Оливер Боуден - Покинутый

• Название: Покинутый
• Автор: Оливер Боуден
• Жанр: Прочие приключения

Сюжет романа повествует о событиях, предшествующих Assassin's Creed 3, а именно о ранней жизни Хэйтема Кенуэя в Лондоне и о том, как он впоследствии присоединился к Ордену Тамплиеров.

---

Выиграв сражение при Уайт Марш, Вашингтон отвел свои войска на зимовку в местность, которую он считал безопасной. Живописные холмы Вэлли-Фордж в Пенсильвании были «превосходным выбором» для двенадцатитысячной Континентальной армии, измотанной и настолько отвратительно снаряженной, что к месту будущей зимней стоянки солдаты добирались босиком, оставляя за собой кровавые следы.

Они еле передвигали ноги. Еды и одежды не хватало катастрофически, лошади были смертельно истощены и падали на ходу. Брюшной тиф, желтуха, дизентерия и воспаление легких беспрепятственно гуляли по лагерю и убивали солдат тысячами.

Боевой дух и дисциплина снизились настолько, как если бы их не было вовсе.

Но даже несмотря на потерю Нью-Йорка и Филадельфии и на медленное замерзание армии в Вэлли-Форж, у Вашингтона по-прежнему оставался его ангел-хранитель: Коннор. Коннор со всем пылом юности веровал в Вашингтона. Никакие мои слова не смогли бы пошатнуть эту веру, даже самые доказательные; ничем не смог бы я убедить его, что это Вашингтон повинен в смерти его матери. По его представлению, виноваты были именно тамплиеры — но кто сможет упрекнуть его за этот вывод? В конце концов, в тот день он видел там Чарльза. И не только Чарльза, но и Уильяма, Томаса и Бенджамина.

Ах, Бенджамин. Моя новая забота. За последние годы он стал каким-то позором для Ордена, и это мягко сказано. В семьдесят пятом, после попытки продать сведения англичанам, он предстал перед следственной комиссией, возглавляемой никем иным, как Джорджем Вашингтоном. К тому времени Бенджамин, как он и предсказывал много лет назад, стал главным лекарем и начальником медицинской службы Континентальной армии. Его признали виновным в «сношениях с врагом» и заключили в тюрьму, но судя по всему, он там не задержался дольше, чем до начала этого года. Его выпустили, и он исчез в неизвестном направлении.

Отрекся ли он от идеалов Ордена, как в свое время Брэддок, я не знаю. Знаю только, что он стоял за кражей припасов, отправляемых в Вэлли-Фордж, чем, конечно, ухудшал положение солдат, расквартированных там; что личную выгоду он поставил выше интересов Ордена; и что его надо остановить. Эту задачу я взял на себя и, начав с окрестностей Вэлли-Фордж, по заснеженным дебрям под Филадельфией добрался верхом до церкви, в которой Бенджамин устроил свое пристанище.

2

Церковь, приютившая Черча.[20] Уже оставленная. Не только прихожанами, но и людьми Черча. Каких-нибудь несколько дней назад они были здесь, и вот — никого. Ни припасов, ни людей, ничего — лишь остатки костров, уже остывшие, и неровные пятна грязной и голой земли там, где стояли палатки. Я привязал лошадь на задворках и вошел внутрь церкви, где царил все тот же пробирающий до костей, обездвиживающий холод. Вдоль придела тоже тянулись остатки костров, а у двери громоздились кучей дрова, которые при ближайшем рассмотрении оказались изрубленными церковными скамьями. Благоговение пало первой жертвой холода. Два ряда уцелевших скамей стояли по обе стороны помещения, обращенные к внушительной, но давно заброшенной кафедре, и над всем этим плавала и плясала пыль — в широких полосках света, проникавшего под эти надежные каменные стены из-под высоких сводов через закопченные окна. Повсюду, на грубом каменном полу, валялись какие-то перевернутые ящики и разорванные обертки, и некоторое время я бродил по ним, изредка наклоняясь и приподнимая этот хлам в надежде отыскать хоть какие-нибудь зацепки — куда исчез Бенджамин.

И вдруг — шум. Шаги за дверью. Я на секунду замер и тут же метнулся за кафедру, потому что могучая дубовая дверь медленно, с длинным зловещим скрипом, отворилась, и вошла какая-то фигура: фигура, которая, казалось, просто решила слепо скопировать каждый мой шаг — прогуливаясь по церкви тем же путем, что и я, точно так же ворочая брошенный мусор и даже ругаясь под нос, как я.

Это был Коннор.

Я стоял в тени кафедры и смотрел. Он был в одежде ассасина и очень сосредоточенный. И мне показалось, что передо мной просто я сам — мой собственный более ранний вариант, каким я был бы, выбери я когда-то путь ассасина, предназначенный мне, если бы с этого пути не увело бы меня вероломство Реджинальда Берча. Я смотрел на него, на Коннора, и испытывал какое-то крутое месиво из чувств; и сожаление, и горечь, и даже зависть.

Я подвинулся ближе. Проверим, что он за ассасин.

Или, выражаясь иначе, проверим, каким ассасином был бы я.

3

Я проверил.

— Отец, — сказал он, когда я повалил его на пол и приставил к горлу клинок.

— Коннор, — я был язвителен. — Последнее слово?

— Стой.

— Глупый выбор.

Он отбил мое нападение, и взгляд его был негодующим.

— Пришел проверить, как тут Черч? Хочешь убедиться, хватит ли краденого на всех твоих британских братьев?

— Бенджамин Черч мне не брат, — возразил я. — Как и британцы со своим королем-идиотом. Я предполагал в тебе наивность, но это. Тамплиеры не воюют за Корону. Нам нужно то же, что и вам, малыш. Свобода. Закон. Независимость.

— Но.

— Что «но»?

— Джонсон. Питкерн. Хики. Они хотели отнять землю. Грабить города. Убить Джорджа Вашингтона.

Я вздохнул.

— Джонсон хотел завладеть землей, чтобы мы могли уберечь ее. Питкерн стремился к дипломатии — а ты всё испортил настолько, что началась война. А Хики? Джордж Вашингтон скверный лидер. Он проиграл почти все свои сражения. Его снедают неуверенность и нерешительность. Вспомни Вэлли-Фордж, и ты увидишь, что я прав. Без него нам будет лучше.

Признаться, мои слова его впечатлили.

— Послушай — сколько бы мы с тобой ни спорили, у Бенджамина Черча язык короче не станет. Ты хочешь вернуть припасы, которые он украл; я хочу его покарать. Наши интересы совпадают.

— Что ты предлагаешь? — настороженно спросил он.

Что я предлагал? Я помедлил. Он глядел на амулет у меня на шее, а я на его ожерелье. Можно не сомневаться, что мать рассказывала ему про амулет; и можно не сомневаться, что он не прочь забрать его у меня. Но так или иначе, оба эти знака напоминали о ней.

— Перемирие, — сказал я. — Может быть — может быть — временный союз пойдет нам на пользу. Ты же мой сын, и тебя еще можно спасти от невежества.

Он молчал.

— Или могу убить тебя сейчас, если хочешь, — рассмеялся я.

— Ты хоть знаешь, куда отправился Черч? — спросил он.

— Боюсь, что нет. Я подумывал устроить засаду на случай, если он или кто-то из его людей вернется сюда. Но, похоже, я опоздал. Они вымели все подчистую.

— Возможно, я выслежу его, — голос у него стал еще более гордым.

Я стоял поодаль и наблюдал, а он хвастал навыками, полученными от Ахиллеса — по следам на полу церкви пытался понять, куда утащили груз.

— Товар был тяжелый, — сказал он. — Вероятно, его погрузили на повозку. В ящиках были пайки, а еще — лекарства и одежда.

Снаружи Коннор показал на взрытый местами снег.

— Здесь прошла повозка. медленно — видимо, перегруженная. Следы запорошило снегом, но все-таки видно, куда они ведут. Идем.

Я отвязал свою лошадь, догнал его, и мы двинулись дальше. Коннор читал следы, а я старался, чтобы он не заметил моего восхищения. Я вновь и вновь поражался сходству наших знаний и отмечал, что он делает то же самое, что и я в подобных обстоятельствах. Милях в пятнадцати от лагеря он круто повернулся в седле, глянул на меня победным взглядом и показал на что-то впереди, по следу. Там виднелась осевшая в снег повозка и ее возница, пытавшийся вернуть на место колесо. Когда мы подъехали, он бормотал:

— Вот беда-то. Окоченеть ведь можно, если не починю.

Он был потрясен, когда рядом появились мы, и глаза у него распахнулись от ужаса.

У него был мушкет, но довольно далеко. И еще раньше, чем Коннор спросил свысока:

«Ты из людей Черча?» — я понял, что он рванет наутек, что он и сделал. С вытаращенными глазами он вскочил на ноги и кинулся в лес, но увяз в снегу, и бег его вышел тягучий и неуклюжий, как у раненого слона.

— Здорово, — улыбнулся я, а Коннор гневно глянул на меня, выпрыгнул из седла и нырнул в лес за удравшим возницей. Я проводил его взглядом, вздохнул, слез с коня и постоял, проверяя клинок и прислушиваясь к суматохе в лесу, где Коннор гонялся за целью; а потом пошел туда, к ним.

— Глупо было бежать, — сказал Коннор. Он прижал возницу к дереву.

— Чт... что вам надо? — взмолился тот.

— Где Бенджамин Черч?

— Я не знаю. Мы ехали в лагерь, к северу отсюда. Там мы обычно разгружаемся.

Может, вы его там найд...

Он глянул на меня, словно в поисках поддержки, но я достал пистолет и выстрелил в него.

— Довольно, — сказал я. — Надо поторапливаться.

— Ты... зачем ты его убил? — воскликнул Коннор, стирая со своего лица кровь этого человека.