Сергей Толстой - Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.1

• Название: Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.1
• Автор: Сергей Толстой
• Издательство: Алгоритм-Книга
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7781-0034-5

Настоящее собрание сочинений Сергея Николаевича Толстого (1908–1977) — прозаика, поэта, философа, драматурга, эссеиста, литературоведа, переводчика — публикуется впервые. Собрание открывает повесть «Осужденный жить», написанная в конце сороковых годов и являющаяся ключом к жизни и творчеству писателя. Эта книга — исторический документ, роман-эпопея русской жизни XVIII–XX веков — написана в жанре автобиографической художественной прозы.

---

В глуши лесного края, над обрывом, круто сбегающим к реке, он останавливается и закладывает на холме храм — одну из первых обителей русских; сам носит воду в гору, сам рубит и валит деревья; сперва один, потом по одному, по двое вокруг собираются ученики и помощники его. Сам он совершает долгие службы, и в монастырской ризнице до сих пор хранятся разные деревянные сосуды, служившие ему, по преданию, во время литургий…

Здесь — стык новгородских земель и суздальских. Судоходная Тверца, как непрерывно пульсирующая артерия, гонит мимо молодой обители воинские струги и торговые ладьи новгородских гостей; все больше людей высаживается здесь на берег, возводит новые срубы и оседает на холмах, окруживших стены монастырские. Уже похоронен здесь, в одной гробнице с головой Георгия, любимый ученик основателя — Аркадий, первым пришедший на помощь к строителю, а позже умирает и сам основатель — Ефремий Новоторжский. А монастырь, основанный им в память князей Бориса и Глеба, так и остается Борисоглебским, и устроенная им пристань на реке, у подножия монастыря, не оскудевает гостями, так что все труднее становится называть ее тихой пристанью, как говорилось вначале… Городок обстроился, окреп, земляной вал и каменная ограда замкнули одноглавый храм с позолоченным крестом. Гудит и толпится шумный рынок Новоторжский, кузнецы у накаленных горнов куют мечи и бердыши, чеканщики чеканят собственную свою новоторжскую монету, а вечевой колокол порой бьет тревогу, сзывая для отпора врагу молодых и старых…

Новый Торг стал пограничным городом земель Великого Новгорода. Неспокойное это было дело. С 1139 года, за триста лет, вплоть до покорения его Москвою, Торжок двадцать четыре раза подвергался нападениям многочисленных врагов, и неоднократно случалось ему быть выжжену дотла и окончательно, казалось, разоренну.

В 1178 году великий князь Всеволод III, не добравшись до Новгорода, взял и разорил Торжок, а спустя всего три года он же снова «всех новоторжан с женами и детьми вывел, а город сжег».

Еще пятнадцать лет проходит, и Ярослав Всеволодович, изгнанный из Новгорода, уходит в Торжок, дабы «вредить Новгороду» с помощью суздальцев.

Еще двадцать лет проходит в этой борьбе, и опять Ярослав Всеволодович «садится в Торжке» и ставит заставы на всех дорогах, приказывая задерживать новгородских гостей. В упорной вражде своей с Мстиславом Удалым задумал он обратить Торжок в Новгород. Не обратил. Однако ж добился того, что в Новгороде начался такой голод, что люди умирали на улицах и детей продавали из-за куска хлеба. «…Идем, братья, поищем мужей своих, вашу братью, вернем волости наши, да не будет Новый Торг Великим Новгородом, ни Новгород Торжком, где святая София, тут и Новгород, и в многом Бог, и в малом Бог и Правда!» — призывает Мстислав Удалой новгородцев в поход.

В четверг 21 апреля 1216 г. в битве на Липице соединенные дружины Новгорода, Ростова Великого и Суздаля обратили в бегство Ярослава. Далеко разнеслась весть о подвигах Мстислава Удалого и ростовских богатырей Александра Поповича и Добрыни Резанича по прозванию «Золотой пояс». Навеки была развеяна дерзкая мечта о соперничестве Торжка с Новгородом…

Еще двадцать два года проходит, и опять бьют набатные колокола всех новоторжских звонниц, снова тревожно машут дозорные со всех сторожевых вышек и башен. Топят горожане смолу в чанах, наскоро вооружаются, занимая места на стенах городского вала, и отчаянным сопротивлением встречают осаду полчищ Батыя. Две недели сопротивляется осажденный Торжок, преграждая татарам путь к Новгороду, и… не выдерживает долее. Все жители начисто вырезаны, от мала до велика, разозленными победителями. Но победа обошлась им настолько дорого, что от продолжения похода приходится отказаться…

Дважды разоряет Торжок Иван Калита.

В конце мая 1372 г. Михаил Тверской вместе с литовцами двинулся на Торжок, откуда новгородцы выгнали его наместников. Когда сидевший в городе новгородский воевода Александр Абакумович пал в битве, новгородцы покинули Торжок и бежали в Новгород, а тверичи и литовцы подожгли город с разных концов. «Множество новоторжцев погибло в пламени, — повествует летописец, — другие бросались в воду, а тех, кои попадались в плен неприятелю, били и мучили с особенным поруганием. Тверичи обнажали честных женщин и девиц и заставляли их от стыда бросаться в воду… Тогда ограбили и сожгли все церкви, и весь Торжок был стерт с лица земли».

Тверичи… На моих глазах в жаркий летний день приезжая команда белобрысых и коренастых тверичей в зеленых майках забила три гола подряд в ворота сборной Торжка, где напрасно метался голкипер — долговязый розовый чех — Пашка Паричка. Это несомненно также было «особенным поруганием», и так и воспринималось самолюбивыми новоторжскими футболистами… Что же до честных жен и девиц новоторжских, то они во всякое время дня стайками спускались со всех набережных к реке, разоблачались тут же, под самыми окнами, от всех одежд и, наполняя воздух оживленными взвизгами, сигали в воду. Купальных костюмов в эти первые послереволюционные годы было ровно столько же, как и во времена Михаила Тверского, и поэтому лишь пожилые попадьи, особо соблюдавшие целомудрие, лезли в воду, не снимая сорочек, а закончив омовение, подползали к мосткам на четвереньках и постепенно облачались в сухое, медленно приподнимаясь из воды. Впрочем, этот нарочито замедленный ритуал мог бы наблюдать лишь человек, наделенный большим терпением и крайне невзыскательным вкусом. Все те женщины, на которых посмотреть действительно стоило (а их было не так мало), довольствовались тем, что быстро раздевались, стоя спиной к окнам, и быстро шлепали в воду, а обратно выскакивали, согнувшись в поясе почти под прямым углом, быстро побрызгивая обеими горстями воду себе на груди и причинное место…

Сто лет спустя после разгрома, учиненного тверичами, Торжок был занят московскими войсками и окончательно присоединен к Москве. Однако злоключения города не кончились и на этом.

Прошло еще сто лет. Настает декабрь 1569 года. Опять беспокойно стрекочут, перелетая с ели на ель, шумные сороки. К Торжку снова движется войско. На этот раз царь Иван Васильевич Грозный со своими опричниками двинулся на Новгород, уже в пути начав творить суд и расправу, побеждать и завоевывать собственное царство. Ехали, соблюдая все меры предосторожности, как в глубоком тылу врага, стараясь опередить распространение тревожных вестей и слухов. Встречных, не считаясь ни с полом, ни с возрастом, убивали и зарывали в снег по сторонам от дороги. Позади уже был Клин, была Тверь — тысячи убитых и замученных жителей… Впереди их еще больше. Позади также и задушенный Малютой в Отрочьем монастыре под Тверью митрополит Филипп — Колычев.

На рассвете в морозной дымке возникли очертания новоторжских храмов, и по скованной льдом Тверце донесся утренний благовест. И вот уже неистовым гиканьем оглашается воздух, бьются о седла метлы и песьи головы, и плавится снег, обагренный горячей кровью.

К вечеру в каждом доме уцелевшие жители Торжка оплакивают своих покойников. Но покойников больше, чем уцелевших. Многие дома совсем опустели, в них не осталось ни детей, ни женщин. В помяннике Ивана прибавляется строка записи о 1490 православных христианах, убитых в Торжке. Однако царю и того мало: в монастырских башнях томятся пленные немцы и татары; Иван с приспешниками идет в эти темницы и велит перед своими глазами убивать пленников, чтобы насладиться их мучениями. Цивилизованные немцы не делают попыток сопротивляться, но когда Иван направляется от них к татарам, недисциплинированные мурзы, борясь за свою жизнь, в отчаянии кидаются на Малюту и тяжело ранят его, а один татарин бросается на самого Ивана. Забава перестает быть забавной. Лицо трусливого изверга искажается ужасом. Еще мгновение — и страшная судьба, уготованная им Новгороду, может миновать этот город. Может быть, в синодии здесь была вписана последняя строка, переполнившая меру злодеяний? Но нет: царские слуги схватывают татарина, убивают, топчут и колют пиками, уже мертвого… Отделавшись страхом, царь продолжает путь.

В 1609 году Торжок взят и разграблен запорожцами, служившими в польском войске…

Идут, проходят годы, и вот через Торжок тем же старым путем на Новгород проезжает круглолицый великан в огромных ботфортах, спешащий основывать свою новую северную столицу…

Возникает магистраль, соединяющая Москву с Санкт-Петербургом и, конечно, проходит через Торжок. Постоялые дворы, ямщицкие слободы, склады фуража, овса и сена вырастают в Торжке. Радищев, Новиков, Державин, едущий к армии после своего назначения главнокомандующим Кутузов, Карамзин и Пушкин — кто только не сидит здесь, в трактире Пожарского, ожидая лошадей и отдавая честь прославленным котлетам. А уж после строки Пушкина об этих котлетах кулинарная слава города становится почти столь же громкой, как и слава новоторжских кустарных промыслов — кружев, золотошвейных работ по сафьяну и бархату, наборных кожаных подушек.