Альфред Рессел - По дорогам войны

• Название: По дорогам войны
• Автор: Альфред Рессел
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Из туманного рассвета стали показываться расплывчатые очертания деревьев и высоких пней. Командирский блиндаж в седловине под Безымянной темным пятном выступал из поредевших утренних сумерек. Здесь и там поднимался сигаретный дым, и вскоре все близлежащее пространство заполнилось его раздражающим запахом. Кто уже проснулся, сразу втягивал в себя этот запах. Вот закашлялся один солдат, потом другой, и через минуту кашлял весь лес. Приступы кашля мучили людей все сильнее и сильнее. Голоса спросонья звучали хрипло, слышался шелест ветвей. Люди выползали из ночных нор, зябко притоптывали ногами и били рука об руку. Просмоленные лица жадно посматривали в сторону тыла. Послышался звон металлической посуды. Запахло горячей пищей. В одно мгновение лес зашумел. В сумраке леса все спешили за горячей пищей, оставшейся со вчерашнего вечера, и за чаем с водкой на сегодняшний день. Походную кухню бойцы тянули на спинах по крутым склонам Обшара, и это не всегда обходилось без потерь. Выло около шести часов утра. В утренних пасмурных сумерках, заполненных стелящимся туманом, чувствовались запахи тлеющего дерева и смолы из разбитых елей. Их сюда принес легкий ветерок, такой нежный, что его трудно было ощутить кожей. В воздухе носились и другие запахи. Вот потянуло чем-то сладковатым, через минуту пахло уже паленым. Все запахи смешивались в один, неопределенный. Все это было то самое, что делало гору Безымянной. Без этих запахов она была бы всего-навсего просто горой, одной из многих в бесконечном море карпатских вершин, о- которой никто бы не говорил и не писал.

* * *

Пасмурным утром 24 ноября мы заканчивали подготовку к артиллерийской атаке последнего карпатского бастиона в полосе наступления чехословацкого армейского корпуса. Теперь, благодаря показаниям пленного Шультце, мы наконец-то узнали расположение огневых точек противника, а также его маневры огнем и резервами на Безымянной и могли вести стрельбу по конкретным целям. Генерал Свобода назначил последнюю атаку на 14 часов 5 минут. "Пусть люди отдохнут и старательно проведут подготовку!" - приказал он.

Командный пункт командира корпуса находился на склоне, немного ниже седловины между Обшаром и Безымянной. На всем пространстве вокруг седловины росло всего лишь несколько елей и буков с обрубленными ветками. Все остальные деревья превратились или в пни, или в обгоревшие стволы, торчавшие в небо. Все, что осталось от леса, было иссечено осколками снарядов и мин. По опыту 18 ноября бойцы очистили от ветвей пространство перед окопами на расстояние броска гранаты.

Командир корпуса с капитаном Кунцлом вышли из блиндажа и осмотрелись. Кроме часовых, тоже замаскировавших свои позиции, они никого не увидели. А ведь здесь было около двухсот солдат! В это зябкое, сырое утро маленькая фигурка Седлачека казалась еще меньше, небритое лицо выглядело уставшим, однако глаза его горели непреклонной решимостью.

Постоянное напряжение трехмесячной схватки и суровость боев в Карпатах в зимних условиях без замены и отдыха измотали бойцов как физически, так и морально. Бойцы, главным образом пехотинцы, были совершенно измождены.

С октября чехословацкие части беспрерывно вели бои, а прежде чем они подошли к пограничным дуклинским высотам, им с 8 сентября пришлось преодолеть тернистый путь с боями за северные подходы к Дуклипскому перевалу. Войска долго подвергались мощному артиллерийскому обстрелу противника, страдали от холода, недоедания и недосыпания.

В трудную минуту солдат хочет услышать своего командира. А в тот день, 24 ноября 1944 года, пехоте под Безымянной было действительно тяжело. У Седлачека и Кунцла всегда находилось время для своих людей и на отдыхе, и в бою. И в те критические минуты перед последней атакой они тоже говорили с солдатами, говорили по-военному жестко, без витийства, как будто с глазу на глаз. Ни один из командиров не пытался приукрасить существующее положение: солдата можно обмануть лишь на минуту.

- Ребята! - так примерно начал капитан Кунцл. - Вот уже целую неделю мы бьемся тут с фрицами за эту проклятую высоту. Мы бросаемся в атаки, а фрицы развалились на горе и хохочут на всю округу. Это они над нами хохочут, на нашей горе! Но мы ее все-таки возьмем... Не стыдно вам? Путь к нашим домам идет только через эту вершину - и никак иначе! Неужели вы перестали верить в себя? Вас же тянет в долину, под крышу над головой, домой! И только здесь самый короткий путь на. родину!

Капитан Кунцл хотел посмотреть в глаза своим подчиненным, но это ему не удавалось. Бойцы переминались с ноги на ногу, многие из них смотрели в землю. Потом к ним обратился командир батальона Седлачек. Он тоже начал без вступления:

- Я помню лучшие времена, когда фрицы драпали от вас. Вы гнали их с польской земли через Дуклю до этих гор, и тут вдруг - тпр. Почему вы вешаете головы и трепещете перед их позициями? Неужели вы хотите, чтобы Безымянную брал кто-то другой, а не вы? Ведь мы здесь находимся давно, и никто лучше нас не знает противника, стоящего здесь. Мне звонил генерал Свобода. Он сказал, что мы должны взять Безымянную и открыть ворота в Чехословакию. В 14 часов 5 минут мы пойдем в наступление. В этом районе - в последний раз! Наша разведка провела большую работу, и теперь мы знаем о гитлеровцах то, чего раньше не знали: знаем, где у них оружие и минометы, знаем их маневры и места отдыха. Наши канониры пойдут вместе с нами в эту последнюю атаку! Будет непростительно, если мы позволим сбросить себя вниз. Генерал верит нам и будет следить за нашими действиями...

Командир батальона замолчал. Хмурые лица солдат начали понемногу светлеть, мрачная атмосфера рассеивалась. Возвращалась уверенность в собственных силах. Седлачек с Кунцлом вернулись на командный пункт с чувством, что сегодня они добьются своего. На командном пункте Кунцл разгреб огонь и подбросил сухих сучьев.

Около двенадцати часов я услышал в трубке голос Свободы:

- Франтишек, вы должны взять высоту... Слышишь? Взять!

С наблюдательного пункта на Комарницкой горе я еще раз коротко переговорил с капитаном Кунцлом.

- Верьте артиллеристам! - сказал я ему. - Приспособьтесь к нашему огню. Он будет точен. Насколько это возможно.

Было 13 часов 45 минут. Ничто не говорило о том, что через несколько минут здесь начнется страшный бой. Ударная группировка чехословацких частей разместилась по обеим сторонам гребня от Обшара к Безымянной с направлением главного удара вдоль хребта. Семью ударными группами из остатков 2, 3 и 5-го батальонов командовали опытные воины - подпоручики Гроуда, Баланда, Матятко, Парма, Поспишил, Гунда и старший сержант Йонес.

В 14.05 все втянули головы. Над седловиной засвистел воздух. Шумело и свистело на все лады. Казалось, снаряды и мины соревновались между собой за первенство приземления. Некоторые снаряды так низко проносились над гребнем, что солдаты, лежавшие там, в страхе зарывали свои носы в снег. Ударная волна прыгнула наверх. Все почувствовали, как пришел в движение воздух. Первый уничтожающий удар чехословацких батарей и приданных для усиления советских батарей предназначался резервам противника, так сказать подвижным целям, и минометным и артиллерийским батареям, поскольку те всегда наносили пехотинцам большие потери. После боя обнаружилось, что минометные батареи противника на боевых позициях в долине и у шоссе на Бодружал были совершенно уничтожены артподготовкой.

Потом огненный смерч понесся на вершину горы и передний край немецкой обороны. Желтоватое пламя разрывов вздымалось над землей. Взрывы сливались в сплошной грохот, звуковые волны сталкивались и расходились. Теперь огонь велся по переднему оборонительному эшелону противника. Истекали последние минуты перед атакой. Затем направление стрельбы было перенесено наверх. Воспользовавшись создавшимся хаосом, пехотинцы вслед за саперами, пригнувшись, пошли в атаку на передние немецкие позиции. После минутного замешательства оставшиеся в живых фашисты открыли яростную стрельбу. Наши бойцы начали метать гранаты. И опять длинная серия взрывов вздымала почву, и опять под ногами атакующих дрожала земля. Ударные группы поднимались и сквозь туман и дождь шли вперед.

На правом крыле группировки, на южных склонах высоты, обращенных к Бодружалу, бешено застрочили автоматы, застучали тяжелые пулеметы. Здесь яростный бой завязала группа подпоручика Гунды. Группа Пармы после стремительной атаки острым клином врезалась в оборону немцев. Противник усилил сопротивление. Подпоручик Гунда хладнокровно руководил боем. Выждав момент, он крикнул "ура" и, стреляя на ходу, бросился вперед. Его солдаты последовали за ним. Они падали, вновь вставали и все время стреляли. Завязался рукопашный бой. Слева раздались взрывы, послышались крики раненых. Из-за шума не было слышно, что они кричат. Оказалось, что атакующие попали на минное поле. Несколько солдат, корчась от боли, катались по земле.