Борис Соколов - Рокоссовский

• Название: Рокоссовский
• Автор: Борис Соколов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03233-0

Маршал Константин Рокоссовский (1894–1968) известен как один из крупнейших полководцев Второй мировой войны, творцов Великой Победы советского народа над фашизмом. При всем интересе к его личности в существующих биографиях остаются непроясненными многие вопросы: точная дата рождения Рокоссовского, его участие в Гражданской войне, обстоятельства его ареста и заключения, непростые отношения с другим «маршалом Победы» — Георгием Жуковым. Почти не изучены его деятельность на посту министра обороны Польши и последние годы жизни. Все эти темы детально исследуются в самом полном на сегодняшний день жизнеописании Рокоссовского, созданном известным историком Борисом Соколовым. Эта книга, не обходящая «острых углов» биографии прославленного военачальника, предназначена всем, кого интересует великая и трагическая история России XX века.

---

Наверное, Рокоссовскому было слышать эти здравицы немного обидно — ведь по справедливости ему во главе 1-го Белорусского фронта надо было бы освобождать Варшаву и брать Берлин. Вторым из командующих фронтами тоста удостоился Конев. Молотов отметил, что Конев «громил немцев на Украине», «освободил своими войсками чехословацкую столицу Прагу», подчеркнул, что «его войска вместе с войсками маршала Жукова брали Берлин».

Третий тост прозвучал за Рокоссовского. Молотов сказал: «Я поднимаю тост за маршала Рокоссовского, командующего 2-м Белорусским фронтом, которого мы знаем по битвам под Сталинградом, сделавшим исторический поворот в нашей войне, который освободил от немецких фашистов Данциг и взял город Штеттин — один из крупнейших городов Северной Германии».

А вот как звучал ставший знаменитым заключительный сталинский тост в стенограмме, а не в газетном отчете:

«Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики „ура“.)

Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы нашего Советского Союза среди всех народов нашей страны.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он — руководящий народ, но и потому, что у него имеется здравый смысл, общеполитический здравый смысл и терпение.

У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Это могло случиться, имейте в виду.

Но русский народ на это не пошел, русский народ не пошел на компромисс, он оказал безграничное доверие нашему правительству. Повторяю, у нас были ошибки, первые два года наша армия вынуждена была отступать, выходило так, что не овладели событиями, не совладали с создавшимся положением. Однако русский народ верил, терпел, выжидал и надеялся, что мы все-таки с событиями справимся.

Вот за это доверие нашему правительству, которое русский народ нам оказал, спасибо ему великое!

За здоровье русского народа! (Бурные, долго несмолкаемые аплодисменты.)».

Вероятно, в эти минуты Рокоссовский ощущал себя русским, еще не зная, что вскоре ему придется вспомнить о своей польской национальности.

До Парада Победы произошли важные события в жизни Рокоссовского. 1 июня 1945 года Рокоссовскому «За образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования по руководству операциями на фронте борьбы с немецкими захватчиками в районе Померании и Мекленбурга и достигнутые в результате этих операций успехи» было присвоено звание дважды Героя Советского Союза. А 10 июня полевое управление 2-го Белорусского фронта было преобразовано в управление Северной группы войск, дислоцированной на территории Польши. Рокоссовский стал ее командующим и разместил свой штаб в Легнице.

Теперь у Рокоссовского было больше времени побыть с семьей. В свободное время маршал возился на грядках в огороде, видели его и на теннисном корте, и на волейбольной площадке. Еще он много и охотно ездил верхом, а вот водить машину так и не научился. И много читал по вечерам.

Рокоссовского узнал весь мир. Его портреты печатались в американских, британских, французских газетах. И у маршала появились неожиданные поклонницы. Одной из них была молодая англичанка Митци Прайс, жившая под Лондоном. В феврале 1945 года она написала Рокоссовскому письмо, в котором призналась, что, судя по фото, он очень похож на ее погибшего на войне друга. После этого она регулярно поздравляла маршала с Рождеством, Пасхой, а также с Валентиновым днем. Митци собирала фотографии и материалы, посвященные Рокоссовскому, развешивая их в уголке своей гостиной. Константин Константинович сохранил присланные ею письма и фотографии, но ни на одно так и не ответил.

То, что Сталин назначил Рокоссовского командовать Парадом Победы, как бы ставило Константина Константиновича на второе место в советской военной иерархии после Жукова. Правда, тут надо учитывать одно обстоятельство. Третий командующий фронтом в Берлинской операции, маршал Конев, начинавший в царской армии артиллеристом, на лошади ездил плохо и командовать парадом никак не мог. Кстати сказать, после войны Жуков, Рокоссовский и Конев командовали тремя самыми мощными в Европе группами советских войск — в Германии, Польше и Австрии. А то, что тост 24 мая за Конева провозглашали вторым после Жукова, как будто даже указывало, что в военной иерархии он считался вторым. Но, во всяком случае, Рокоссовский, несомненно, оставался одним из самых заслуженных и пользующихся доверием Сталина маршалов.

Внук маршала Константин Вильевич со слов матери рассказывал:

«После войны дед стал главнокомандующим Северной группой войск и остался жить в польском городе Легнице. В Москву он приехал вместе с мамой незадолго до Парада Победы. Бабушка осталась в Польше — обустраиваться на новом месте. В день парада шел дождь. Дед не мог спрятаться под навес — он был с войсками, и когда приехал домой, с него невозможно было снять насквозь промокший парадный мундир. Маме пришлось взять ножницы и разрезать мундир по швам. А вечером пришли гости — военные друзья деда. Наша домработница все приготовила и ушла к себе в комнату. Дед пришел за ней и позвал за стол. Она до конца жизни вспоминала, как отмечала победу с генералами. Вообще дед всегда держался с каждым как равный с равным: с солдатами, с соседскими мальчишками, с шоферами».

25 июня Сталин давал в Кремле прием в честь участников Парада Победы. Здесь он произнес другой свой знаменитый тост — о людях-«винтиках»:

«Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают „винтиками“ великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо „винтик“ разладился — и кончено. Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за „винтики“, которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей».

Думаю, что Рокоссовский и другие полководцы, присутствовавшие на этом приеме, прекрасно поняли сталинский тост: они всего лишь винтики огромной государственной машины, которые при желании совсем нетрудно заменить. Рокоссовский еще прекрасно помнил это по 1937 году, когда незадолго до ареста ему и другим высокопоставленным командирам поручили подготовить себе сменщиков.

26 июня Рокоссовский последний раз в победном 1945 году был на приеме у Сталина. После этого в кремлевском кабинете вождя Константин Константинович появился только пять лет спустя, в 1950 году. Однако на самом деле маршалу и генералиссимусу доводилось встречаться и раньше, во второй половине 1940-х годов. Дело в том, что после войны Сталин чаще принимал посетителей и проводил совещания не в кремлевском кабинете, а на своей Ближней даче, где никакой регистрации посетителей не велось.

Так, почти наверняка Рокоссовский был на приеме у Сталина перед Высшим военным советом, который состоялся 1 июня 1946 года. Совет принял подготовленное Сталиным решение о снятии маршала Жукова с поста главкома сухопутных войск и о его назначении командующим войсками Одесского военного округа. Жукова обвинили в зазанайстве и стремлении приписать себе все победы в Великой Отечественной войне.

О выступлении Рокоссовского на Высшем военном совете нам пока что известно только в изложении маршала Конева. Иван Степанович так говорил писателю Константину Симонову о выступлении Рокоссовского:

«Говорил витиевато. Мне почувствовалась в его словах обида на то, что в свое время Жуков сдвинул, заменил его на 1-м Белорусском фронте и ему пришлось перейти на второстепенный — 2-й Белорусский фронт. Хотя, конечно, с точки зрения масштабов командующих фронтами это, на мой взгляд, величины несоизмеримые, и сделано это было правильно». В собственных же мемуарах Конев утверждал, что Рокоссовский «очень дипломатично… отметил, что никак не разделяет обвинения в адрес Жукова в том, что он политически опасный человек, нечестный коммунист». Былой дружбы между Жуковым и Рокоссовским давно уже не было, чему способствовали и разница характеров, и нетерпимость Георгия Константиновича к любому, кто мог претендовать на его место «полководца номер один».