Кайли Фицпатрик - Гобелен

• Название: Гобелен
• Автор: Кайли Фицпатрик
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40422-3

Мадлен, преподавательница истории Средних веков в Университете Кана во Франции, ведет тихую размеренную жизнь. Она еще не оправилась от разрыва с любимым, когда внезапно умирает ее мать. От неизбывного горя Мадлен спасает случайно попавший к ней дневник вышивальщицы гобеленов, жившей в середине XI века. Мадлен берется за перевод дневника и погружается в события, интриги, заговоры, царящие при дворе Эдуарда, последнего короля саксов, узнает о запретной любви королевы Эдит и священника.

Что это — фальсификация или подлинный дневник? Каким образом он связан с историей всемирно известного гобелена Байе? И какое отношение все это имеет к самой Мадлен? Что ждет ее в Англии? Разгадка тайны гобелена? Новая любовь?

---

Прежде мне не доводилось бывать в Соммерсете, но я не раз слышала рассказы о происходящих там чудесах — многие тамошние жители продолжают верить в старых богов. Говорят, там есть внутреннее море, а на священном острове обитают жрицы.

В тот вечер, когда мы должны были отправиться в путешествие, я встретилась с миледи возле ворот дворца. Она достала из седельной сумки плащ темно-зеленой шерсти, подбитый кроличьим мехом, с красивой серебряной застежкой, и сказала, чтобы я его надела, с неодобрением глядя на мой тонкий поношенный шерстяной плащ. Большую часть времени мы скакали через лес, а не по дороге, но наш путь освещала луна. Когда перед рассветом небо побледнело, стало холоднее, и я почувствовала благодарность за мех и мягкую шерсть плаща миледи и за ее заботу о том, чтобы я не мерзла.

Перед восходом солнца мы выехали на поляну, и она шепотом велела мне остаться среди деревьев и внимательно поглядывать по сторонам, а если услышу, что кто-то приближается с той стороны, откуда мы приехали, то должна сразу же сообщить ей об этом. Больше миледи ничего не сказала, поэтому я осталась в седле на широкой спине моей гнедой красавицы, которая так легко несла меня через ночь. Белая кобыла королевы беззвучно переставляла в тумане стройные ноги, а сама королева в черном меховом плаще, разметавшемся за ее плечами, словно крылья, походила на темного ангела. Королева выехала на поляну и остановила лошадь. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание наших скакунов, и, когда заухала сова, я едва не закричала от страха.

Затем с запада послышался приглушенный стук копыт по павшей листве. Появился всадник, закутанный в плащ, а за ним другие — двое с юга, двое с запада и трое с севера.

Вскоре на поляне стояли восемь лошадей. Всадники молча ждали, когда рассеется туман и бледный свет зимнего солнца покажет богатые цвета их плащей. Я не понимала, почему они молчат, хотя собрались здесь для встречи. И еще я размышляла о том, кем могли быть закутанные в плащи всадники и надо ли мне отвернуться, если они откроют лица. Однако королева не дала мне никаких указаний, а мое любопытство было слишком велико. Между тем всадники продолжали молча сидеть в седлах.

Солнце поднялось выше, мое тело сковывал холод, глаза слипались после ночи, проведенной в седле. Однако всадники продолжали терпеливо чего-то ждать.

Наконец с севера послышался быстро приближающийся стук копыт еще одной лошади. Через лес к поляне подскакал огромный взмыленный черный жеребец. На спине всадника развевался красный плащ. Он спешился и опустил алый капюшон, подбитый мехом неизвестного мне зверя. По спине рассыпались волосы, загоревшись оранжевыми всполохами в косых лучах восходящего солнца. Я поняла — это женщина. И почти сразу же у знала леди Лидию, родственницу короля Эдуарда, которая вышла замуж за шотландца и оказалась в семье Макбета и Малкольма. Королева Эдита бережно поддерживала дружбу с теми, кто был готов ей помочь и у кого имелись причины желать возвращения саксов на трон. Лидия была племянницей Эдиты по мужу. Она потеряла всех мужчин семьи Этельреда — отца, братьев и дядей. Все они были убиты как возможные претенденты на английский трон. Датские короли не оставили в живых ни одного из Этелингов.

Лидия сказала — если она будет недовольна правлением мужа, то последует примеру леди Годивы, только не станет делать это зимой. Она славилась своим умом, и ее не интересовали изящные манеры, принятые при дворе норманнов. Она говорила что хотела и когда хотела.

Остальные всадники также спешились и расстелили плащи на земле. Все они сняли капюшоны, и я увидела, что здесь одни только женщины. Среди них была жена Тостига, Джудит из Фландрии, и жена Гарольда, Алдита из Уэльса. Были и другие леди, которых я прежде не встречала, но дорогая одежда свидетельствовала о богатстве и влиянии — возможно, они являлись женами или любовницами аристократов. Драгоценности и одежда говорили о высоком статусе каждой.

Последней спешилась королева и, постелив на землю свой плащ, обратилась к собравшимся. Она говорила негромко, но в ее голосе чувствовалась страсть. Речь шла о том, что она хочет передать корону своего мужа Эдгару Этелингу, наследнику саксов, хотя даже среди ее окружения считается, что на корону претендует ее брат Гарольд. Эдита спросила, всели присутствующие по-прежнему готовы поддержать юного наследника Эдгара, ведь тогда они становятся на пути Гарольда Годвинсона.

Джудит из Фландрии, черноволосая леди, похожая на темную цаплю, заговорила первой. Она напомнила королеве, что ее муж Тостиг сохраняет верность королю-мальчику, но опасается возможного тайного союза Гарольда с Вильгельмом Нормандским — это было бы дурным знаком. Эдита не стала говорить о том, что ей известно о таком союзе, — возможно, считала, что такая новость ослабит желание ее сторонников следовать за ней.

Алдита, жена Гарольда, сообщила, что ее брат Эдвин, эрл Мерсии, все еще не принял решения, кого ему следует поддерживать, а потому колеблется и его брат Моркар. Алдита добавила, что при валлийском дворе считают — Эдгар еще недостаточно взрослый для короны.

Наконец Эдита повернулась к Лидии, своей шотландской родственнице, до сих пор хранившей молчание. Лишь она одна из собравшихся имела кровные узы с саксами. Лидия могла быть древней богиней огня — так ослепительно сияли в лучах утреннего солнца ее блестящие волосы. Она заговорила, тщательно подбирая слова, с трудом сдерживая рвущуюся энергию. По ее словам, Малкольм Шотландский будет хранить верность Тостигу, его войска без колебаний последуют за знаменем эрла Нортумбрии. Кроме того, она предложила убежище для своего родственника Эдгара, если ему придется бежать из Вестминстера. Эдита улыбнулась, услышав, что отважные армии кельтов по-прежнему остаются ее союзниками.

Я сказала родным, что отправляюсь в монастырь в Винчестере, чтобы посмотреть на гобелен, который монахини вышили для нового Вестминстерского аббатства. На обратном пути я почти засыпала в седле, и королева отослала меня домой. Мэри встревоженно посмотрела на меня, когда я устроилась у огня и накрылась шалью, — она никогда не видела, чтобы я спала днем.

Перед тем как уснуть, я вспомнила, как Эдита рисовала встречу, подобную той, что я наблюдала вчера ночью, — всадники на лесной поляне с лицами, скрытыми капюшонами. Именно этот рисунок она спрятала, когда Гарольд без предупреждения ворвался в ее покои.

Мадлен отложила ручку и закурила. Она перешла в гостиную, представляя, как девять женщин в богатых одеяниях, украшенных драгоценностями, сидят на плащах в лесу, обсуждая будущее Англии. Какой материал для феминисток!

Из окна гостиной она выглянула на улицу, где запоздавшие пешеходы спешили домой, потом посмотрела на часы, висевшие на стене в кухне, — их было видно с того места, где она стояла. Почти полночь, а у нее до сих пор крошки во рту не было. В холодильник можно было не заглядывать — она знала, что там не осталось даже оливок и шоколада. Вчера вечером ей пришлось довольствоваться сухим батоном. Всякий раз, когда ей хотелось есть, Мадлен вспоминала, что так ничего и не купила, а потом напрочь забывала обо всем, вспоминая о еде только после очередного приступа голода. К счастью, в университете есть кафе — кормили там не особенно вкусно, но поесть можно было без особых усилий.

При определенных обстоятельствах Мадлен была бы недовольна своей одержимостью. Обычно она так себя не вела — в особенности когда речь шла о еде. Она всегда любила поесть. Можно было отправиться в магазин прямо сейчас — слава богу, теперь появились круглосуточные супермаркеты. К тому же у нее кончались сигареты.

Воздух на улице оказался таким холодным, что Мадлен несколько раз обернула шею шерстяным шарфом. Было начало марта, но приближения весны совсем не чувствовалось.

Мадлен вдруг поймала себя на том, что вспоминает вид, который открывается из коттеджа Лидии, — интересно, как там будет весной. И еще она подумала о Николасе.

Их расставание получилось немного грустным. Нет, печали Мадлен не испытывала, но в тот день, когда они ездили в Йартон, между ними возникла непринужденность. Однако вслух ничего сказано не было, они даже не обменялись телефонами и не обещали поддерживать друг с другом связь. Возможно, они еще встретятся, а может, и нет. Николас намекнул, что будет «выполнять свой долг в архиве» до конца лета. Когда же Мадлен спросила: «А потом?» — Николас лишь пожал плечами. По-видимому, хотел сказать, что обязательно что-нибудь подвернется. Еще один мужчина, не склонный строить планы на будущее. А какие планы у самой Мадлен? Она всегда может вернуться к работе куратором, если ей надоест преподавать. Или стать парикмахером.