Оливер Боуден - Покинутый

• Название: Покинутый
• Автор: Оливер Боуден
• Жанр: Прочие приключения

Сюжет романа повествует о событиях, предшествующих Assassin's Creed 3, а именно о ранней жизни Хэйтема Кенуэя в Лондоне и о том, как он впоследствии присоединился к Ордену Тамплиеров.

---

Я покачал головой.

— Потому что в Орден нас приводит понимание. Нам не нужно кредо или ложь отчаявшихся стариков. Нам нужно, чтобы мир оставался собой. Вот почему тамплиеров нельзя уничтожить.

Я и теперь, конечно, задаюсь вопросом: а сделал бы он это? Позволил бы им убить меня?

Но ответа мне уже не получить. Вдруг раздался треск выстрелов, и солдаты крутанулись и упали, уничтоженные метким залпом с другой стороны стены. И в следующий миг я бросился вперед и раньше, чем он оказал сопротивление, я припечатал Хэйтема к камню и снова склонился над ним, занеся руку со спрятанным клинком.

А потом, в какой-то непонятной спешке, словно боясь опоздать, со звуком, в котором я распознал собственный всхлип, я ударил его клинком в сердце.

Его тело дернулось, принимая клинок, и когда я вытащил клинок, отец улыбался.

— Думаешь, я проведу рукой по твоей щеке и скажу, что был неправ? — говорил он тихо, а я смотрел, как жизнь уходит из него. — Я не стану рыдать и жалеть о несбывшемся. Уверен, ты поймешь.

Я теперь стоял на коленях и держал его. И я чувствовал. ничего. Отупение.

Великую пустоту оттого, что все так произошло.

— Но, — выговорил он, пока веки его трепетали и кровь отливала от лица, — я горжусь тобой. Ты проявил убеждения. Силу. Мужество. Благородные черты.

И с язвительной улыбкой добавил:

— Надо было убить тебя раньше.[24] И он умер.

Я поискал амулет, о котором рассказывала мне Мать, но он исчез. Я закрыл Отцу глаза, встал и пошел прочь.

2 октября 1782 года

В конце концов, холодной ночью на Фронтире, на постоялом дворе Конестога, я нашел его — сгорбленного, в темном углу, с бутылкой под рукой. Старый, неопрятный, со слипшимися нечесаными волосами — никаких следов былого офицера, но это, несомненно, был он: Чарльз Ли.

Я подошел, и он взглянул на меня, и поначалу я был ошеломлен диким взглядом этих воспаленных глаз. Каким-то безумием, сдержанным или спрятанным, хотя он и не выдал никаких чувств при виде меня, разве что в глазах мелькнуло что-то вроде облегчения. Я гнался за ним больше месяца.

Не говоря ни слова, он протянул мне бутылку, и я кивнул, сделал глоток и вернул бутылку ему. Мы долго сидели рядом и смотрели на других посетителей таверны, слушали их болтовню, как они играют и смеются.

Наконец он посмотрел на меня и, хотя он не сказал ни слова, это сделал его взгляд, и я щелкнул спрятанным клинком, и когда он закрыл глаза, я вонзил клинок в него, прямо в сердце. Он умер без звука, и я положил его лицом вниз, на столешницу, как будто он просто уснул, потому что хватил лишку. Я протянул руку, снял с его шеи амулет и надел на себя.

Амулет неярко засветился. Я спрятал его под рубаху, встал и ушел.

15 ноября 1783 года

1

С лошадью в поводу, я шагал по родной деревне и не верил своим глазам. Поля были возделаны, но сама деревня пуста, большой дом заброшен, очаг погас, и единственной живой душой здесь был охотник — белый охотник, не могавк — сидевший на перевернутом ведре у костра и жаривший что-то, аппетитно пахнущее, на вертеле.

Он насторожился, завидев меня, и оглянулся на лежавший неподалеку мушкет, но я помахал ему рукой, чтобы он не думал ничего плохого.

Он кивнул.

— Если хочешь есть, у меня хватит на двоих, — добродушно сказал он. Пахло и вправду заманчиво, но у меня были другие заботы.

— Может, вы знаете, что здесь произошло? Где все?

— Ушли на запад. Уже несколько недель. Кажется, какой-то тип из Нью-Йорка получил эту землю от Конгресса. Видимо, там решили, что согласие тех, кто всегда жил на этой земле, не требуется.

— Как? — сказал я.

— Эх. Да это сплошь и рядом. Индейцев вытесняют торговцы и землевладельцы, расширяющие свои поместья. Правительство говорит, чтобы они не трогали земли, которые уже заселены, но. э-эх. Вы же сами всё видите.

— Как это случилось? — я оглядывался по сторонам и видел лишь пустоту там, где когда-то были знакомые лица — моего родного народа.

— Мы теперь сами по себе, — продолжил он. — Больше никаких англичан. За все отвечаем. И платим тоже. Продать землю легко и просто. И с налогами возиться не надо. Говорят, вся война из-за налогов, вот и не торопятся их вводить.

Он хрипло засмеялся.

— Смышленые парни эти наши новые правители. Не торопятся. Знают, что слишком рано. Слишком. по-английски. — Он смотрел на огонь. — Но ведь вернут. Как всегда.

Я поблагодарил его и пошел к большому дому и по дороге думал: я не сумел. Мой народ ушел — его выжили те, о ком я думал, что они защитят его.

Я шагал, и амулет у меня на шее светился — я снял его и внимательно рассмотрел на ладони. Пожалуй, это было последнее, что я мог еще сделать, и что уберегло бы это место от них всех — и патриотов, и тамплиеров.

2

Я стоял на лесной опушке, и в одной руке у меня было мамино ожерелье, а в другой — амулет отца.

Мысленно я говорил: «Мама. Отец. Я виноват. Я подвел вас обоих. Я хотел защитить наш народ, Мама. Я думал, что если остановить тамплиеров, если уберечь революционную свободу от их влияния, то те, кому я помог, устроят всё правильно. И они устроили правильно — правильно для них. Отец, я думал, что смогу объединить нас, что мы забудем прошлое и создадим лучшее будущее. Тогда я верил, что ты можешь видеть мир таким, каким его вижу я. Но это была лишь мечта. Мне следовало это понять. Неужели нам не дано было жить в мире? Почему? Неужели мы родились, чтобы спорить? Враждовать? Столько вопросов.

Тогда было тяжело, но сегодня труднее. Видеть свои труды извращенными, отвергнутыми, забытыми. Ты скажешь, я сочинил целую историю, Отец. Ты улыбаешься? Надеешься, что я произнесу слова, которые ты жаждал услышать? Соглашусь с тобой? Скажу, что ты был во всем прав? Нет. Даже теперь, когда я стою лицом к лицу с истиной твоих холодных слов, даже теперь я не соглашусь. Потому что я верю — всё меняется. Может быть, я не достигну цели. Ассасины могут еще тысячу лет бороться напрасно. Но мы не остановимся».

Я принялся копать.

«Компромисс. Вот чего все требовали. И я узнал, что это такое. Но в отличие от

большинства, я думал. Теперь я знаю, что потребуется время, что путь предстоит долгий, и идти придется во тьме. Иногда мне захочется свернуть с пути, и я сомневаюсь, что мне хватит всей жизни, чтобы осилить его. И все-таки я буду идти».

Я копал и копал, пока не счел, что довольно: яма была теперь глубже, чем требуется для могилы, и достаточная, чтобы я мог из нее выбраться.

— У меня остается надежда. Перед лицом всех, кто настаивает, чтобы я отступился, я повторяю: вот он, мой компромисс.

Я бросил амулет в яму и при свете заходящего солнца зашвырял ее землей, пока все не сровнялось. А потом я повернулся и ушел.

Полный надежд на будущее, я возвращался к своему народу, к ассасинам.

Пришло время новой крови.

LIST OF CHARACTERS

Achilles: Assassin

al-Azm, As’ad Pasha: Ottoman governor, d. 1758

Amherst, Jeffrey: British commander, 1717-97

Barrett, Tom: youngest son of the Barretts

The Barretts: neighbors to the Kenways

Betty: nursemaid, assistant to Edith

Birch, Reginald: senior property manager for Edward Kenway

Braddock, Edward: British soldier, 1695-1755

Church, Benjamin: doctor, 1734-78

Connor: Assassin

Cutter: torturer

Miss Davy: Tessa Kenway’s lady’s maid

The Dawsons: neighbors to the Kenways

Digweed, Jack: Edward Kenway’s gentleman

Douglass, Cornelius and Catherine Kerr: owners of the Green Dragon

Edith: nursemaid

Emily: chambermaid

Fairweather, James: ship passenger

Mr. Fayling: tutor

Harrison, John: Knight of the Order

Hickey, Thomas: associate of William Johnson’s, d. 1776

Holden, Jim: soldier and Haytham’s gentleman

Johnson, William: official, 1715-74

Kaniehti: io (also Ziio):Mohawk woman

Kenway, Edward: Haytham’s father

Kenway, Haytham: writer of these journals

Kenway, Jenny: Haytham’s sister

Kenway, Tessa nee Stephenson-Oakley: Haytham’s mother

Lee, Charles: soldier, 1732-82

Pasha, Raghib: grand vizier in Istanbul

Pitcairn, John: soldier, 1722-75

Scott, Caroline: Jenny’s mother

Mrs. Searle: the Kenway’s housekeeper

Mr. Simpkin: estate executor

Slater: Braddock’s lieutenant

Thatcher, Silas: slaver

Twitch: informant

Varela: Spanish cheesemaker

Vedomir, Juan: Spanish investor

Violet: neighbor

Washington, George: soldier, later commander in chief of the Continental Army, 1732-99

Примечания

1

Пэл-мэл — старинная игра в шары, вроде крокета. (Здесь и далее, если не оговорено особо, примечания переводчика).

2

Шоколадный Дом Уайта или White's Chocolate House или Mrs. White's Chocolate House — популярный в Лондоне джентльменский клуб.

3

Мистер Панч — персонаж народного английского кукольного театра. Известен язвительностью, злым характером и уродливой внешностью.

4

Война за австрийское наследство — война Австрии против Баварии, Пруссии, Испании, Швеции и Франции, которые оспаривали права императрицы Марии Терезии на австрийский престол. Длилась с 1740 по 1748 г. Англия в этой войне выступала, в числе прочих, союзницей Австрии.