянин Гарав Ульфойл, оруженосец отважного рыцаря Эйнора, бард и воин Кардолана. Собственная жизнь в начале XXI века кажется мальчишке просто-напросто интересным и нелепым сном. Но что такое сон и где истинная реальность? И что делать, если…

---

— Орден Тулкаса, — немного смущённо сказал Гарав.

Но Эйнор и не думал насмехаться:

— Пусть Орден Тулкаса. Хорошее название. И через какое-то время пойдут разговоры — и у них будут очевидцы, и в целом эти разговоры будут правдой, — что новую благую веру распространяют огнём и мечом. И будут рассказывать о том, какой страшной и геройской смертью гибли те, кто не хотел отказаться от старой веры…

— Ну и пусть! — упрямо крикнул Гарав и вскочил. — Зато потом… Ну я же знаю — как! — он почти проговорился: знаю, как было у нас, знаю, как избежать ошибок!

Но Эйнор только покачал головой:

— А сколько будет крови и трупов на пути к этому великому и доброму «потом»? — Эйнор аккуратно сложил листы. — Слишком много, Волчонок. Бывает цена, которая становится выше самой цели. Самой высокой цели. И ты, победитель, стоишь с мечом в руке посреди кровавого поля — и хохочешь в небо: о Валар, зачем мне всё это теперь?! Читал «Нолдолантэ»?[43] Её сложил твой знакомец Мэглор… Счастье всем, всем, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным!.. Нет, ну не всем, конечно, но нолдор — точно… а из нолдор лучше всего счастье для феанорингов… нет, не так — для Феанорингов… во имя Тьмы, Сильмариллы наши… мои!!!

Лицо Эйнора на миг жутко исказилось. Потом он откинулся к пологу палатки, грустно улыбнулся и вздохнул. Гарав поёжился. Уж очень это было зримо… Он хмуро поглядел на свои листки:

— Так что… сжечь их, что ли?

— Ни в коем случае! — Эйнор искренне испугался, стремительно сел прямо. — Пиши! Пиши, слышишь?! Пиши, ошибайся, ругайся, советуйся, болей, понимаешь?! И что-нибудь получится. Вдруг да и получится — именно у тебя — и получится?! Хуже всего, Волчонок, это когда человек всем доволен. Когда ему ни до чего нет дела и ничего не хочется менять. Пусть даже при этом он и твердит: «Как бы хуже не было!» — и называет себя «охранителем порядка». Ведь и мне… — Он сбился.

— Что тебе? — насторожился Гарав.

— Я сказал на корабле правду, мне тоже не хочется менять судьбу Кардолана на Арнор, — признался Эйнор. Усмехнулся: — Нет, на самом деле. Всё понятно и ясно, а если что и рухнет — так не при мне; уж я-то постараюсь, чтобы при мне — не рухнуло, ещё бы — за своё-то! А тут — вдруг новое рухнет у нас в руках? И будут нас потомки поминать всякими недобрыми словами: мол, родное на распыл отдали, чужого не обрели…

Гарав задумался. Получалась загадка. Да нет — какое-то противоречие. Он не мог его разрешить…

…Этот разговор состоялся у них, когда уже был разбит лагерь — а точнее, просто поставлены палатка и коновязь. Почему Эйнор не хочет селиться в самом городе, Гарав так и не понял. На его взгляд, даже с точки секретности такое было нелепо — кардоланский рыцарь, разбивший стоянку на окраине города, в котором минимум двадцать постоялых дворов, скорей скорого привлечёт к себе внимание. Или Эйнору того и надо? Он же вроде бы собирался встречаться с принцем или даже королём?

Фередир в Умбаре уже бывал и руководил постановкой палатки, а место, где поставили коней, окружил волосяным арканом. Гарава он предупредил, что в здешних местах полно змей, ядовитых пауков и прочей мелкой нечисти, так что лучше быть осторожным и внимательным. Кстати, сам он сейчас благополучно спал на одном из трёх установленных лож. Ни малейшего дела до высоких материй ему не было. Как, впрочем, и обычно.

Гарав растянулся на своём ложе и спросил:

— Отпустишь завтра посмотреть город? Или мы нужны будем?

— Отпущу. — Эйнор улёгся, поставил поближе лампу, разложил какие-то свои листы. — Заодно купите кое-что по списку… А потом можете просто погулять. Тут вообще-то интересно, только очень шумно и жарко.

— Это я уже заметил. — Гарав переставил ближе меч.

Действительно, шум и толчея их охватили, едва они свели коней с борта корабля. Первыми набросились слуги с постоялых дворов. Даже когда стало ясно, что северяне не нуждаются в немедленном устройстве на ночлег, их всё равно продолжали одолевать торговцы всякой всячиной и нищие. В Зимре такими и не пахло, а тут их оказалось полно, и выглядели они намного круче нищих в мире Пашки. Именно поэтому Гарав заподозрил, что в нерабочее время они особо не нищенствуют. Кстати, северян среди нищих не было, хотя вообще их на улицах хватало, и не все выглядели такими уж богатыми.

— Эйнор, — подал голос мальчишка, удобней устраиваясь на своём месте.

Эйнор издал короткое вопросительное мычание. Гарав хихикнул.

— Ну чего тебе? — недовольно спросил рыцарь. — Спи!

— Ага, я сейчас… Только я спрошу.

— Ох. Спрашивай.

— Почему мы тут остановились? Весь город теперь знает, что прибыл рыцарь из Кардолана. И что?

— И отлично, — сверху на Гарава упал сапог. — Теперь поставь мою обувь на место, ложись снова и умолкни, хорошо?

* * *

Началось всё прямо за завтраком. Завтракали, раскинув на стороны оба полога палатки — чтобы поддувало ветром и можно было наблюдать за окрестностями. Фередир, обгрызавший рыбий хребет, проглотил то, что было во рту, и этим самым хребтом указал на дорогу, ведущую к городу:

— Эйнор, это к нам скачут.

Сомнений не было, впрочем, никаких — от общего потока людей, всадников и повозок, медленно катившегося туда-сюда по главной дороге, отделилась и рысью шла в сторону маленького лагеря группа всадников. Эйнор неспешно кивнул и налил себе вина, а потом вытянул ноги под стол и широко зевнул, прикрыв рот узкой ладонью. Взгляд его стал сонным и ленивым. Оруженосцы бросили есть и во все глаза смотрели на приближающуюся кавалькаду — сверкающую разноцветными тканями и начищенным металлом.

— Вы уже не голодны? — уточнил Эйнор. — Тогда уберите со стола. И встретим первых гостей как полагается.

Всадники остановились шагов за сто — пышные, яркие, нетерпеливые. Один из них — вроде бы мальчишка — спешился, поправил одежду и неспешно, с достоинством двинулся в сторону ожидающих за столом кардоланцев (Фередир и Гарав, быстро унеся всё лишнее в шатёр, уселись на складные табуреты по бокам и сзади).

Подошедший — точно подросток-варьяг, бронзовокожий, черноволосый, с тонким лицом и пристальными, недобрыми карими глазами, — держа руку на длинном прямом мече с кольцом-навершием, поклонился кардоланцам и, выпрямившись, повёл рукой в сторону группы харадримцев под флагом, на котором в красном круге черная змея обвивалась вокруг меча, сказал на хорошем адунайке:

— Я — Хартай-ан-Тараг-ур-Калиб из рода Чёрных Кобр из Кханда, щитоносец так кстати почтившего Умбар своим светосияющим посещением отважного нгхаурэ[44] Кхатты, лучшего воина Нгхаур-та-хана,[45] чей флаг вы видите перед собой. Скажи мне, а я передам твои слова могучему Кхатте, нгхаурэ тауран-хаттар,[46] — не согласишься ли ты преломить с ним копья и скрестить мечи в поединке, чтобы через его неизбежную победу ярче воссияла звезда могучего Юга? Я жду твоего ответа, храбрый воин.

— Он вызывает тебя на поединок, Эйнор. — Фередир поднялся.

Гарав тоже встал на ноги и вдруг ощутил, что не властен над собой — некие могучие стальные тросы, крутившиеся на барабане по имени Честь, вели его, как марионетку. Эти тросы заставили его поднять голову и положить руку на рукоять меча, копируя позу Фередира.

Эйнор поднялся последним.

— Я Эйнор сын Иолфа, рыцарь Кардолана, — сказал он, скрестив руки на груди. — И ты можешь сказать нгхаурэ Кхатте, щитоносец Хартай ур-Калиб, что я принимаю его вызов — здесь и сейчас. Ради воинской доброй потехи прибыл я сюда — и рад, что, вижу, не пришлось мне долго ждать первого вызова.

Карие глаза юного кхандца сверкнули злым янтарным огнём. Он улыбнулся:

— Я немедленно передам твой достойный ответ отважному нгхаурэ Кхатте.

— Постой, Хартай ур-Калиб ничей сын из отродий Кханда, — вдруг сказал Фередир, и на него посмотрели все сразу, причём недоумённо. А Фередир плюнул под ноги кхандцу и процедил: — А вот тебе мой вызов на бой до смерти, гадюка — Фередира сына Фаэла, кардоланского оруженосца, чьи предки не раз вытирали свои мечи от вашей нечистой крови о задранные подолы ваших воющих баб!

Кхандец шевельнул углом губ, растёр плевок низким, расшитым цветной нитью сапогом и, ещё раз поклонившись, отправился к своим. Но, отойдя на несколько шагов, обернулся и сказал:

— Я сперва отрублю тебе руку, бледномордая тварь. А уж потом добью. Неспеша. Ты вызвал меня — поединок будет пешим. Я сказал.

— Не сердись на меня, Эйнор. — Фередир опередил рыцаря, который уже собирался что-то высказать — и что-то явно сердитое. — Разреши этот бой. Одним варьягом на свете меньше — светит солнышко ярче, так говорят у моих родичей за Мглистыми, ты ведь знаешь… А гадючонка надо давить, пока не вырос в гадюку.

Эйнор, покачав головой, кивнул:

— Хорошо.