Олег Верещагин - Последний воин

• Название: Последний воин
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0948-6

Пашки больше нет. Есть северянин Гарав Ульфойл, оруженосец отважного рыцаря Эйнора, бард и воин Кардолана. Собственная жизнь в начале XXI века кажется мальчишке просто-напросто интересным и нелепым сном. Но что такое сон и где истинная реальность? И что делать, если…

---

«Спасибо, дяденька, и вам не хворать». Гарав решил не отвечать и не оборачиваться. За руки не хватают, чтобы не ходил, — и хорошо.

На романтичном «рассекающем пенные гребни» (так, кажется?) носу люггера в специальной загородке располагался камбуз, а рядом с ним — тоже в загородке — сортир. Так что при близком рассмотрении красиво режущий воду нос парусника скрывал два самых неромантичных, совершенно желудочных помещения… Правда, над ними была небольшая смотровая площадка.

Но на ней уже кто-то сидел.

Гарав помедлил — пока сидящий (он свесил ноги вперёд по обе стороны небольшого флагштока, сейчас пустующего) не обернулся. Это оказался один из мальчишек-юнг. Секунду он рассматривал Гарава (а тот — его), потом, словно старому знакомцу, протянул руку:

— На.

Машинально Гарав подставил ладонь, и в неё просыпались несколько долек сушёных яблок. После этого юнга подвинулся, и Гарав — словно по какой-то молчаливой уговорённости — уселся рядом. Теперь оба продели по одной ноге в какие-то верёвочные петли и стали (хотя Гарав об этом не задумывался) похожи на сложное носовое украшение — вещь в этом мире неходовую.

Сидеть так оказалось немного жутковато (высота виделась очень большой, нос взмётывался вверх-вниз, и вместе с ним ухало сердце), но и интересно. Можно было легко представить, что летишь над водой сам по себе. Гарав задумчиво бросил в рот дольку яблока и пожаловался:

— Уснуть не могу.

— Я тоже поначалу плохо спал на корабле. — Как и все гондорцы, мальчишка говорил немного странно, произносил слова не так, как уже привык Гарав, употреблял неясные обороты. — Но тут дело в том, что я про дом думал. Я буквально с колыбели в море рвался, а тут, когда подошёл час уходить, как будто сердце вынимать начали.

— Теперь привык? — спросил Гарав.

Юнга пожал плечами:

— Конечно, я ведь уже три года плаваю. Да и возвращаться мне всё равно некуда. Я родом с Тол Фаласа, и через неделю после моего первого ухода в море пираты с юга сожгли наш посёлок и всех убили… А твои родичи где живут? Ты же ведь северянин?

— Кто знает, где мои родичи… — задумчиво сказал Гарав. — Я был в плену у орков, вот и всё, что помню. Потом бежал, и рыцарь Эйнор подобрал меня. Я и стал его оруженосцем…

— Значит, и у тебя никого. — Гондорец прожевал яблочную дольку. — Но твои-то, может, ещё и найдутся. А я своих вижу только во сне. Иногда.

Мальчишка был, наверное, помладше Гарава, но выше, и вообще казалось немного странным, что паренёк с внешностью княжеского сына — юнга на небольшом судёнышке. Впрочем, у всех до сих пор виденных Гаравом гондорцев были благородные холодноватые лица…

— А ты играть на самом деле умеешь? — Юнга кивнул на лютню, которая висела у Гарава за спиной.

— Пхых, — издал тот презрительный звук и вздохнул: — Ну вообще-то я только начал учиться. Но зато я пою хорошо.

— Может быть, споёшь? — предложил юнга и предупредил: — Только не про море. Про море в море не поют.

— Спят же все, — оглянулся Гарав.

Гондорец засмеялся:

— Да не услышит никто. Разве что Ульмо поднимется послушать. Но ему-то песни нравятся.

Гарав перекинул чехол вперёд, достал лютню. С удовольствием тронул струны, прислушался к их звучанию, подстроил немного. Устроился удобней, перебрал струны ещё раз, кивнул.

— Слушай. Вот…

Он был доблестным рыцарем эпохи своей.
На походы и битвы свой путь поделил.
И на благо отчизны, принцев и королей
Верой-правдой служить был готов — пока жив.

А она — неприметна средь замковых слуг —
Не годилась на роль дамы сердца никак.
На заре, провожая его в новый путь,
Тайно срезанный локон сжимала в кулак…

Он искал своё счастье за тысячи миль,
Но назад возвращался — пусть злой, но живой…
И она вытирала дорожную пыль
С доспехов его своей нежной рукой…

И не мог он понять, отчего так везло?
Отчего так к нему благосклонна судьба?
…Это просто молилась она за него…
…Это просто она его очень ждала…[40]

— Тебя ждёт на суше девушка? — Гондорец слушал внимательно, даже не шевелясь. — Красивая песня.

— Никто меня не ждёт. — Гарав продолжал наигрывать. — Тебя как зовут-то?

— Вилин сын Раумо, — отозвался тот. — А тебя, оруженосец?

— Гарав. Гарав Ульфойл.

— У тебя эльфийская лютня, Гарав. По звуку слышно…

— Случайно купил, — пояснил Гарав. — Искал хороший инструмент, нашёл очень хороший…

Он боком привалился к флагштоку и замолчал, глядя, как, вздымаясь снова и снова, нос корабля рубит волну.

* * *

Плавание на «Аганалло» вообще-то было однообразным, и очень. Достаточно спокойное море, постоянный ровный попутный ветер — наверное, правду говорили те, кто упоминал, что для потомков нуменорцев ветра на море всегда благоприятны. Берегов не было видно уже на второй день — корабль шёл круто на юг, чтобы обогнуть далеко выдающийся полуостров и войти сразу в большой залив Белфалас. От пассажиров никто совершенно ничего не требовал. А вот команда поднималась в пять утра и до одиннадцати вечера (впрочем, с шестью перерывами — по полчаса на четырёхкратную еду, два часа на дневной сон и час отдыха под вечер) просто так сидящим невозможно было увидеть никого, даже шкипера. Всё время кто-то куда-то лез, что-то где-то чистили и мыли, тянули, отрывали, перебивали, крутили… Гарав от этой суеты и от собственного безделья быстро обалдел, уже на вторые сутки, а на третьи Эйнор совершенно невозмутимо сдал обоих оруженосцев в аренду шкиперу Дану. Не за деньги, конечно, а, надо понимать, ради общего развития и обретения навыков. Но поступок рыцаря Гарава возмутил.

Зато Дана очень обрадовал. Он заявил, что ему ужасно не хватает людей для правильного наблюдения за «малышкой». Что он впервые встречает таких понимающих дело кардоланских рыцарей. После чего увёл обоих оруженосцев — посмеивающегося Фередира и вытаращившего глаза Гарава — наверх из каюты. Точнее — утащил, как паук в логово.

Кричать о правах человека и использовании детского труда было некому. Разве что в морские просторы, где нет-нет да и мелькал какой-нибудь парус. Но это вполне могли оказаться ещё более охочие до детского труда южные пираты…

Сперва, если честно, Гараву показалось, что боцман Брагол, которому их сдал на руки моментально утративший к ним наверху интерес шкипер, решил просто поиздеваться. Обоих послали на мачту — чёрт его знает, как правильно называлось это шатающееся (выяснилось наверху) и опутанное верёвками и тряпками бревно посреди корабля — грот там, бом, бим… При этом Брагол, торчавший внизу, комментировал процесс выражениями, смысл которых сводился к добродушному «мышата в обмороке». Гарав видел, как на мачту взлетали оба юнги — его ночной знакомец Вилин и второй, которого звали Арэ. И в душе с боцманом согласился. Когда же они спустились обратно, то выяснилось, что Гараву, который взобрался быстрее (ещё бы, он-то рос в лесистых краях, а не в полустепи Фередира), предстоит лезть обратно и работать вперёдсмотрящим.

Сверху можно было видеть, как Фередир расхаживает по палубе и какой-то тряпкой начищает всё, что, по мнению боцмана, должно блестеть, но не блестит. Или мало блестит. Или блестит не так. Или может перестать блестеть — не дожидаться же такой беды?

Вообще Гарав высоты не боялся, и хотя мачту здорово качало, зато тут был хороший ветерок, уносивший жару, царившую на палубе. «Воронье гнездо» было скорей чем-то вроде бочки — по пояс взрослому человеку, с дырой в полу, которую закрывал люк, в один шаг шириной. Изнутри оказались приделаны четыре кожаных сумки, и в каждой Гарав не без удивления нашёл арбалет. Почти такой же, как у него, с десятком стрел, в основном «срезней», отсекать во время морского боя всякие разные канаты у врага.

— Юн… тьфу, как там тебя?! — заревел с палубы боцман. — Оруженосец! По сторонам смотри, ну?! Это тебе не коням хвосты вертеть!

— Есть! — отозвался мальчишка, выпрямляясь. В том, что Брагол в его-то годы и при сложении матёрого медведя на мачту вспархивает быстрей юнги, Гарав уже убедился. Зачем злить человека, у него и так работа нервная…

А вокруг смотреть было не очень-то и интересно. С точки зрения Гарава — очень однообразное занятие. Хотя Вилин, когда вчера Гарав ему об этом сказал, удивился и стал объяснять, чем какая волна от какой отличается и что значит какой цвет воды, и какие где бывают гребни на волнах… Вообще Гарав почти всё добросовестно запомнил (он уже успел твёрдо усвоить: не бывает лишних практических знаний!), но никакого интереса в этом не нашёл. Если честно, при одной мысли, что и завтра, и послезавтра вокруг будет всё то же — вот такая вот вода, — становилось скучно. В пределах видимости, правда, оказалось два паруса, о чём Гарав проорал вниз в надежде, что это окажутся пираты и начнётся веселье. Но, хотя его снизу и поблагодарили, никто и не ворохнулся. Викингов или кого-то похожего тут не было отродясь, южные пираты в эти края если и заходили, то не затем, чтобы нападать на военный корабль Гондора — и любой попавшийся навстречу корабль был заведомо если не дружеским, то по крайней мере нейтральным.