Гельмут Фигдор - Беды развода и пути их преодоления. В помощь родителям и консультантам по вопросам воспитания.

• Название: Беды развода и пути их преодоления. В помощь родителям и консультантам по вопросам воспитания.
• Автор: Гельмут Фигдор
• Издательство: Московский психолого-социальный институт
• Жанр: Психология
• Год: 2006
• ISBN: 5-89502-613-3, 6-00118-008-2

Г.Фигдор - один из ведущих специалистов в области разводов. Беды детей, по его утверждению, являются следствием родительских бед, поэтому помочь первым можно, только лишь оказав помощь вторым. Одну из самых больших проблем автор видит в том захлестывающем чувстве вины, которое сопровождает развод, именно оно и мешает взрослым делать то, что необходимо детям. Автор помогает преодолевать это чувство, считая, что сам по себе развод нередко заключает в себе шанс добрых перемен не только для взрослых, но и для детей, и беда чаще всего не в самом разводе, а в том, как он протекает и какие последствия влечет за собой. Данная книга исключительно полезна как для специалистов, так и для широкого круга читателей. Из нее вы не только узнаете о проблемах развода и об устройстве детской души, но и в собственной душе откроете немало такого, о чем до сих пор никогда сознательно не думали.

---

Опасение недружелюбия со стороны детей требует, между тем, огромной терпимости и способности выносить связанную с этим обиду, не теряя, тем не менее, при этом готовности к добрым отношениям, что доступно далеко не каждому.

Наконец, огромную роль в отношениях новых партнеров играет чувство ревности, а именно чувство ревности к продолжающимся отношениям ребенка с его родным отцом.

Некоторые мужчины страдают и от другой ревности, которая чаще всего вытесняется: от ревности к прежним отношениям жены с родным отцом детей. И если ревность, касающаяся детей, имеет достаточную реальную основу, то в данном случае речь идет о довольно распространенных невротических (в широком смысле) реакциях переноса[42]. Треугольник отношений «мать – новый партнер (отчим) – родной отец» способствует бессознательной реактивизации эдиповых конфликтов. В этой констелляции новый партнер чувствует себя «сыном», который изгнал отца и теперь, оставшись один с матерью, опасается наказания. (Мы еще будем говорить о том, что эта бессознательная фантазия напоминает фантазии и некоторых родных отцов, поскольку она содержит в себе один как бы реалистический аспект.) В этом чувстве эдиповой ревности ничего не меняется и тогда, когда мать говорит о своем бывшем муже только в пренебрежительных тонах или жалуется, как она с ним страдала. В этом случае ее новому супругу совсем уж непонятно, как же она могла любить «такого человека». А ее страдания делают бывшего мужа еще сильнее и опаснее, поскольку в его бессознательных фантазиях это становится впечатляющим доказательством потенции «соперника». Все эти, пусть даже бессознательные, представления могут породить ярость по отношению к матери и пренебрежение к ней. Или они могут возбудить тайное опасение, что он просто не в состоянии конкурировать с такой потенцией.

Все эти проблемы разведенных матерей и их новых партнеров могут являть собой опасность для счастья новой семьи, будь то по причине слишком больших конфликтов между матерью и ребенком или между отчимом и ребенком. В любом случае страхи и беды ребенка усиливаются, а вместе с ними усиливается его сопротивление новой семье, в результате чего он сам, может быть, лишается именно того большого шанса, который могла предоставить для его дальнейшего развития эта новая семья. Опасность заключается и в том, что новые отношения (взрослых) по причине трудностей, испытываемых детьми, могут придти в упадок.

Есть еще одна вероятность. В истории человечества социальные общности всегда использовали внешнюю угрозу для урегулирования внутренних конфликтов, а то и вовсе – для возможности отрицания этих конфликтов внешний враг создавался искусственно. Тогда все силы и вся агрессивность направлялись наружу, в сторону (предполагаемой) угрозы.

Итак, в той ситуации, когда новая семья подвергается опасности из-за имеющегося в ней внутреннего напряжения, кто годится для роли «внешнего врага» лучше, чем родной отец ребенка? Отведение ему роли жизненно опасного агрессора, от которого непременно следует избавиться, является, можно сказать, гениальной психодинамической находкой: отчим избавится от эдипова соперника и соперника в его отношениях с детьми; если он целиком отнимет детей у отца, он, может быть, таким образом удовлетворит желание мести со стороны матери, пережившей в свое время от этого человека большие обиды; и она сможет, наконец, исполнить свое заветное желание – окончательно оставить прошлое позади и начать совсем новую жизнь; общая борьба объединяет новых супругов и оживляет их любовь. В этих мотивах нет ничего необычного, они вполне человеческие и даже, пожалуй, слишком человеческие! Борьба эта обставляется так, что удовлетворению тайных желаний уже не может помешать Сверх-Я: определение отца в агрессоры в первую очередь избавляет от чувства вины по отношению к детям («мы делаем это только потому, что все это беспокойство, которое исходит от родного отца, вредит детям, лишает их уверенности и покоя и отнимает у них возможность наслаждаться счастьем новой семьи, итак, мы действуем во имя блага детей!»). Такая позиция избавляет и от чувства вины по отношению к самому отцу, от сознательного или бессознательного чувства вины матери по отношению к мужчине, которого она когда-то любила, и, наконец, от большой доли эдипова чувства вины нового партнера (когда он, уже отняв у него жену, теперь отнимает еще и детей).

Проблемы родного отца

Конечно, если бы отцы относились к своим бывшим женам и их новым спутникам жизни лояльно, то есть если бы они понимали беды своих детей, помогали им во всем, в том числе и в признании нового партнера матери (вместо того, чтобы только усиливать отчуждение), если бы они помогали детям понимать мотивы матери и таким образом избавляли их от страха (вместо того, чтобы присоединяться к их упрекам и осуждать мать), если бы они не создавали трудностей с уплатой алиментов, если бы они с пониманием относились к тому, что с появлением нового партнера могут возникнуть изменения в расписании посещений и отпусков, и так далее, короче, если бы отцы вели себя в этом смысле лояльно, то матерям (и их новым мужьям) было бы чрезвычайно трудно характеризовать их как агрессоров. Но психическая ситуация самого отца не только осложняет, чаще всего она делает невозможным такое понимание.

Самая большая проблема возникает из страха потерять собственных детей, идет ли речь об их любви (которую теперь у него может отнять отчим), или о теперь и без того слишком небольшом влиянии на их развитие, а то и о полном исключении из их жизни.

С этими страхами неизбежно связана ревность к новому партнеру матери. На фоне этих сознательных страхов у отца, как и у нового партнера матери, активизируются бессознательные эдиповы чувства конкуренции и ревности, которые ничем не отличаются от тех, которые испытывает отчим: отец воспринимает другого мужчину как более сильного и могущественного, а себя самого считает исключенным из отношений, «кастрированным» ребенком. Это объясняет также и тот факт, что многие разведенные мужья ревнуют не только детей, но и своих бывших жен, даже в тех случаях, когда они сами были инициаторами развода и у них уже давно есть новая семья.

Таким образом, отец по отношению к матери и ее новому мужу попадает в душевную ситуацию, идентичную позиции детей, борющихся за мать. И отец, и ребенок боятся потерять друг друга. Эта похожесть их (бессознательных) чувств делает из них невольных союзников. И чем сильнее страх и ревность, тем меньше остается от «тихого» союза, в котором оба лишь изредка доказывали бы друг другу свою верность. Часто дело доходит до борьбы, причем, дети ведут эту борьбу – открыто или скрыто, активно или пассивно – внутри новой семьи, а отцы – снаружи. Они постоянно вмешиваются, чего-то требуют, налагают финансовые «санкции», ругают мать и ее нового мужа, а порой дело доходит даже до судебного пересмотра права на воспитание. Таким образом, версия об опасном отце, которая бессознательно должна служить объединению новой пары и защите от чувства вины, действительно подтверждается. Базируется она в большой степени на реальности, повышающей вероятность того, что мать и ее новый друг продолжат всеми силами защищать эту латентную версию и станут бороться против отношений отца и детей.

Отцовская борьба происходит на фоне его объективного безвластия: дети – его единственные союзники – реально и эмоционально целиком зависят от матери и контакт с ними, независимо от решения суда о посещениях, может осуществляться лишь при ее участии[43]. Эта зависимость отца – заклад в руках матери, который она может использовать против него и его нежелательной активности. Едва ли в этом случае можно рассчитывать на помощь суда. Однако безвластие и беспомощность слишком унизительны и приводят людей, в особенности мужчин, к совершенно невыносимому нарциссическому страданию. В этом унижении мне видится, с одной стороны, основная – и для посторонних часто совершенно необъяснимая – причина агрессивности отцов по отношению к новому партнеру бывшей жены. С другой стороны, унижение это настолько невыносимо, что именно оно становится мощным мотивом к стремлению самому прервать отношения с детьми.

Замечания о «злых мачехах»

Проблемы, описанные выше, в общем, действительны и для ситуации, когда у отца появляется новая подруга. Правда, с той поправкой, что ребенок видит отца лишь время от времени и ему не приходится жить вместе с его подругой. Поэтому беды и конфликты, переживаемые им в этих отношениях, менее мучительны. Внешнее впечатление, конечно, может быть обманчивым, но, по моему опыту, детей, которые принимают новую подругу отца с открытой агрессивностью, все же меньше. Хотя далеко не все дети действительно приветствуют и любят ее. Так, я встретился в моей практике с десятилетней Бабси. «У меня проблема с моим папой, – начала она, – я просто не знаю, что мне дальше делать». С Бабси мы были знакомы уже раньше. Вскоре после развода родителей, около трех лет назад, она не желала больше видеться со своим отцом. Причиной оказался конфликт лояльности, и в итоге нескольких бесед с матерью, отцом и девочкой мне удалось помочь ей преодолеть этот кризис. С тех пор она видится со своим папой, которого очень любит, каждые две недели. Бабси и по сей день испытывает ко мне большое доверие, что и побудило ее попросить мать договориться со мной об этой встрече. Полтора года назад ее отец женился во второй раз и, казалось, между девочкой и папиной женой Андреей установились хорошие отношения. И вот она сидит передо мной и жалуется: «Я не выдерживаю эти выходные у папы. Я просто не выношу ее! Я не хочу больше ходить туда!». Вечно эта Андреа должна кругом присутствовать, объясняет Бабси, она не может ни на минуту оставить меня с папой вдвоем; Андреа ведет себя так, как если бы она была моей мамой, она постоянно играет в семью и вечно вмешивается в разговор; и вообще все в эти выходные делается так, как хочется Андрее. Тогда я спрашиваю Бабси, как она сама ведет себя по отношению к Андрее? Оказывается, Бабси старается быть милой и приветливой и даже говорит ей «мама». В ответ на мое удивление она объясняет: «Я делаю это только ради папы, это он попросил меня, чтобы я была с нею хорошей и ничего не говорила против нее». И, подумав, добавляет: «Иначе ему будет больно, и он обидится и, может быть, совсем не захочет меня больше видеть!».