Марк Валентайн - Невероятные расследования Шерлока Холмса

• Название: Невероятные расследования Шерлока Холмса
• Автор: Марк Валентайн
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-04401-2

Шерлок Холмс, первый в истории — и самый знаменитый — частный детектив, предстал перед читателями более ста двадцати лет назад. Но далеко не все приключения великого сыщика успел описать его гениальный «отец» сэр Артур Конан Дойл.

В этой антологии собраны лучшие произведения холмсианы, созданные за последние тридцать лет. И каждое из них — это встреча с невероятным, то есть с тем, во что Холмс всегда категорически отказывался верить. Призраки, проклятия, динозавры, пришельцы и даже злые боги — что ни расследование, то дерзкий вызов его знаменитому профессиональному рационализму.

---

— Это очень печально, мэм, — признал я.

— Так живет множество ваших собратьев. Я бы там и осталась, если бы не воспользовалась случаем. Вы помните, конечно, большую акцию протеста, устроенную работницами спичечных фабрик несколько лет тому назад? Я с гордостью признаюсь, что была в числе агитаторов. После многих перипетий владельцы допустили на фабрики инспекцию — несколько видных персон из числа сочувствующих; все это было, конечно, умело разыграно. Но среди тех инспекторов нашлись проницательные люди, которые догадались об истине и нарочно отстали от процессии, чтобы выведать нелицеприятную правду. Я быстро поделилась своей историей с мистером Шардлоу, радикалом; он был потрясен и пообещал мне добиться справедливости. Сейчас я знаю, что он наведался к моему опекуну и от моего имени добился от него некоего соглашения: мистер Шардлоу — адвокат и прирожденный оратор. По освобождении я как могла помогала тем, кто остался. Ужасный желтый фосфор, который использует в производстве «Лифант и Брей», необходимо запретить, благо имеются безвредные альтернативы. За это я боролась. Но мне самой было уже не помочь.

— У вас фосфорный некроз челюсти, мэм? Плохо дело.

— Совершенно верно, доктор Ватсон. Симптомы перед вами.

Я повернулся к Холмсу:

— Эта болезнь развивается при длительной работе с ядовитыми химикатами, которые применяются в спичечном производстве. Кожа становится зеленовато-бледной, скуловые кости проваливаются, полностью выпадают волосы, плоть усыхает. Заболевание неизлечимо. Но ваш случай, мэм, — простите меня — относится к исключительно тяжелым.

— Болезнь зашла далеко, доктор. Но коль скоро я не в силах скрыть ее разрушительное действие, я решила его подчеркнуть, чтобы выглядеть еще страшнее. Потому что я вознамерилась поставить моих мучителей лицом к лицу с деянием их рук. При помощи театрального грима я могла поселить в их сердцах ужас и столкнуть со своего рода материализацией причиненного зла. Мое искусство сработало на славу. Вышло даже лучше, чем я рассчитывала. Бедняга Уолвис вконец обезумел и улепетывал во весь опор, пока не разбился насмерть. Тогда как…

Она запнулась.

— Мостин, — подсказал Холмс.

— Да. Я вижу, вам все известно. Мостин был полон страха уже после моего маленького послания.

— Горелые спички, — вставил я.

— Правильно, доктор. В этом деле вы мне, конечно, помогли.

— Я… Но чем же?

— Я с большим удовольствием прочла ваш отчет о пяти апельсиновых зернышках, посланных в качестве грозного предупреждения. Как, подозреваю, и половина Лондона. Эта история натолкнула меня на мысль.

— Вот я и вижу, — сухо заметил Холмс.

— Мостин был завзятым противником реформ в спичечном производстве и в качестве главного инвестора «Лифант и Брей» являлся помехой моим планам. Нужно было его убрать. Я рассудила, что мой опекун наверняка слышал о странной смерти своего подельника, мастера Уолвиса. Он не мог быть уверен, что ее причиной явился, как всем казалось, несчастный случай. Мостин вряд ли бы усомнился в значении присланного пакетика с горелыми спичками. И даже менее хитрый подлец смекнул бы, что семь спичек означают семь дней. Выражение его лица, когда я подняла оконную раму и устремилась на него, не поддается описанию. И все же оно было не таким ужасным, какой он сделал меня.

Повисла тишина.

— Как вы поступите, джентльмены? Дело рассыплется, вы знаете сами. И мне все равно. Я долго не протяну, но борьбу продолжу.

Шерлок Холмс сверлил ее взглядом.

— С призраками должно быть покончено.

— Их не будет.

— В таком случае дело закрыто. Я сам себе закон, и вы, как я рассудил, его не нарушили.

То, что случай потряс Холмса, я мог вывести из тягостного молчания, которое воцарилось в кебе, когда мы возвращались на Бейкер-стрит. Но дома, сыграв печальную сонату Свиттенэма для скрипки, он несколько оттаял.

— Я должным образом использую это дело в моей монографии о спичках, — сообщил Холмс. — Вот те, что были оставлены на покойниках и посланы в конверте, все производства «Лифант и Брей» — взгляните на квадратные палочки и желтые крапинки на головках. Вот три спички Рейнольдса — он бросал их в мусорную корзину, когда курил тайком: такую же он оставил здесь, выкурив мою македонскую сигарету. Производство спичечной компании «Феб» — круглая палочка и более рыхлая головка. Из-за них Мостин решил, что у него есть десять дней до явления Немезиды — на самом деле ему оставалась всего неделя. А вот спички, которые я нашел на Павия-корт. Одну — в начале улицы, под знаком: ее зажгли, чтобы убедиться, что попали куда хотели; другую — возле калитки; третью — в саду, ею зажгли потайной фонарь. Очень редкие спички — производство «Рафаэл Хайджин». Опытные образцы: производители хотели уменьшить содержание опасных соединений фосфора, чтобы не вредить здоровью несчастных рабочих. Леди с черепом, Ватсон, пользовалась продукцией «Лифант и Брей» — орудиями, ее погубившими, — как визитной карточкой для тех, кому она планировала причинить вред, но в обиходе, естественно, защищала и даже частично финансировала производство менее опасных марок. Мне всего лишь оставалось показать, что я связал привидение с цехом Рафаэла, и я был уверен, что молодой изобретатель поспешит поставить ее в известность и предостеречь. Утром, Ватсон, я отправлюсь к нему и успокою: после всего услышанного мы будем приобретать спички исключительно у него.

Танит Ли Величайшая загадка в мире

Танит Ли — двукратный лауреат Всемирной премии фэнтези и автор более ста книг, в том числе трилогии «Пиратика» («Piratica»), циклов «Wolf Tower/Claidi Journals» и «Blood Opera». Среди других следует отметить романы «Восставшая из пепла» («Birthgrave», финалист премии «Небьюла»), «Владыка смерти» («Death’s Master», удостоен Британской премии фэнтези). В ближайшее время запланировано переиздание серии «Сага о плоском мире» («Flat Earth»), которая пополнится двумя новыми томами. Несколько новых рассказов Ли увидят свет в журналах и антологиях. В 2009 году вышел сборник ее рассказов «Tempting the Gods».

Если спросить, в чем секрет популярности Шерлока Холмса, многие ответят: в его интеллекте, энциклопедических знаниях и умении разбираться в пятнах, почерках, ядах и почтовых штемпелях. Интеллект у Холмса действительно потрясающий. Вслед за доктором Ватсоном читатели немеют от восхищения, когда великий детектив на-гора выдает едва уловимые факты. Кто не мечтает о таком остром уме? Однако, если вдуматься, Холмс очаровывает не только тем, что знает, но и тем, чего не знает. Персонаж-всезнайка получился бы предсказуемым и скучноватым. Гениальность сыщика наводит на мысль, что ему ведомо все, но мы часто забываем: потрясающая компетенция во всем, что так или иначе связано с криминалистикой, объясняется намеренным отторжением «пустой» информации. В «Этюде в багровых тонах» Холмс заявляет, что он якобы не в курсе того, что Земля вращается вокруг Солнца, так как это не помогает раскрывать преступления. Интересная позиция! В нашей следующей истории детектива ждут леди, дом, проклятья и погружение в малознакомый мир. 

Светлой памяти Джереми Бретта,

чудесного актера и настоящего Шерлока Холмса

1

О гениальности мистера Шерлока Холмса я писал много и подробно, но, как наверняка заметили читатели, моему другу это не всегда нравилось. Поэтому может возникнуть вопрос: не утаил ли я отдельные расследования великого сыщика?

Признаюсь, это так.

Причины тому были самые разные. Иногда расследования требовали особой деликатности, мы с Холмсом клялись хранить тайну, и нарушить данное слово я не могу. Бывало, что мой друг действовал один и не посвящал меня в подробности, а едва закончив дело, впадал в апатию. Случались и откровенно скучные истории, а скука всегда казалась мне несовместимой с именем Шерлока Холмса.

Особняком стоят «негодные» расследования. Они не порадуют даже самых преданных читателей, как в свое время не порадовали нас. Суть не в том, что Холмс провалил дело или плохо себя проявил. Ошибки он, разумеется, совершал, но блистательность интеллекта их затмевала. Шерлок Холмс велик в любом возрасте. Тем не менее отдельные случаи настолько выбивали моего друга из колеи, что я, его летописец, решил о них умолчать.

Однако время идет, и заурядная статья в газете заставляет меня снова взяться за перо. Не знаю, покажу ли я кому-нибудь свой отчет. Глупое праздное любопытство, обернувшееся трагедией, — вот чем даже сейчас кажется тот случай. Холмс статью в газете наверняка видел, но ничего о ней не сказал. Помню, он говорил, что свежие дела вытесняют из памяти старые. Так что, вполне возможно, о биче Кастонов он просто забыл.