Юрий Медведев - Капитан звездного океана

• Название: Капитан звездного океана
• Автор: Юрий Медведев
• Издательство: «СМАРТ»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

В этом сборнике представлены произведения писателей-фантастов — членов Всесоюзного творческого объединения при ИПО ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». Своей остросюжетностью, романтической верой в светлые стороны человеческой натуры они будут особенно интересны для юного читателя.

Содержание:

Юрий Медведев. Капитан звездного океана

Елена Грушко. Последний чогграм

Таисия Пьянкова. Онегина звезда

Феликс Дымов. Аленкин астероид

Виталий Пищенко. Миров двух между

Составитель кандидат филологических наук, ответственный секретарь Совета по работе с молодыми при СП СССР Ю. А. Лопусов

---

Я как вышла встречать папу с Остапкой на руках — кукла у меня такая, донской казак Остапка, — так и осталась стоять с ним посреди гостевой. Папа включил экран, прочно уселся в кресло.

— С самого-самого начала будешь смотреть? — удивилась я.

— Как же иначе? С самого что ни на есть!

— Эх, папка, папка, неспособный ты у меня к технике народ! Да я тебе слово в слово все перескажу не хуже видео. И тогда с тебя три мороженки, согласен?

— Ладно, — согласился папа. — А за каждую ошибку порция снимается, договорились?

Уложила я Остапку на папины колени, а то он уже глаза начал тереть, спать запросился. Сама рядом на скамеечке примостилась. Жду. Отыграли куранты. И вот наконец диктор торжественно провозгласил:

«Дорогие телезрители! Сегодня историю человечества пополнит новая страница: через час начинаются ходовые испытания первого ТФ-Корабля. Как мы знаем, трансфокальные корабли класса «Гало» превзойдут скорость света и, таким образом, открою дорогу к звездам».

Диктор сделал паузу, я вклиниваюсь и, лишь чуть-чуть его опережая, чтобы папа мог сравнивать, начала сыпать сведениями про конструкцию Корабля. Про экипаж. Про направление полета. Про Свертку Пространства. Ну, и про все остальное — за полгода ежедневных передач уж как-нибудь можно выучить! У папы и глаза на лоб:

— Техник ты мой славный!

Наклонился меня обнять — и Остапка упал с его колен на пол. Дернул разок-другой ручками-ножками — и замолк.

Я в слезы. Папа вскочил, затоптался на месте. Мама сама не своя прибежала из кухни. Туня слетела с дивана, антенны на себе обрывает с горя. Как же! Ее ребенка обидели! Но узнала причину — успокоилась. Подняла Остапку, отерла мне слезы:

— Не переживай, у этих кукол просто схемка слабенькая, вечно волосок стряхивается. Сейчас будет порядок. Мелкий ремонт…

Сдернула с Остапки рубашонку, раскрыла ему живот, вытащила гармошкой все его электронные потроха. И тут по видео началось.

На экране появился Председатель Всемирного Совета. И, рубанув ладонью воздух, обратился ко всему человечеству:

«Друзья! Братья! Земляне! Не буду тратить много слов. Каждый из вас понимает значение сегодняшнего эксперимента. Только трансфокальные корабли могут приблизить к нам звезды. Вы, кому нынче от пяти до пятидесяти! Вы достигнете на них любой точки Галактики. Вашими глазами увидим мы иные миры. Да здравствует Знание! Слава Человеку!»

Я встала, смотрю ему в глаза через экран, не шелохнусь. От пяти до пятидесяти. Это ж, значит, он и ко мне обращается!

Председатель Всемирного Совета Антон Николаевич вышел из кадра. На экране обрисовалось огромное кольцо Корабля, повисшее за орбитой Плутона. Накануне разведчики буквально проутюжили «Муравьями» стартовый клуб. Потом, когда «Гало» наберет импульс, ему уже ничего не страшно. А пока вакуум должен быть исключительно чистым…

Дядя Исмаил подробно мне о «Гало» рассказывал, кое-что я понимаю. Корабли класса ТФ возмущают и искривляют Пространство так, что точка вылета смыкается на миг с точкой цели. Это и называется Сверткой. А когда свернутое Пространство пружиной распрямляется обратно. Корабль остается там, в месте назначения, будто кто-то взял и волшебным образом перенес его через миллиарды световых лет… Что там говорить, здорово!

Пока я все это вспоминала, зрителям представили каждого из двухсот сорока космонавтов: на фоне «Гало», в отдельной рамочке из звезд, со специальным стихотворением. Корабль отодвинулся, показались нацеленные на него косячки «Муравьев». Они и впрямь как муравьи рядом со слоном. Где-то среди них вместо Валеры Чикояни дежурит дядя Исмаил. Жаль, связаться с ним невозможно: он бы в сто раз интереснее старт прокомментировал! Можно, конечно, вызвать его по оуну, но до меня ли ему сейчас? Украдкой помахала ему рукой: пусть ему солнышко блеснет, если он тоже сейчас про хорошее подумал…

Загремел гимн Земли. Когда он отзвучал, в мире наступила жуткая тишина. Мне показалось, она длилась целый час…

«Внимание! — раздался голос Главного ТФ-Конструктора Антуана-Хозе Читтамахьи. — Даю команду».

«Включаю отсчет, — подхватили на Плутоне, в Центре Полета. — Тридцать. Двадцать восемь. Двадцать шесть…»

Мама со страху совсем зажмурилась. Папа, наоборот, широко раскрыв глаза, теребит галстук — как на хоккейном матче. А Туня держит Остапку вниз головой за вынутый механизм, и мне его в этот момент ни капельки не жалко. Не до кукол.

«Четыре! — вели отсчет на Плутоне. — Три. Два. Один. Пуск!»

Ракеты старого образца немедленно после старта окутывались огненным облаком, поднимали рев и быстро исчезали. «Гало» нет, «Гало» будет четыре с чем-то минуты импульс вбирать. Поэтому видеооператоры, не тратя зря времени, начали толчками кадры менять — кто как ждет и переживает. Секунда — кадр. Секунда — кадр…

Вот «Муравьи» гусиными клинышками выстроились.

Вот диспетчеры за пультом в Центре Полета безмолвно губами шевелят.

Антон Николаевич подался вперед, замер.

Читтамахья почти и не смотрит в сторону «Гало», раскуривает кальян на длинном чубуке.

В Москве на Красной площади, приостановясь возле экрана-гиганта, аплодируют прохожие.

Пассажиры в поездах гравистрелы повернулись в одну сторону — к изображению на общем вагонном видео.

Альпинисты, посвятившие свое восхождение на Джомолунгму новой победе человека в Космосе, закрывают варежками от ветра портативный экран.

Свободные от вахты космонавты «Гало» наблюдают самих себя в салоне и каютах.

Почетный караул у памятника Всем Погибшим в столице Марса Ареополе.

И по-прежнему на весь мир, на весь эфир — неслыханная тишина. Ни радиоголосов. Ни музыки. Ни шорохов помех.

«Витя! Легкого тебе вакуума!»

— вдруг тихо-тихо сказал Главный Конструктор командиру «Гало» Грибачеву. Это он думал, что тихо. А на самом деле — на всю Солнечную систему.

Крупно — лицо Грибачева. Его «нетающий, припорошенный звездами» взгляд…

И сейчас же кто-то из диспетчеров Центра:

«Свертка!»

Кольцо ТФ-Корабля сплющилось, стало полувидимо. Сквозь него проглянул Юпитер со спутниками. Малые планеты Церера и Ганимед — я их по телемаякам узнала. А потом — сумасшедшее месиво Пояса Астероидов.

«Тан! Сбрось резерв! — закричал. Читтмахья. — Введите нулевые. Режьте камеры, гасите канал!»

Я слышала эту артиллерийскую скороговорку, но смысл слов до меня не доходил. Впрочем, по тому, как засуетились диспетчеры, можно было без труда определить: что-то неладно. В центре кольца возникло черное пятнышко. И через него, будто клецки в суп из тюбика, стали выдавливаться неровные серебряные обломки. — Астероиды! — ахнула Туня.

На все ушли наверное доли секунды, даже меньше, потому что «Гало» сохранил полупрозрачность, а астероидов выдавилось всего три.

«Да заслоните же кто-нибудь его от Солнца, Санта-Сатурно!»

зарычал Читтамахья. И с хрустом переломил кальян.

Тотчас строй «Муравьев» сломался. Кто-то бросил свой неизмеримо крошечный кораблик в центр гигантского сплющенного бублика «Гало». Воронка в Пространстве всосала его наполовину. Кольцо мгновенно округлилось, дрогнуло, словно размытое маревом. И исчезло, оставив голый стартовый куб и распустившийся бутон «Муравья».

Я хорошо знала, как катапультируются разведчики, и сперва не обеспокоилась. Но только сперва: вскоре до меня дошло, что нигде не видно яркой, мерцающей огнями капсулы пилота. Оболочка кораблика плавала пустая внутри как яичная скорлупа. Экран скачком приблизил раскрывшийся бутон. И я вскрикнула, узнав бортовой номер дяди Исмаила.

«Внимание! — резко скомандовал Председатель Всемирного Совета. Я и не подозревала, что у него бывает такой громовой голос. — Тревога номер один! Всем кораблям выйти в поиск. Грузовые и беспилотные вернуть в ближайшие порты. Отменить регулярные рейсы, экскурсии, исследовательские дрейфы. Все средства обнаружения немедленно поднять!»

Тревога номер один. Она объявляется, когда пропадает человек.

«Антон Николаевич! Разреши мне лично участвовать в поиске!»

На экране показалось искаженное болью лицо Читтамахьи. Зубами он стиснул обломок чубука так, что даже губы побелели.

«Нет, Антуан. Ты отвечаешь за «Гало». Там двести сорок…»

«Но ведь это по моей вине…»

«Перестань. Я сам руковожу поиском…»

Папа взял маму за руку и попытался усадить в кресло. Я думала, она будет плакать. Но мама лишь отмахнулась, не отрывая глаз от экрана. И вдруг неожиданно твердо приказала: