Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса

• Название: Невероятные расследования Шерлока Холмса
• Автор: Марк Валентайн
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-04401-2

Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.

В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.

---

Признаюсь, это так.

Причины тому были самые разные. Иногда расследования требовали особой деликатности, мы с Холмсом клялись хранить тайну, и нарушить данное слово я не могу. Бывало, что мой друг действовал один и не посвящал меня в подробности, а едва закончив дело, впадал в апатию. Случались и откровенно скучные истории, а скука всегда казалась мне несовместимой с именем Шерлока Холмса.

Особняком стоят «негодные» расследования. Они не порадуют даже самых преданных читателей, как в свое время не порадовали нас. Суть не в том, что Холмс провалил дело или плохо себя проявил. Ошибки он, разумеется, совершал, но блистательность интеллекта их затмевала. Шерлок Холмс велик в любом возрасте. Тем не менее отдельные случаи настолько выбивали моего друга из колеи, что я, его летописец, решил о них умолчать.

Однако время идет, и заурядная статья в газете заставляет меня снова взяться за перо. Не знаю, покажу ли я кому-нибудь свой отчет. Глупое праздное любопытство, обернувшееся трагедией, — вот чем даже сейчас кажется тот случай. Холмс статью в газете наверняка видел, но ничего о ней не сказал. Помню, он говорил, что свежие дела вытесняют из памяти старые. Так что, вполне возможно, о биче Кастонов он просто забыл.

Началось все холодным декабрьским днем незадолго до Рождества. Мы с Холмсом возвратились домой с Трафальгарской площади. Вода в фонтане замерзла, что сильно меня расстроило. На Бейкер-стрит пылал камин, но вскоре после возвращения мы включили свет: день угасал, и за окном падал снег.

Холмс посмотрел в окно и протянул мне листок.

— Как думаете, Ватсон, непогода спугнет посетительницу?

— Какую посетительницу?

— Это письмо принесли еще утром, но я решил показать его вам по возвращении домой.

Дорогой мистер Холмс!

Мне бы хотелось зайти сегодня к Вам в три часа пополудни. Надеюсь, это будет удобно. Если нет, загляну в более подходящее время.

— По-моему, странно, — проговорил я, оторвавшись от текста. — Автор письма считает, что вы безвылазно сидите дома в ожидании посетителей.

— В самом деле. Меня это тоже удивило.

Я стал читать дальше:

До сих пор сомневаюсь, стоит ли Вас беспокоить. Дело кажется необычным и опасным, но я отлично понимаю, что график у вас плотный. Возможно, я сгущаю краски, но решение принято: изложу факты, а вы уж сами рассудите. Уверяю, мистер Холмс, если убедите меня, что причин для беспокойства нет, я сразу уйду с легким сердцем.

— Боже милостивый! — воскликнул я.

Холмс по-прежнему стоял у окна.

— Похоже, она сильно полагается на мое мнение. Хочет, чтобы я решил ее судьбу, узнав ситуацию только со слов.

— Она? Да, правильно, дама. Элеонор Кастон, — прочел я подпись.

Текст был грамотный, почерк твердый, бумага добротная.

— Что скажете, Ватсон? — как всегда, спросил Холмс.

Я поделился своим мнением и добавил:

— По-моему, она молода, хотя и не юная.

— Неужели? Почему вы так думаете?

— Почерк полностью сформировавшийся, но не застывший, как бывает у пожилых. Она предельно вежлива, но чувствуется, что привыкла добиваться своего. С другой стороны, явно слышала о вас и склонна доверять. Мудрость вкупе со смелостью. Не сомневаюсь, что писала молодая женщина.

— Ватсон, я восхищен!

— Значит, сейчас в гостиную войдет леди преклонных лет, — предположил я (что-то не понравилось мне его восхищение).

— Вряд ли. Миссис Хадсон мельком ее видела. Прошу вас, продолжайте.

— Это все. Разве что в свое время я пользовался такой же писчей бумагой. Качественная, и только.

— Очевидны два факта, — начал Холмс, склоняясь над письмом. — На правой руке у дамы чересчур большое кольцо: оно соскользнуло и испачкалось в чернилах. Следы здесь и здесь, видите? Еще она, в отличие от большинства женщин, не пользуется духами.

— Верно, не пользуется, — проговорил я, понюхав лист.

— Поэтому, мой дорогой Ватсон, вы сперва и решили, что письмо от мужчины. Легкий цветочный аромат — частый спутник наших расследований. К тому же почерк, хоть и сформировавшийся, немного похож на мужской.

В передней зазвонил колокольчик.

— А вот и она!

Вскоре в гостиную вошла Элеонор Кастон.

Высокая, стройная, она двигалась с необыкновенной грацией. На ней был бежевый костюм, отделанный куницей, и шляпка из того же меха. Кожа чистая, белая, глаза темно-серые и выразительные. Однако главным своим украшением Элеонор наверняка считала волосы — роскошные, сияющие, цвета красного дерева. Леди сняла перчатки, и я с удивлением заметил, что, вопреки предсказанию Холмса, на руках нет колец.

Несмотря на обворожительную внешность, она вряд ли привыкла к мужскому вниманию. Менее чем через пять минут я понял, что ее лицо постоянно меняется. Элеонор казалась то миленькой, то невзрачной, то ослепительно красивой, причем метаморфозы занимали считаные мгновения. У меня аж дух захватывало.

— Мистер Холмс, доктор Ватсон, спасибо, что согласились меня принять. Ваше время на вес золота.

Холмс уселся напротив гостьи.

— Оно для всех на вес золота, а вы, мисс Кастон, явно беспокоитесь за свое.

До этого момента гостья почти не смотрела на Холмса, но сейчас бросила на него взгляд и побледнела.

— Прошу меня извинить, — пролепетала она, потупившись. — Как вы догадались, для меня это вопрос жизни и смерти.

Не сводя глаз с мисс Кастон, Холмс подал мне знак, и я налил воды. Гостья поблагодарила, пригубила и отодвинула стакан.

— Творчество доктора Ватсона позволило мне следить за многими вашими расследованиями, мистер Холмс.

— Да-да, понятно, — отозвался тот.

— Удивительно, но теперь мне кажется, что мы знакомы и я могу говорить откровенно.

— Так говорите, мисс Кастон!

— Моя жизнь богата событиями. Работа в чужих библиотеках меня вполне устраивала, хотя и оплачивалась не очень хорошо. Этим летом неожиданно пришло извещение, что я унаследовала дом и огромную по моим меркам денежную сумму. Отныне можно не работать на других, а посвятить себя науке, книгам, музыке — при мысли об этом счастье казалось безоблачным. Видите ли, около года назад умерла моя дальняя родственница, которую я почти не знала. Кроме меня, родных у нее не было, и все имущество досталось мне. Вы наверняка заметили, что я не в трауре. Но ведь я почти ее не знала, а лицемерить не люблю. Так или иначе, вскоре я перебралась в Чизлхерст, в большой дом. При доме угодья, сплошные поля и леса. Думаю, вы представляете мою радость. — Элеонор сделала паузу.

— А потом? — спросил Холмс.

— Пришла осень, а вместе с ней перемены. Прислуга до сих пор казалась любезной и расторопной, но вдруг ее как подменили. Люси, горничная, покинула меня. Заливаясь слезами, она твердила, что ей нравится работать, но ушла под предлогом болезни матери.

— Мисс Кастон, откуда такая уверенность, что она это выдумала?

— Уверенности, мистер Холмс, не было. Но я решила, что ей, как и мне, одиноко вдали от родных и близких.

В следующий миг Элеонор резко подняла голову, серые глаза вспыхнули, и я понял: она впрямь очень красива и наверняка отважна. Вопреки самообладанию, чувствовалось, что в обществе Холмса ей неуютно. В мою сторону она поворачивалась куда чаще. Впрочем, разве это редкость? Элеонор, по ее собственному признанию, читала мои отчеты; следовательно, она представляет, как Холмс относится к женщинам.

— Вскоре я занялась тетиными документами. Их осталась целая коробка с рекомендацией прочесть. Точнее говоря, указание тетя адресовала не только мне, но и всем женщинам по фамилии Кастон, которые поселятся в ее доме и будут жить без семьи. До того дня я откладывала это занятие, считая его скучным.

— Но скучать не пришлось, — вставил Холмс.

— Сперва попадались только юридические документы, а потом это. Я даже с собой захватила. — Элеонор протянула Холмсу два листа.

Он прочел первый, встал, вручил бумаги мне и принялся мерить гостиную шагами. У окна замер, глядя на снегопад в сумраке наступающего вечера.

— Ваша тетя умерла на Рождество?

— Да, мистер Холмс, и остальные тоже.

Первый лист оказался письмом тети мисс Кастон. Крючковатый, неразборчивый почерк подтверждал мою дилетантскую версию — тетушке было почти семьдесят, и она успела изрядно устать от писанины.

Женщине по фамилии Кастон, поселившейся в этом доме без мужа, отца или брата. На одиноких представительниц нашего рода наложено проклятие.

Сей дом безопасен для вас в любую пору, кроме пяти дней до сочельника. Пожелаете узнать больше — прочтите следующую страницу, текст, который я выписала из «Легенд о старых домах» Деруэнта[40]. Эта книга есть в моей библиотеке. Будьте настороже, и ничего плохого не случится. Проклятие однозначное, и если понадобится, его легко обойти. Ослушаетесь моего совета — умрете на Рождество в этом доме.